Тридцать девять и девять (СИ) - Джим Вестван
— Ты не спишь? — улыбнулся Данил, взяв ее руку и целуя в ладонь.
— Не сплю. Вдруг проснусь — а тебя уже нет. Боюсь закрывать глаза!
— Правда?!
— Нет! — откинулась она на подушку, уставившись в потолок. — Я просто сдыхаю с голоду и не могу уснуть. У меня из еды здесь только кипятильник. Бар — и тот уже закрылся, и в вашей дыре точно ничего ночью не работает! Ты пока в коридоре без толку сидел, не мог сбегать купить чего-нибудь?
— Я не прав, признаю! — выдохнул Давыдов, узнавая свою ворчливую красавицу и решаясь озвучить сразу же пришедшую в голову идею: — Но я знаю, как все исправить. Есть одно место совсем недалеко, где полно еды прямо сейчас.
— Интересно…
— Всего семь минут на такси. Подъем! Ты, я смотрю, даже вещи не разбирала. И очень правильно, кстати, сделала.
— В смысле, вещи?..
— В том смысле, что с вещами на выход! Домой поедем, — он встал с кровати и сразу начал одеваться, но Элина, все еще сидя на постели, не двигалась с места. — Чего сидим?
— Ты что, издеваешься? — не верила она в происходящее. — Твоя жена уехала куда-то, что ли, из общаги вашей?
— Так… — вздохнул Давыдов, снова присаживаясь рядом с ней на кровать. — Еще раз. Я не женат. Я живу один, в нормальной квартире. Не может у меня быть никакой жены, неужели это непонятно?! Правда, невеста у меня есть, — он взял с прикроватной тумбочки свои часы и, перед тем как надеть, посмотрел на циферблат, — и еще часов семь, как минимум, будет. Это честно.
— И как ее зовут, невесту твою?
— Кира. Какая разница? Ты есть вообще хочешь или нет?
— Это ты ее имел в виду, когда про семью мне рассказывал? — продолжала Эля допрос, упорно не желая подниматься.
— То, что я рассказывал, забудь вообще! — глядя в лицо, сказал ей Давыдов. — И вовсе не ее! Семья и жена, а тем более какая-то невеста — разные вещи! Родители — тоже семья, согласись.
— Так ты опять про мамочку с папочкой? — криво улыбнулась Элина, не оставляя ему выбора.
— Не только, — опустил он взгляд, будто бы чувствовал себя в чем-то виноватым. — Еще про свою дочь. Ей два с половиной года, она живет сейчас в Киеве, с моими родителями. Я все тебе расскажу. Просто… — снова поднял он на нее глаза, — я не смог бы по-другому тебя дождаться! И раз уж мы об этом говорим, скажи, где твой муж? Ты же понимаешь, что твоим любовником я быть не собираюсь.
— И что, мне теперь разводиться, что ли? — постаралась она изобразить удивление, но сдержать улыбку у нее не получилось.
— Что это за вопрос, Эля?! — не понимал Данил ее беспечного выражения лица. — Что за отношение? Тебе еще чего-то не хватило?!
— Да тихо, тихо! — прервала она набирающий обороты поток возмущения. — Хватило! И поэтому я что? — скосила она таинственно свои черные глаза и, не дожидаясь, пока Давыдов угадает, торжественно сообщила: — Уже развелась!
— Когда, интересно? Этим вечером, по телефону?
— Нет, еще полтора года назад. В Англии.
— В Англии, — повторил Давыдов, серьезно на нее глядя. — Полтора года назад. Развелась.
Элина весело кивнула и сказать больше ничего не успела, так быстро он свалил ее на подушку, щекотно целуя в шею:
— Ты ж моя умница!
— Да, как видишь, я получше подготовилась, чем ты со своей невестой! — она решительно его от себя оттолкнула. — Так что давай, вези меня кормить. Чемодан этот здесь пока оставим, я не могу сейчас его собирать, просто возьму кое-что…
— Ерунда. Одевайся, я соберу! — встав с кровати, уверенно подошел Давыдов к сваленным в кучу вещам. — Зачем что-то в нем искать, если быстрее просто забрать все. Так. Фен принципиально из гостиницы тырить? Если что, у меня дома есть, мама когда-то оставила.
— Ага, мама! — закатила Эля глаза, отправляясь в ванную. — Кого ты лечишь…
Она одевалась, искала что-то в карманах, потом шла по коридору гостиницы, а Данил не мог отвести от нее взгляда, держась немного сзади и ни на секунду не выпуская из поля зрения. До чего же симпатично сидят эти необычные, почти облегающие джинсы на ее стройных ножках, обутых в те же грубоватые ботинки, как небрежно набросила она замшевую куртку прямо на тонкую майку… Инопланетянка! Маленькая интервентка из другого мира, в который ее временно от него отбросило. Впрочем, она всегда такой была. Необыкновенной, ни на кого не похожей, специально для него придуманной!.. Он продолжал говорить ей об этом, усевшись рядом на заднем сидении такси, и не в силах остановить своих приставаний. И как раньше, она от него отпихивалась, возмущенно шипя, что таксист на них смотрит. Да пусть хоть весь таксопарк смотрит, хоть весь мир — Данил впервые за девять с лишним лет абсолютно счастлив, утаскивая ее в свое логово и точно зная, что больше с ней не расстанется…
Ленка даже не надеялась уснуть этой ночью, терзаемая мыслями о безысходности собственной любовной драмы, и, услышав шум подъехавшей под окна машины, сразу догадалась, кто именно мог пожаловать домой в это время. Вариант в их подъезде был только один.
Однако к тому времени, когда она подошла к окну на кухне, чтобы по старой привычке оценить состояние выходящего из такси Давыдова, машина уже отъезжала, так быстро он успел войти в подъезд.
Не с Ленкиным чутьем и не с ее любопытством было просто вернуться в кровать. Она быстро переместилась к входной двери и, бесшумно ее приоткрыв, прислушалась к звукам на лестнице. Да что там было прислушиваться! Возгласы веселья и характерной возни раздавались на весь подъезд. Давыдов приволок в квартиру очередную девку, не считая нужным даже вести себя в доме прилично! Это уже всякие границы переходит. Ленкино сочувствие и понимание его поступков окончено. Как их вообще можно понимать, этих животных, у которых один-единственный орган рулит всем процессом жизнедеятельности!..
***
Ободранная тумбочка в прихожей, доставшаяся от Стельниковых еще при его заселении, и кое-как брошенные возле нее старые кроссовки — первое, на что наткнулся взглядом Давыдов, впустив в прихожую Элину и включив свет. Почему он не видел этого раньше? Почему не замечал мелочей, создающих картину убожества и запущенности его жилища?.. Стоя перед ней и загораживая проход в коридор, он лихорадочно вспоминал обстановку каждой комнаты с целью определить, куда Элю безопаснее всего сейчас пригласить, чтобы свести к минимуму хотя бы первое ее впечатление от этого бесподобного антуража, и
