Ноты соблазна - Аделина Жемчужева
— Да, — ответил он, — но они обвиняют тебя, говорят, что ты не навещаешь их.
— Ну нет, — я вздохнула, покачав головой. — Ты же знаешь, что твоя мама меня недолюбливает. Я не хочу туда.
Гюстав вздохнул, откинув голову назад, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Знаю, — признал он. — Но она всё равно говорит, что это неправильно. Что мы семья и должны держаться вместе.
— Семья? — я фыркнула, слегка надавив пальцами на его плечи. — Если бы она относилась ко мне как к семье, то не пыталась бы каждую встречу дать понять, что ты мог бы выбрать кого-то «лучше».
Гюстав улыбнулся уголком рта, но его глаза оставались серьёзными.
— Селин, она просто… сложно её понять.
— Сложно понять, когда она постоянно тыкает в меня своим взглядом и говорит, что ей нужны «внуки с твоими глазами».
Он рассмеялся, но в его смехе я уловила нотки усталости.
— Она просто хочет, чтобы всё было… идеально.
— Ну, тогда ей придётся принять, что я — не идеал, — я обняла его крепче, прижавшись щекой к его спине. — И что детей мы не планируем.
— С этим я давно смирился, — сказал он тихо, положив руку на мою. — Но, Селин… они ведь не вечны. Может, стоит хотя бы иногда показывать им, что ты не против?
— Против чего? — спросила я, усмехнувшись. — Того, чтобы они смотрели на меня, как на «ошибку всей твоей жизни»?
Он нахмурился и повернулся ко мне, положив ладони на мои плечи.
— Ты не ошибка, — сказал он серьёзно. — Никогда не думай так.
Я кивнула, но внутри меня всё ещё бурлило раздражение.
— Я просто хочу, чтобы ты знала, что они для меня важны, но ты — важнее, — добавил он.
Эти слова заставили меня чуть расслабиться. Я кивнула и чуть улыбнулась.
— Ладно, — сдалась я. — В следующий раз поедем вместе.
Гюстав посмотрел на меня с удивлением, а затем улыбнулся широкой, искренней улыбкой.
— Ты правда?
— Да, — сказала я. — Но только если ты пообещаешь, что мама не начнёт свою лекцию о «настоящей семье».
— Сделаю всё, что смогу, — пообещал он.
Я смотрела на его лицо, и в этот момент он показался мне настоящим, таким, каким я давно не видела его. Мягким, искренним.
Но где-то глубоко внутри меня всё ещё осталась тревога. Потому что был Арман. И была я — та, кто почти произнёс его имя вслух.
Глава 32. Просьба
Арман
Невыносимо.
Просто невыносимо каждый день думать о ней и знать, что она недосягаема. Сколько ещё я смогу так убиваться, терзать себя желаниями и не быть рядом с той, которую полюбил? Она слишком красива, чтобы её можно было сравнить с кем-то другим. Её нет равных. Нету таких, как она.
И почему именно она?
Почему эта чокнутая девчонка так глубоко засела в моём сердце, что теперь я не могу
Я пытался забыть её. Пытался вычеркнуть её из своей жизни, из своих мыслей. Но когда я заметил её машину, проезжая по знакомому кварталу, всё во мне оживало. Сердце приказывало остановиться, выйти, найти её. И я сделал это.
Она вышла в домашнем виде — без макияжа, в простых вещах. Естественная, настоящая, она выглядела так, будто только что сошла с холста какого-то гениального художника. Мне хотелось схватить её за руку, затянуть в машину и увезти подальше от всего. Но я сдержался. Я не мог так поступить. Я не должен был думать о ней так.
Чёрт.
Почему именно она? Почему не та модель, которую я недавно нанял? Я пытался строить с ней отношения, но это была жалкая попытка. Она мне не понравилась. Она смотрела на меня иначе — её взгляд был холодным, пустым. В нём не было той искренности, что я видел в Селин.
Селин… Её глаза, её улыбка, её лёгкость. Она вся была как открытая книга, в которую я хотел читать снова и снова, без конца. Она была той, кто одним своим присутствием наполнял всё вокруг светом.
Я не мог её забыть. И, возможно, уже не хотел.
Черт, почему она так важна для меня? Почему все эти мысли о ней не оставляют меня ни на секунду? Я пытался переключиться на других, пытался найти кого-то, кто хоть немного похож на неё, но ничего не выходило. Каждый взгляд, каждый жест её — всё это оставалось со мной.
Селин… её улыбка, её смех, даже её молчание — всё это проникает в меня, как воздух, который я не могу остановить. Я знаю, что не могу быть с ней, но в какой-то момент я подумал, что не смогу дышать, если не буду рядом.
Проезжая мимо её дома, я знал, что не смогу остановиться. Я должен был держать себя в руках. Но как можно держаться, когда сердце противится всему, что я пытаюсь сделать? Когда каждый момент, когда я не с ней, кажется мучением, а каждый взгляд на её лицо — как удар молнии в самое сердце.
Я пытался забыть. Я пытался быть с другими. Но только её образ был в моей голове. Только её голос, её глаза, её движение — всё это было важнее всего, что я когда-либо знал.
Но как быть, когда ты — лучший друг её мужа? Как жить с этим знанием, когда каждый твой шаг — это обман? Я не могу быть с ней. Я не могу разрушить то, что между ними.
Я сидел в клубе, пытаясь забыть Селин. Громкая музыка, смех, яркие огни — всё это должно было отвлечь меня, заглушить мысли. Я смотрел на танцовщиц, их плавные движения, обнажённые тела. Но они быстро становились скучными. Каждая из них была бледной тенью того, кого я действительно хотел видеть.
Перед глазами снова возник её образ. Её грация, её женственная внешность — естественная, а не напускная. Эти мягкие локоны, лёгкий румянец на щеках, её движения, такие непринуждённые, будто она даже не осознаёт своей красоты. Я почти чувствовал её аромат, слышал её тихий смех.
Я сделал ещё один глоток виски, надеясь, что алкоголь поможет мне избавиться от этой боли. Но всё только усиливалось. Казалось, каждый человек в этом зале напоминал мне о ней, её голос звучал даже в чужих разговорах.
— Ещё выпьешь? — официантка наклонилась ко мне с улыбкой, но я даже не поднял взгляд.
— Нет, — буркнул я, откладывая бокал в сторону.
Что я здесь делаю? Почему я вообще пытаюсь убежать от того, что внутри меня?
