Сердце пацана - Ядвига Благосклонная
Я не могла дождаться конца рабочего дня. Герман обещал мне свидание. Не то чтобы это что-то поменяло, но было приятно. Девки, конечно, мягко говоря были в шоке, когда я им сообщила о наших отношениях. Даже подумывали, что я на фоне своей безответной любви с шариков слетела, но наши совместные фотки и смс доказали обратное. Фролова, безусловно, порадовалась, что мой «цветочек» наконец-то сорван, и теперь я перестану краснеть. Краснеть я, конечно же, не перестала. В частности, потому что Фролова, почувствовав свободу в выражениях, перестала их вообще подбирать и лишилась последнего стеснения, если таковое вообще у нее имелось.
К слову, у меня появилась еще одна хорошая, если не подруга, то приятельница точно. Алина. Первый раз она позвонила мне после новогодних праздников, сказать, что подала заявление. Ей нужна была обычная человеческая поддержка, и я не могла отказать этой девушке. Белов даже нанял ей адвоката, сказал, что его хороший знакомый. Парень свое дело знал, хоть был и молод.
Дело завели, подняли прессу на уши и по сей день вся область судачила об этом возмутительном происшествии и его безнаказанности. Кощею светил реальный срок, и даже папенька с его деньгами тут ему не помощник. Суд назначили на март, но уже и без того понятно, что дело заведомо проиграно. Гад был наказан, а Алина хоть и самую малость, но поверила в справедливость, постепенно возвращаясь к жизни. Безусловно, на ней это оставило отпечаток, но она выкарабкается. Такие, как она не пропадают. Алина удивительно смелая, сильная духом девушка у которой обязательно будет все хорошо…
* * *Когда за последним посетителем закрылась дверь, я счастливо откинулась на кресло. Белов должен подъехать с минуты на минуту. Поднявшись, накинула пальто, прихватила сумочку и обернулась, услышав как открылась дверь.
— Любовь моя, — пропел Герман, — ты где?
— Тут, — вышла из кладовки, застегивая пальто, но отчего-то пуговицы не поддавались.
— Давай я, — прошептал, нежно накрывая мои ладони своими. — Честно говоря, когда ты раздеваешься мне нравится больше, — тоном искусителя проворковал.
— Дурак, — закатила глаза.
— Знаешь, в библиотеке у нас еще не было, — прикусил губу, — может, ну его этот ресторан?
Заманчивое предложение…
— Нет, Белов! — едва ли увернулась от его блудливых ручонок. — Ты мне обещал свидание.
— Эх, ну раз обещал, — вздохнул.
Дорога до ресторана прошла в шутках, поползновениях Белова, что я стойко выдерживала и отвергала, и волнительном предвкушении.
Сам ресторан был в классическом стиле с живыми музыкантами и неприлично большими ценами. Мне даже захотелось уйти, но Герман не позволил. Я была в приличном платье, но Белов, что вырядился в рубашку и галстук, заставил меня оторопеть, а женщин — завистливо на меня коситься.
— Может, все-таки…
— Мышь, не выдумывай, — буркнул, подвел к столику, отодвинул стул и тут я заметила шикарный букет цветов, а в них валентинку.
Герман, заметив куда устремлены мои глаза, лишь улыбнулся и сказал:
— Что за день святого Валентина без валентинки?
Трясущимися руками, достала ее, открыла, а там…
«Улыбайся, тебе к лицу.»
— Так это был ты?
— Я, — признался.
На глаза уже навернулись слезы. Герман не единожды говорил, что давно был в меня влюблен, однако сейчас, когда я держала прямое тому доказательство, сердце грозило вырваться из груди, а бабочки устроили праздник в моем животе.
— Только не реви, мышь, — предупредил, не скрывая своей улыбки.
— Не буду, — пообещала, а сама шмыгнула.
— Я люблю тебя, моя принцесса, — взяв мою руку в свою, повторил в который раз.
— И я тебя, мой принц….
Конец
