Грешник (ЛП) - Тессье Шантель
— П-папа?
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
СИН
Николас Ашер делает шаг к нам, а Элли отступает на шаг назад, выходя из кухни. Его взгляд встречается с моим, а затем возвращается к ней.
— Нет, — шепчет она. — Я видела тебя… ты был мертв.
— Эллингтон, — произносит он, и с дрожащих губ Элли срывается еще один всхлип.
Она обхватывает себя руками.
— Я нашла тебя.
При этих словах Николас проводит рукой по волосам
— Я держала твое тело, — Элли делает еще один шаг назад, опустив глаза в пол, не в силах смотреть на него. — Ты мертв. Уже много лет.
Он напрягает челюсть и смотрит на меня. Я буравлю его взглядом. Я тоже не знаю историю о том, как Николас выжил и стоит здесь, на кухне. Я знаю только то, что подслушал Раят, когда был на задании, и что, если слухи были правдой, Тайсон знал, где он находится — в «Бойне».
Братья Пик привезли его два дня назад, но я все свое время проводил с Элли. Вчера около полуночи ее, наконец, перестало рвать, и Элли смогла немного отдохнуть. Я проснулся один в постели от ее крика.
— Давай присядем, хорошо? — я поворачиваюсь и смотрю на нее. — Нам нужно о многом поговорить.
Я имею в виду не только возвращение ее отца из могилы.
По ее щеке стекает слеза, но Элли кивает. Я беру ее ладонь, а свободной рукой хватаю со стойки свой пистолет. Пройдя в гостиную, мы с ней садимся на диван. Ее отец занимает место напротив нас.
Я не упускаю из виду, как Элли прижимается ко мне. Касается меня своей голой ногой. Я беру со спинки одеяло и накидываю на нас, так как она в моей футболке, а я в одних боксерах.
— Элли…
— Николас, — очень холодно, отстраненно произносит Элли.
Она возводит все свои стены, растерянная и обиженная. Элли чувствует, что ей лгали все эти годы. Я понимаю. Я не ожидал, что это будет легко. Не после всего, через что она прошла.
При упоминании его имени он напрягает челюсть.
— Странно, что ты не называешь меня папочкой. Полагаю, тебе уже не двенадцать.
С ее губ срывается рыдание, и она прикрывает рот рукой, опустив глаза на колени.
Николас смотрит на меня, приподняв бровь.
— По порядку, — рычу я. — Как, черт возьми, ты оказался жив? — требую я, обнимая ее за плечи и притягивая к себе.
Другой рукой я держу лежащий на одеяле пистолет. Я понимаю, что он ее отец, но я также знаю, что он пропал без вести девять лет назад. И не в курсе, по своей воле он это сделал или что-то запланировал.
Николас проводит рукой по волосам.
— Ты не умрешь в «Бойне», если братья Пик не покончат с тобой, — заявляет он.
— Как ты пережил повешение? — тихим голосом спрашивает Элли, все еще опустив глаза и глядя на свои трясущиеся на коленях руки.
— Ты был… ледяной, — тихо добавляет она.
— Господи, Элли. Неужели ты думаешь, что я пытался покончить с собой? — выкрикивает Николас.
Она поднимает глаза и смотрит на него сквозь ресницы.
— Это я нашла тебя. Я пролежала на полу с твоим мертвым телом больше часа. Ты. Был. Мертв.
Он качает головой.
— Меня подставили.
— Как подставили самоубийство? — задаюсь я вопросом.
В смысле, это не невозможно. Посмотрите, что Холланд пытался сделать с Элли, но с Николасом ситуация немного другая. Здесь не было наркотиков. Насколько мне известно, нет.
Он наклонился вперед, положив локти на колени.
— В тот день кто-то умер, но это был не я. Это был Натаниэль.
Я хмурюсь, Элли молчит.
— Натаниэль был моим братом-близнецом.
Я сажусь ровнее.
— У тебя нет брата-близнеца.
Я бы знал это. Наши семьи росли вместе, и я бы это запомнил.
— Был, — кивает Николас. — У моего отца был роман с его Леди, и моя мать забеременела. Отец забрал меня, а мать оставила брата. Когда я достиг совершеннолетия, я прошел инициацию. Я хотел стать Лордом. Я нашел своего брата и протянул ему руку помощи, но он не захотел иметь с этим ничего общего.
