Ольга Кентон - Девушка из дома на набережной
Было почти два часа ночи, а Лара и Жанна всё ещё сидели в гостиной, разговаривали.
– Завтра, наверное, будет жарко, – сказала Лара. – Но мне так надоела эта жара. Хочется ливня с грозой, чтоб вся Москва погрузилась в один сплошной дождь, когда не видно ни машин, ни домов, никого, когда промокаешь до нитки, лишь выйдя на улицу.
– Наверное, тебе просто хочется смыть с себя всё это прошлое, вот ты и ждёшь дождя.
Лара засмеялась.
– С твоим ли прагматизмом и серьёзностью говорить о том, что я жду дождя, потому что хочу смыть прошлое? Жан, ну это же смешно. Прости, не ожидала от тебя такого. Думала, ты предложишь мне отправиться в какой-нибудь спа-отель в Турции на недельку.
– Я действительно об этом думала, но ты же только вернулась. Может, есть смысл пока побыть в Москве? А пока я тебе принесла подарки. Вот держи, это твой утренний набор. Начнёшь второй день в Москве с хорошей ванны.
– Лавандовое масло для ванны, ароматическая соль, свеча… – Лара перечисляла вслух всё, что обнаружила в пакете. – Прекрасно. Но ты забыла самое главное.
– Бесплатного холостого мужчины у меня нет.
– К чёрту этих мужчин. Кофе! Ты купила кофе?
– Дорога-а-ая… – произнесла Жанна. Её лицо было полно раскаяния. – Прости меня, забыла.
– Ну ты даешь, Жанк. Ну блин, таскаешь мне тут всякую ерунду, которой у меня вся ванна забита, а кофе… – Лара побежала на кухню, надеясь отыскать на полках в шкафу кофе, но его не было. Лара вернулась в гостиную. – У меня всё закончилось ещё зимой. Даже дешёвый турецкий, и тот весь выпила. Ты же знаешь, в какой я депрессии. Мне так важны кофе и сигариллы, меня это так спасает.
– Ну прости, прости. А давай я сейчас пойду и куплю кофе, какой скажешь.
– Нет уж, пойду сама, а то купишь ещё что-нибудь не то, потом обратно не вернёшь. Прогуляюсь: я соскучилась по моему двору. А ты пока доставай свои припасы. Конечно, в два часа ночи лучше ничего не есть, но всё равно.
Лара надела чёрные шлёпанцы-вьетнамки и набросила джинсовую куртку.
– Не слишком ли для двух часов ночи?
– Что ты предлагаешь надеть – шпильки и мини-юбку?
– Тот, кто надевает ночью такие шлёпанцы, явно в депрессии. Что подумают…
– Знаешь, ты меня сегодня не перестаёшь удивлять. Мне плевать, что подумают. Я иду в ближайший супермаркет, чтобы купить кофе, а не в ночной клуб. Так что моя депрессия – навечно. Мне надоел этот маскарад – одеваться, словно выставляя себя на продажу. Это навязанные модели поведения. Я хочу жить не так, как ожидают окружающие, а только так, как хочу сама. Не в этом ли секрет счастья?
– Может быть, но уж слишком нуждающейся ты выглядишь.
– Потому что я нуждаюсь в любви, в нормальных человеческих отношениях, в понимании меня такой, какая я есть. Здесь таких не любят, ведь в Москве у девушек на лице должно быть одно выражение – сплошного удовольствия. А я не собираюсь больше притворяться.
– Вот-вот, поэтому всё и теряешь.
– Хм. – Это всё, что смогла ответить Лара. Она взяла ключи, лежавшие на столе, посмотрела в зеркало. И не понравилась себе: полустертый макияж, мешки под глазами от недосыпания, сероватый оттенок кожи от выкуренного табака и алкоголя. А самое противное – настоящее, так и не ушедшее с весны отчаяние в глазах. Она открыла дверь и вышла.
На улице по-летнему пахло ночью, дул лёгкий приятный ветер. Лара достала из заднего кармана джинсов пачку сигарилл, закурила и остановилась, прислушиваясь к тишине. Ей казалось, что если она так будет стоять, то непременно услышит что-нибудь главное в мыслях. Но пока она снова и снова вспоминала монолог, произнесённый перед подругой несколько часов назад. «Жан, такое ощущение, что эта долбаная жизнь поимела меня. Мне больше не хочется возвращаться к тому, что было» – так ответила Лара на вопрос Жанны, не хочет ли она снова заняться продюсированием. «Я хочу только спокойствия и тишины. Мне ещё многое непонятно. До решающего шага далеко. Знаешь, я могла бы просто запереть себя в квартире, пялиться в телевизор и превращаться в зомби. Но этот вариант не для меня. Но и выходить в свет, заводить новые, ничего не значащие знакомства не хочу. Золотая середина меня не устраивает. Пусть всё идёт так, как должно. А когда придёт время выбирать, тогда и буду думать. Пока выбирать не из чего».
Лара свернула за угол, прошла немного и вошла в пустой супермаркет, сразу же уловив на себе чей-то взгляд. «Очередная кассирша с неудавшейся жизнью, наверное, думает, что я какая-то сумасшедшая, раз иду в такое время в магазин, наверняка считает меня стервой и жутко богатой и ненавидит меня… А чем отличаются наши с ней жизни? Уровнем дохода и местом проведения досуга… А в остальном же всё одинаково: мужчины бросают, предают, изменяют, ты пытаешься найти себе маленький кусочек счастья в этом мире и сохранить его, но не находишь, начинаешь искать удовольствие в будничных развлечениях, заменяя любовь вином, сигаретами, наркотиками, шмотками, машинами… Но разве это делает счастливым? В любую секунду можешь остановиться и понять, что ты не счастлив, а только пытаешься казаться счастливым».
И Лара поймала себя на мысли, что ей захотелось чужой зависти к своему несуществующему счастью. Она подошла к стеллажу с шампанским, долго смотрела, переводя взгляд с одной бутылки на другую, взяла одну с полки. Затем подошла к прилавку с кофе и стала изучать сорта. На витрине были аккуратно разложены запечатанные пакетики. Лара читала названия. Захотелось редкого ямайского «Blue Mountain». В пакетах его не было. Он стоял отдельно в банке на витрине. Пришлось несколько раз произнести «Девушка, девушка», чтобы продавщица проснулась. Она была явно недовольна, что её потревожили. Лара попросила перемолоть двести граммов кофе. Девушка взвесила двести граммов и начала перемалывать зерна в кофемолке, от шума которой было противно.
– Почему вам захотелось именно этот сорт? – услышала Лара за спиной незнакомый мужской голос.
Она вздрогнула и обернулась. Рядом стоял мужчина лет сорока, загорелый, одетый в льняные брюки бежевого цвета, шлёпанцы и летнюю рубашку-поло.
Мужчина посмотрел на Лару и удивился. Он сразу же вспомнил её, но тогда она была совсем другой. Сейчас он видел бледное лицо с пустым взглядом. Лицо напоминало застывшую маску. Женщина показалась ему не просто грустной, а разочарованной. Сразу же у него возник вопрос: что же такое произошло с ней за эти полгода, что они не виделись? Зима сменилась весной, а затем наступило лето, но казалось, что серый нерастаявший снег где-то оставил следы на земле.
Лара долго в оцепенении смотрела на мужчину, не зная, что ответить.
