Кейт Коскарелли - На первых ролях
Девушка боялась, что ее рассказ будет звучать так же неестественно и неправдоподобно, как история бабушки.
Дверь неожиданно распахнулась, в комнату вплыла Хилда Маркс под руку с пожилым человеком. Увидев, что Леверн занята, она сразу подошла к Челси.
– Слава Богу, что сразу мне позвонили. Я заехала за Сэнди. Надеюсь, Леверн дала показания в присутствии адвоката?
Челси молча покачала головой, проклиная себя за то, что сама не подумала об этом.
– Позвольте поговорить с ней, – заявил Сэнди и поспешил к Леверн.
– Как она может спать в такое время? Приняла что-нибудь? – удивилась Хилда, глядя на мирно посапывающую актрису.
– Нет, но она полностью отключилась. Не понимает, что происходит, – прошептала Челси одними губами, опасаясь, что их подслушают.
– Не может быть. Но скажи, что все-таки случилось? Ты была здесь, когда это произошло. Что ты видела?
Но Челси так отчаянно затрясла головой, что в душе Хилды мгновенно пробудилось подозрение. Явно засомневавшись в правдивости слов девушки, она задумчиво сузила глаза и попыталась вытянуть из Челси хоть крупицу истины:
– Ради Бога, объясни, к чему Леверн было его убивать? В доме полно людей, кто-нибудь мог бы помочь. Она звала? Кричала?
Челси взглянула на свои руки, жившие, казалось, отдельной жизнью: они судорожно сжимались и разжимались, теребя полу халата, невольно выдавая, в каком напряжении находится девушка. Она все отдала бы за разговор по душам с рассудительной здравомыслящей Хилдой, но не могла отважиться на такое. Необходимо найти другой способ разрешить сомнения!
Наблюдая за молодой женщиной, Хилда чувствовала: она не говорит того, что знает или подозревает. Банни, похоже, не в себе, Леверн утверждает, что убила молодого человека, потому что тот пытался задушить дочь, из Челси слова не вытянешь.
Наклонившись, Хилда тихо сказала:
– Слушай меня, Челси. Если не можешь сказать правду, вообще не говори ничего, пока не побеседуешь с адвокатом, ясно? Только умоляю, ради Бога, не лги! Ни в полиции, ни в суде! Хуже этого и придумать нельзя!
– Не собираюсь я лгать, Хилда! Меня действительно не было в комнате, когда это случилось. Я повторяю только то, что сказала бабушка, – глухо, на одной ноте пробормотала Челси.
– Хорошо, хорошо, только прими мой совет. Молчи, пока не посоветуешься с адвокатом. Адвокат имеет полное право не разглашать сведений, полученных от клиента, понимаешь?
Челси словно подтолкнуло что-то, и, неожиданно решившись исповедоваться вновь обретенному другу, она порывисто пробормотала:
– Хилда, послушайте, я знаю, что могу доверять вам больше, чем кому-то незнакомому, пусть даже и адвокату, и мне нужно.
Но Хилда энергично замотала головой:
– Челси, ты что, не слышала? Не хочу ничего знать, ясно? Я не юрист – значит, могу быть вызвана в суд для дачи свидетельских показаний. Пусть я и твой друг, но даже ради друзей не собираюсь лжесвидетельствовать! И тебе тоже этого делать не следует! Сэнди не занимается уголовными делами, но найдет адвоката, хорошо?
Челси кивнула и, когда подошел детектив, чтобы побеседовать с ней, заявила, что будет говорить только в присутствии адвоката.
– Послушай, детка, твоя бабушка во всем призналась. Тебя никто не подозревает. Мне просто нужно, чтобы ты подтвердила ее показания, – настаивал он, но рядом немедленно очутился Сэнди и остановил допрос.
Внимание окружающих неожиданно привлекла проснувшаяся наконец Банни. Привстав и недоуменно оглядевшись, актриса спросила:
– Кто все эти люди? Леверн подбежала к дочери:
– Не волнуйся, солнышко, все в порядке! Просто полицейские делают свое дело.
– Но почему они здесь? – ошеломленно пролепетала Банни. – Нас ограбили?
Леверн покровительственно обняла дочь за плечи:
– У бедняжки, должно быть, шок! Она сама не своя, ведь все случилось у нее на глазах! Такое ужасное потрясение! Ей необходим доктор! Она не в том состоянии, чтобы сейчас отвечать на вопросы!
Леверн, как всегда, настояла на своем. Послали за доктором, чтобы тот позаботился о Банни; постепенно все разошлись. Леверн увезли в полицейский участок, чтобы предъявить обвинение, Сэнди уехал следом после того, как позвонил в одну из самых престижных калифорнийских фирм по ведению уголовных процессов и уговорил их представлять в суде интересы Леверн.
По совету Хилды было решено нанять для Челси еще одного адвоката, и Сэнди пообещал сделать это как можно быстрее.
На следующее утро первые страницы почти всех газет Европы и Америки пестрели заголовками статей, повествующих о непонятном зверском убийстве. Ниже были помещены фотоснимки Леверн, выходящей из дома под охраной полисменов, и накрытого простыней трупа на носилках, которые поднимали в машину «скорой помощи». Многие издания дали еще и небольшие фото Банни и Челси.
В Кармеле Энн Хантер протянула Фрэнку «Кроникл». Тот, прочитав подробности грязной истории, громко выругался:
– Так и знал, что в один прекрасный день эти две дуры испортят жизнь моей дочери!
– Думаю, тебе необходимо срочно ехать к ней, дорогой, – тихо посоветовала жена. – Ей, должно быть, очень одиноко сейчас. Без твоей поддержки будет совсем тяжело.
– Но это несправедливо по отношению к тебе и детям! Не могу я тащить вас в эту мерзость, – запротестовал Фрэнк, но по всему было видно, как он нуждается в благословении жены.
– За нас не беспокойся. Все будет хорошо, честное слово, – уверяла Энн и, обняв Фрэнка, прижалась к нему.
Уже в два часа Фрэнк вышел из машины у дома, где жила его дочь. Перед входом толпились люди – фотографы, репортеры и просто любопытные. Дверь открыл Кларк.
– Мне нужно поговорить с Челси Хантер, – объяснил Фрэнк.
– Прошу прощения, как прикажете доложить? – недоверчиво спросил Кларк, приготовившись услышать очередную ложь назойливого репортера, пытающегося пробраться в дом.
– Фрэнк Хантер. Я ее отец.
Кларк потерял дар речи. Если это и вранье, то просто блестящее!
– Сэр?
– Скажите Челси, что я здесь.
Требование было достаточно дерзким, но дворецкий почему-то поверил. В этом спокойном, красивом, хорошо одетом и с достоинством державшемся человеке было нечто, вызывающее уважение. И поэтому дворецкий без колебаний впустил Фрэнка в прихожую и попросил подождать, пока поднимется наверх.
– У мисс Челси был плохой день, сэр, как понимаете, очень плохой. Телефон разрывается, а она не смеет шагу сделать за порог из-за этих газетчиков. Садовник даже обнаружил фотографа на дереве, прямо под окном ее спальни, – объяснил Кларк перед уходом.
Челси лежала на постели, уставясь в потолок. После разговора с адвокатом на душе стало немного легче. Тот сказал, что она обязана говорить только то, что знает, и ни слова больше, и терпеливо объяснил: она никого не обманет и не пойдет против закона, если будет держать свои подозрения при себе.