Николас пожал плечами.
— Мой отец не хотел иметь с ним ничего общего. Его сторонились отец и мать, которая меня воспитывала. Но он был в моей жизни. Очень много, на самом деле. Ему всегда нужны были деньги, его выручали из ситуаций, из которых он не мог выпутаться сам. Конечно, мало кто знал о существовании Натаниэля. Но его убили, чтобы все выглядело так, будто я покончил с собой. И меня передали «Бойне».
В комнате воцаряется тишина, и я чувствую, как дрожит Элли, прижавшись ко мне.
— А что насчет тебя? — Николас переводит взгляд на дочь. — Почему и как давно ты принимаешь наркотики?
Элли напрягается, но не поднимает голову. Она не собирается отвечать ему. Признаться в том, что с ней произошло, — слишком сложная для нее задача, чтобы объясняться с отцом.
— Почему бы тебе не принять ванну, — я наклоняюсь и целую ее в висок. Ник готов все ей рассказать, но я знаю, что она точно не готова. Может, он и ее отец, но сейчас он для нее чужой. — Я присоединюсь к тебе через минуту.
Элли медленно поднимается на ноги и направляется в коридор. Ее отец встает, и она выбегает из гостиной. Я слышу, как через несколько секунд хлопает дверь спальни.
— Что, черт возьми, с ней происходит? — рявкает на меня Николас.
Честно говоря, я ожидал, что все пойдет именно так. Я полагал, что Элли будет скорее растеряна, чем счастлива. Но, в конечном счете, она придет в себя.
— Твоя смерть разрушила ее жизнь, — просто говорю я.
Он стонет.
— Я солнечного света не видел с тех пор, как умер.
Я пристально смотрю на него, пока он оглядывает коридор, по которому побежала Элли, и пистолет в моей руке тяжелеет. Николас должен знать, что происходит, потому что все снова изменится. Я дам ему один шанс. Он либо поможет мне, либо встанет на моем пути. Лучше прямо сейчас выяснить, что меня ждет.
— Твоя жена снова вышла замуж, — начинаю я, и он фыркает. — За Джеймса, через год после твоей смерти. Первые три года брака он провел, входя в доверие к твоей дочери.
Николас заметно напрягается.
— Он лишил ее девственности в шестнадцать лет. И продолжал насиловать ее, пока я не убил его два года назад. Джеймс заставил ее называть его папочкой, так что прости ее за то, что Элли тебя так не назвала.
Николас поворачивается ко мне спиной и проводит руками по волосам. Он чертыхается себе под нос. Снова поворачиваясь ко мне лицом, я добавляю:
— Недавно мы узнали (на третьем свадебном приеме твоей жены), что она знала о том, что Джеймс трахает Элли. Но когда Элли сказала, что ее насиловали, твоя жена заявила, что Элли добровольно набросилась на её мужа.
— Пиздец! — Николас хватает с журнального столика стакан и швыряет его через всю комнату. Он ударяется о дальнюю стену и разлетается на миллион осколков.
Я могу только представить, что он чувствует. Уверен, что в «Бойне» свое разочарование не выплеснешь. Теперь он будет ходячей бомбой замедленного действия. Девять лет сдерживаемой агрессии. Это то, что мне нужно. Кто-то, кто, не раздумывая, заставит других истекать кровью. Мне нужна помощь, раз я собираюсь уничтожить того, кто, по моим расчетам, в этом замешан. И конечно, Элли нужен отец. Возможно, сейчас она этого не чувствует, но это так.
Я направляюсь в коридор, зная, что Элли ждет меня, но Николас останавливает меня.
— Что ты предложил братьям Пик в обмен на меня? — спрашивает он.
Я смотрю на него через плечо.
— Все, что угодно.
— Истон… — рычит он.
— Отдохни немного, Ник. Мы попробуем позже. У нас есть всего неделя, чтобы она пришла в себя.
ЭЛЛИНГТОН
Я сижу в ванне, горячая вода доходит мне до груди, я смотрю прямо перед собой, но ничего не вижу.
Мой отец жив. Был жив все эти годы. Нет. Я не могу в это поверить. Как никто не узнал? Он был мертв. В моих объятиях.
