Малышка на двоих - Ая Кучер
У меня немеют ноги, отказывают органы. И если бы не твердая поверхность стола – рухнула бы вниз, в пропасть. Как и всегда.
Я хнычу, пытаясь уйти от прикосновений. Слишком резко и неожиданно. Слишком остро реагирую, когда в меня толкаются двумя пальцами.
– Кажется, кто-то начал сомневаться в нас, - я бы сочла это за флирт, но Тимофей действительно в бешенстве. И от этого меня скручивает ещё сильнее. – А мы, как идиоты, даем ей отдохнуть. Малышка, которая устала и заработалась.
– А надо было просто взять её пару раз, да?
Господи, насколько же это пошло. Я лежу перед ними, абсолютная голая. И слушаю эти грязные разговоры, отчего всё внутри горит. Пламя обжигает всё, превращаясь в ад между ног.
Когда пальцы мужчин двигаются недостаточно быстро. Когда возбуждение взрывается мини-бомбами в груди и животе, пробивает любую защиту.
Никакого разума, только чистое желание.
Тим, я даже не могу разглядеть кто именно, медленно толкается в меня. Заполняет членом, распирает. И я громко стону, сжимая пальцами край стола. Царапаю его, слишком сильный эффект.
Меня будто разрывает удовольствием, вихри закручиваются, когда толчки становятся более жесткими. Такие же размеренный, но выбивают весь дух. До бликами перед глазами.
– Пожалуйста-пожалуйста, - срываюсь на лихорадочный шепот, когда чьи-то ладони гладят мою шею. – Я… Быстрее.
– Нет, малышка, сейчас будет медленно.
Они наказывают меня, а я поддаюсь. Будто бомба, которая застыла за секунду до взрыва. Чувствую спалахи, как напрягается каждая клеточка, но… Недостаточно.
– Пока не выбросишь все дурный мысли.
Тимофей, это именно он, намеренно замедляется. Заставляет ерзать под ним, пытаться самой насадиться. Я так привыкла к тому, что у нас нет ограничений, что сейчас меня плющит.
Кожа горит, пылает в каждом месте, где касаются мужчины. А те намеренно проводят ладонями по позвонкам, сдавливают бёдра, нажимают на лопатки, чтобы не двигалась.
– Нельзя наказывать сексом, - не сдерживаю всхлипа, потому что мне так их не хватало. – Я… Тим! Пожалуйста. Хочу тебя, так хочу.
Затуманенный рассудок ищет способ, лазейку. Что-то лихорадочно шепчу, пока меня кроет спазмами и криком. Кусаю губу, когда Тимофей отстранятся. А затем Мур врывается в моё тело.
Под другим углом, с жестким напором. Они издеваются, играют, выворачивают меня наизнанку.
И детонатор срабатывает.
Когда мужские губы прихватывают мочку уха – я кричу, распадаюсь и сгораю. Накрывает таким оргазмом, что я теряю связь с реальностью. Ничего не существует, кроме чистого блаженства.
– Тише, малышка, - меня поднимают, разворачивая к себе лицом. Оказываюсь в объятиях Тимофея, сидя на столе. – Теперь поговорим?
Качаю головой, стараясь успокоится. Глаза застилают слезы, но не от боли или страха, просто… Слишком хорошо, будто каждый раз – первый. Заново узнаю, как это – быть любимой. Такой желанной, счастливой.
– Ну и к чему был этот побег? – как у него может быть такой спокойный голос, когда я задыхаюсь. – Катюнь…
– Вы… Игнорировали меня, - сейчас, после близости на высшем уровне, понимаю – такой бред. Но… – Мне казалось, что я вам больше не нужна. И…
– И решила вернуться к Тиграну?
– Подумать, как обсудить это.
Вернуться к Тиграну? Кто это?
Другой мужчина после того, как у меня есть двое личных телохранителей? Что за бред…
– Наша умная малышка, - Мур обходит стол, оказываясь за моей спиной. Сжимает пальцами мои волосы, убирая в сторону. Касается губами влажной кожи, втягивает до жжения. – И глупая. Нужна нам. Но ты так себя загрузила…
– Что мы решили дать тебе немного отдыха. Видимо, зря. Драть тебя надо, Катюш.
– Очень сильно драть.
Я не помню, кто делает это первым. Просто откидываюсь на Мура, позволяя взять меня ещё раз. По очереди целуюсь с каждым мужчиной, будто отдаю им душу.
Меня стягивает тисками, тугой проволокой и жаждой большего. Стоит коснуться одного, как нужно повторит это с другим. Раз за разом, пока у меня не получится освободиться от наваждения.
Только это не срабатывает. Ни когда что-то трещит подо мной, ни когда взрываются атомы внутри тела. Сжимаю пальцами волосы Тимофея, разворачиваюсь за новой дозой поцелуев к Муру.
Они знают каждую клеточку моего тела, каждое движение. Натренировались за четыре года, довели до безумия. И снова сводят с ума, а я отвечаю.
Касаюсь напряженных мышц, обхватываю ладонью крепкие члены. Отвечаю той же медлительностью, мягко проводя вдоль ствола. Обволу головку Мура, сжимаю у основания Тимофея.
Знаю их.
Знаю.
Люблю.
Мне кажется, мы полностью опорочили кабинет Тиграна. От и до, каждый миллиметр наполнен запахом секса, нашей страстью. Доказательством, что мы сделали правильный выбор.
– Ауч.
Бедро больно колет, и через секунду я оказываюсь на руках Тимофея. Обхватываю его за торс, проезжаю лоном о возбужденный член. И пытаюсь понять, что произошло.
– Блядь, - Мур смеётся заразительно громко. – Кажется, мы сломали Тиграну стол.
– Я не такая тяжелая, - прижимаюсь к Тиму, поглядывая на трещину. – Правда же?
– Пушинка, в отличии от двух мужиков, которые тебя на этом столе… Любили.
Вспоминаю, сколько Тигран отвалил за этот стол, как выбирал. И какие ужасные подколы мне придётся слушать завтра на собрании акционеров, когда он обо всё узнает.
– Думаю, - спрыгиваю с Тимофея, подбирая вещи с пола. – Нам надо валить.
– Кать…
– Нет, вы можете рассказать моему бывшему мужу обо всём, что здесь было… Он с радостью послушает, да.
– Тогда валим.
Двое тридцатилетних мужчин помогают сбежать с места преступления, подленько хихикая.
– Ни стола теперь, ни жены.
Детский сад.
Мой любимый и родной.
И когда Тигран замечает трещину, спустя больше месяца, я лишь пожимаю
