The Мечты. О любви - Марина Светлая (JK et Светлая)
— Лично меня все устраивает, — заверил ее Богдан и вооружился вилкой. — Приятного аппетита!
И не успела Юлька буркнуть ему в ответ: «Тебе того же, хозяин!» — как всполошился Андрюшка, требовательно дернув старшего мужчину за рукав и щебетнувшего:
— Папа Бодя, что такое «пипитита»?
И Юля так и застыла, с открытым ртом, потому что произносить что-то еще, наверное, уже и не требовалось.
Всемирный день книги и авторского права по-солнечногорски
7:07Новый день рассеянным, еще серым светом робко заглядывал в спальню через неплотно задернутые накануне вечером невнимательным человеком гардины. Солнце еще только собиралось отправиться в свой путь по небосклону, но щебет птиц уже прорывался даже сквозь затворенное окно.
Моджеевский нехотя приоткрыл один глаз и поморщился. Юльки под боком не наблюдалось. Разочарованно вздохнув, он повернулся на другой бок — подальше от настойчиво пробивавшегося в комнату утра — и удивленно распахнул второй глаз. Ровно по диагонали от его подушки и покоящейся на ней головы, в самом углу его же кровати, в ногах, сидел Андрей и внимательно смотрел на него, будто бы только и ждал, когда его большой взрослый, свой собственный человек проснется. Узрев же это самое пробуждение, он улыбнулся от уха до уха и помахал отцу рукой.
— Привет! — улыбнулся в ответ Богдан, пружинисто сел и, закинув за шею руки, энергично потянулся. После чего не менее энергично зевнул и поинтересовался у Царевича: — Где мама?
— Валит кофя, — сообщил шкет, перепутав кучу букв сразу, как с ним периодически случалось, но когда излагал то, что его интересовало, выговорил все правильно: — Хочу собаку, как Дождь.
— Угу, — кивнул Богдан. Андрюха и Джордж, практически одного роста — та еще веселая картинка. И с самым серьезным видом Моджеевский спросил: — И что ты с ним будешь делать?
— Ну… играть, бегать… кататься, — принялся перечислять Царевич, — дружить и в нос цем. И давать песеня.
— Угу, — снова глубокомысленно кивнул Богдан и проговорил: — Тогда на выходные отдадим тебя деду Роме. Пройдешь ускоренный курс молодого хозяина собаки. А сейчас — умываться и завтракать!
После чего решительно выбрался из постели, подхватил под мышку пацаненка и пошлепал в ванную. Там Андрюха позволил себя умыть, причесать, потом радостно изображал чистку своих семнадцати крохотных зубов врученной отцом зубной щеткой. И, в конце концов, спросил, демонстрируя голливудскую улыбку:
— Чисто?
А в ответ получил крошечную каплю одеколона на кончик собственного носа. Такими они и явились в столовую — чистыми и благоухающими свежо и дорого. Юлька носилась пушистой метелкой из кухни к столу, расставляя тарелки. Кофе, дымящийся и ароматный, был уже подан. Яичница, тосты с тунцом и каша для малого — тоже.
Они столкнулись аккурат в проходе. Юлькин взгляд, брошенный ему, был похож на солнечный зайчик. И как солнечный зайчик, она, выходя, быстро поцеловала Моджеевского в щеку.
— Доброе утро, — прозвучало звонкое приветствие, адресованное обоим. — Сейчас еще десерт.
— А мне десерт? — прищурившись, спросил Богдан.
— Батон с шоколадной пастой?
— Скудное у тебя меню, — скривив губы, фыркнул он и сунулся за ней в кухню. — Чего помочь?
— Нет, я сама, — рассмеялась Юлька, вместо батона разрезая круассаны и ловко намазывая их и правда шоколадной пастой. — Хотя можешь бананы подать. Что у тебя сегодня?
— Да ничего особенного, все как обычно, — пожал плечами Моджеевский, протянул ей фрукты и принялся перечислять: — С утра совещание с Ритой, потом явится журналистка из «Корреспондента». После обеда Алена приведет двух кандидаток на свое место.
— Каких кандидаток? На какое место? Не поняла! — встрепенулась Юлька. В качестве помощницы генерального директора корпорации Алена ее более чем устраивала. Ввиду возраста. Между нею и Богданом Романовичем разницы было лет двенадцать, не меньше. В пользу секретаря, естественно.
— На свое, — терпеливо пояснил Бодя. — Она, оказывается, нашла себе винодела из Бордо и уезжает к нему. Вот ищет себе замену. Пока получается не очень…
— Моджеевский, это удар под дых! — встрепенулась Юлька. — Кругом и без того одни бабы. Рита твоя распрекрасная, журналистки-корреспондентки, финансистки, менеджеры по персоналу, девицы из инновационного отдела, а теперь еще и кандидатки тебе в приемную?!
— А ты предлагаешь мне остаться вообще без помощницы?!
— А ты можешь найти кого-нибудь за пятьдесят? Ну или мальчика?
Богдан внимательно посмотрел на возбужденную Юльку, демонстративно очистил банан, сунул половину ей и, прожевав свою часть, проговорил:
— Если бы я тебя не знал, то решил бы, что ты мне всерьез не доверяешь. Но я сделаю тебе предложение.
— Руки и сердца? — хмыкнула она, забрав банан и принявшись резать его на кружочки, чтоб воткнуть внутрь круассанов, аккурат в шоколадную массу.
— Возможности практически тотального контроля, — хохотнул Богдан. — Но предлагаю один раз.
— И что конкретно ты подразумеваешь под тотальным контролем?
— Будешь работать в секторе внутреннего аудита.
Юлька икнула и уронила очередной банановый кружок под ноги. Вскинула взгляд на Моджеевского, пытаясь оценить, насколько он сейчас серьезен. И что-то там про себя отметив, медленно отложила в сторону нож и, облизнув губы, спросила:
— Я не… я уже давным-давно не работала… ну, по специальности…
— Было бы желание, — усмехнулся он, поднял упавший кусочек и выбросил в урну. — Так как?
— Ответить надо прямо сейчас?
— Тебе же хочется.
Ей хотелось. Он по ее лицу отчетливо видел, как жутко ей хотелось. Но Юлька не была бы собой, если бы не отвернулась снова к круассанам, чтобы щедро полить их каким-то топпингом, а потом сунуть блюдо в руки Моджеевскому, произнеся при этом целую тираду:
— Во-первых, начнут болтать, что я через постель. И между прочим, будут совершенно правы, потому что после такого длительного перерыва мне не то что в «MODELIT», мне куда угодно бесполезно. Во-вторых, я нихрена не помню
