Мэйв Хэрэн - От любви не убежишь

— Лайал, я польщена… — начала она.

— Не говори так, с этих слов обычно начинают отказ. Тебе не надо ничего говорить. Мы будем видеться, будем продолжать работать над книгой. Что будет, то будет. Ты не должна принимать никаких глобальных решений.

Тесс благодарно улыбнулась. Может быть, так лучше всего: подождать и посмотреть.

— Спасибо за чудесный ланч. Мне, правда, пора. — Она повернулась и быстро, легко пошла прочь, походкой, которая совсем не вязалась с ее осторожным и рассудительным настроением.

Лайал смотрел, как она убегает. Что же, он все испортил? Или, наоборот, посеял семя, которое при заботливом взращивании обернется цветком, которого он так ждет?

— Ну, что ты скажешь? — Стивен отступил и оглядел около двадцати работ, которые сделал за год. Они занимали всю мастерскую. Две большие картины — на мольбертах. Он еще продолжал работать над ними. — Этого хватит для выставки?

Джозефина была поражена разнообразием тем и жанров, которыми занимался Стивен. От натюрморта до пейзажа и портрета. Он еще не нащупал свою почву, но это придет. Несмотря на различные жанры, все картины несли на себе неповторимый стиль Стивена Джилфилана, тот стиль, который может привлечь коллекционеров — интенсивный неортодоксальный цвет.

— Почти. Но лучше закончить еще эти две.

Стивен кивнул, он был в хорошей форме, полон сил и идей. А короткий срок, остававшийся до выставки, только подстегивал его.

— Кого бы ты хотел позвать на закрытый просмотр? — Джозефина вручила ему примерный список гостей. Осталось меньше месяца. Пора рассылать приглашения.

Стивен просмотрел список. Все, о ком ему доводилось слышать в мире искусства, были в нем: от богатых и самых известных коллекционеров до видных знаменитостей, плюс наиболее влиятельные журналисты и критики.

— Ты уверена, что все они захотят прийти на просмотр работ неизвестного художника?

Джозефина скривила губы. Порою то, что Стивен не осознавал ее влиятельности, казалось ей трогательным и милым, иногда — раздражало ее.

— О, не волнуйся, они придут. Но кого еще ты хочешь позвать?

— Отца и мать. — Стивен вытащил записную книжку. Он понятия не имел, как воспримет Джулиус его выставку. — И Слоука. Кроме того, мою учительницу с вечерних курсов. Детей… И Тесс, если она придет.

— Мам, мы можем пойти, мам? — Элли только что раскрыла свое приглашение и поставила его перед собой, оперев на молочную бутылку.

— Да, конечно. — Тесс забрала бутылку и налила молоко в кружку. Снова влияние Димфны. — Я уверена, вы оба — первые в списке папиных приглашенных.

— А ты? — обеспокоенно спросил Люк. Ему не нравилось, когда родители упускали еще одну возможность повидаться: вдруг они поняли бы, что их разрыв — чудовищная ошибка?

— Еще не знаю. Все зависит от работы. — Трусливый ответ, и она это понимает. Но разве после всего, что она пережила, ей нельзя немного подстраховаться, защитить себя от возможного удара?

— Постарайся, хорошо?

Грусть в его голосе заставила ее железы вины работать с удвоенной силой.

— Конечно, постараюсь, мой милый.

Она не стала произносить того, о чем подумала. Что они со Стивеном больше никогда не будут вместе.

— Итак, Стивен, — ты, наконец, доволен?

Стивен, Джозефина и Слоук Хейвард провели последние часы, расхаживая вслед за Тадом Зорой и его ассистентами по галерее и яростно споря, как вешать картины. На втором этаже должна была разместиться серия драматичных морских видов. Под самые большие пейзажи отводился первый этаж — там они выглядели максимально эффектно. Композиции с людьми он хотел разместить в подвале. Там же лучшая его работа: портрет Тесс с детьми. На передней стене, так, чтобы она первой открывалась спускающимся по ступенькам в подвал.

— Да, — Стивен пожал ему руку. — Спасибо за советы, ваш опыт просто бесценен.

— Он хочет сказать, что ты умеешь развешивать картины, Тад. И неплохо сбывать их, — перевел Слоук.

Тад Зора улыбнулся:

— Надеюсь, если повезет, мы загоним большую их часть за две недели. Не волнуйся, если не увидишь моря красных наклеек в первый же вечер. Настоящие коллекционеры обычно приходят взглянуть еще раз. Только игроки делают покупки в первый же вечер.

Стивен повернулся к Джо:

— Мне надо бежать к багетчику, забрать у него раму шесть на восемь. Увидимся позже.

Как только он ушел, атмосфера стала легче, все снова оказалось в руках профессионалов.

— А теперь, Тад, поскольку я несу половину расходов, позволь немного перевесить картины, — заявила Джозефина.

— Но Стивен сказал, что он видит их висящими именно так.

— Не волнуйся о Стивене. Он всего лишь художник. — Она улыбнулась, сведя все к шутке. — Вы можете пройти со мной, мальчики? — Она жестом подозвала светловолосых ассистентов. — И захватите с собой свои записные книжки. — Она повела их прямо в подвал и сделала пару небольших изменений.

Слоук спустился за ней, гадая, что она собирается предпринять. И тут стала ясна наконец ее истинная цель. Она без колебаний указала на портрет Тесс с детьми:

— Вы можете перевесить это на ту стену? — Она ввела их в маленькую комнатушку, куда обычно забывают заглянуть. — Это не сочетается с другими картинами.

— Прекрати, Джо. Ты же прекрасно понимаешь, что это, черт возьми, его лучшая картина. Почему бы тебе просто не признать, что она тебе не нравится, потому что на ней изображены его жена и дети?

Джозефина обернулась к нему:

— Если ты такой прекрасный ценитель, почему ты все еще остаешься захудалым преподавателем колледжа? И, кстати, твоих денег едва хватает на пиво и на то, чтобы попутешествовать по Европе на каникулах, частенько, я бы добавила, за мой счет, да и останавливаешься ты в моем доме во Франции.

Слоук был нокаутирован.

— Ты абсолютно права, Джозефина, это ужасная картина. Я думаю, ее следует спрятать в подсобку, где никто ее не увидит.

— Спасибо, Слоук, лучше не скажешь. Именно так я с ней и поступлю.

Выезжая в Хитроу встретить отца и мать, Стивен нервничал по двум причинам. Во-первых, его волновало, как воспримет отец его завтрашнюю выставку. И, во-вторых, он должен был сообщить ему о своем разрыве с Тесс. Было непонятно, почему он не сделал этого до сих пор. Правда, они никогда не делились друг с другом своими эмоциями. И поскольку ему не пришлось бывать в Корке в последнее время, то не было и подходящего случая. Но теперь придется сказать.

Он приветливо помахал родителям, когда они проходили через заграждения. Джулиус, как обычно, обращал на себя внимание даже тех, кто никого не знал в художественном мире. Слава окутывала его, как плащ. Люди таращились на него и кивали друг другу, гадая, кто же это? Быть может, какой-нибудь театральный герой? Стелла, конечно, в кашемире с ног до головы, каждый ее дюйм доведен до совершенства. Стивен усадил их в «мерседес» Джозефины. Его собственная машина была слишком ненадежна, чтобы вести его пожилых родителей и багаж.