Плюш - Тея Лав
– Вивиан, – с рычащими нотками произносит Лиам.
Блин, не нужно было так сразу. Мне еще учиться и учиться.
– Но я ведь все равно здесь, – я делаю еще одну попытку. – Миленькие оральные шалости и все. И потом будем ждать.
Я говорю это, глядя на него так серьезно, что мне самой становится смешно. Мы смотрим друг на друга пару секунд, затем резко взрываемся смехом.
– И где ты находишь такие слова? – смеется Лиам.
Я пожимаю плечами.
– Это слова, которые использует абсолютно каждый. Я думала, ты из тех спортсменов, которые типа умные, – я изображаю воздушные кавычки.
Лиам прищуривает глаза.
– Ты напрашиваешься на неприятности.
Именно этим я сейчас и занимаюсь.
– Разве?
– О, да.
– Так накажите меня, тренер, – парирую я, вздернув подбородок. – Я сломала вашу чертову любимую клюшку, пропустила пять, нет, десять тренировок, заявилась на игру под мухой.
Лиам сдерживает смешок, ерзая на диване.
Услышав шум трибун позади себя, я выгибаю одну бровь.
– «Кленовые листья» продуют.
– Ну всё, держись. – Лиам резко поднимается на ноги и забрасывает меня на свое плечо.
* * *
– «За несколько дней тихоня Вивиан Роббинс стала знаменитостью. Выигранные региональные соревнования по конному троеборью, поздравления от мэра и чудесное спасение. Главный тренер хоккейной команды «Эшборо Флэйм» Лиам Фаррелл спас победительницу конного троеборья, когда та сорвалась с навесной переправы в реку и едва справлялась с течением. Ученики школы, проживающие на ее территории, по своему обычаю, устроили туристические соревнования, в которых собственно и участвовала Вивиан. Будут ли дальше поощрять жителей пансиона самосовершенствоваться в подобных видах соревнованиях? Или после этого случая школа все же введет ограничения…» Что? Нет, ничего не введут. – Лиам кладет школьную газету «Спаркс оф Флэйм» на свою грудь.
Я лежу на боку на кровати и наблюдаю за ним. Это еще одни «новости», которые я принесла сегодня в своей сумке.
– Но ведь нужна интрига, искра, – говорю я.
Лиам улыбается и, подложив руку под голову, продолжает читать текст, который написал обо мне школьный корреспондент. Я даже не помню сейчас, кто работает в школьной газете.
– Мне нравится эта строчка, – произносит Лиам. – «За несколько дней тихоня Вивиан Роббинс стала знаменитостью».
Закатив глаза, я указываю пальцем на строчки пониже.
– А мне вот эта: «… Лиам Фаррелл спас победительницу конного троеборья, когда та сорвалась с навесной переправы в реку и едва справлялась с течением».
Мы лежим расслабленные и совершенно голые под тонким одеялом на огромной кровати Лиама. Были мои так называемые «миленькие оральные ласки», но еще не переросшие в полноценный секс. А я очень этого хочу.
– Ну ладно школьная газета, – со смешком возмущается Лиам. – Но почему вдруг меня делает героем местная редакция?
Я качаю головой, бросив взгляд на свежий номер «Эшборо Ньюс», который я увидела сегодня в кафе в центре города, где мы с Трейси просидели несколько часов. Да, там действительно статья о Лиаме и о том, как он спас меня.
Мое падение не стоит освещения в долбаной прессе, но разве не такого эффекта я ожидала? Падение было так себе. Я просто сыграла роль жертвы, которой ну никак не люблю выставляться.
– Город скуден на события, Лиам, – поучительно говорю я. – Нужно давать им иногда повод.
Он убирает газету и переворачивается на бок, в ту же позу, что и я. От его скульптурной груди буквально парит.
– Повод? – через какое-то время переспрашивает Лиам. – Что ты имеешь в виду?
– Э-э, да ничего, я просто говорю, что они могут сделать новость из всего.
Лиам продолжает смотреть на меня с непонятным выражением на лице. Затем он протягивает руку и проводит тыльной стороной руки по моей щеке.
– Знаешь, что я заметил?
– Что?
– Когда ты лжешь или что-то не договариваешь, твой румянец пропадает.
– Что? – снова повторяю я.
Лиам улыбается, внимательно изучая мою реакцию.
– Да, правда. Люди обычно краснеют, когда лгут, а у тебя появляется бледность. Я заметил, потому что обожаю твой румянец, но он сейчас пропал.
А я считала себя наблюдательной и еще отменной лгуньей. Значит, он именно тот, кто может меня раскусить?
– Бред, – фыркаю я и падаю на спину. – Я тебе не врала, чтобы ты мог заметить подобное.
Потолок мне кажется интереснее, чем пристальный взгляд Лиама. И с чего он вдруг стал таким подозрительным?
– Я просто пытаюсь понять, Вив. – Лиам расставляет по сторонам руки от моей головы. – Снаряжение было в полном порядке, да и после, когда я тебя вытащил, ребята не нашли никаких поломок.
– Ты хочешь сказать, что я упала специально? – Я таращусь на него, округлив глаза. В горле сильно пересохло от того, что меня поймали на лжи.
– Нет, не хочу, – качает головой Лиам. – Это было бы глупостью. А ты не делаешь глупости, Вив. Я прав?
Черт.
– Я прав? – повторяет он.
Я продолжаю молчать.
– Вивиан.
– Ну что? – Я наконец-то смотрю на него. – Это выглядело правдоподобно. Видишь, какой хайп подняли?
Он выглядит пораженным и приближает свое лицо к моему.
– То есть ты умудрилась упасть специально?
Да, черт побери. Когда я проходила переправу, я просто незаметно отцепила снаряжение.
– Ну да.
Лиам слишком долго молчит, все так же нависая надо мной.
– Зачем? – сквозь зубы спрашивает он.
Я чувствую, как его руки напряглись.
– Я знала, что ты бросишься ко мне на помощь.
– Естественно! – Он поднимается и садится на кровати. – Это не ответ. Я ничего не понимаю.
Мой план был придуман за коротких три секунды. В голове нарисовалась картина, где Лиам вытаскивает меня из воды, я такая вся несчастная, мой папа ненавидит его чуточку меньше.
До абсурдности глупо. Но сработало же.
Я тоже сажусь и прикрываюсь одеялом. Лиам сейчас похож на очень и очень строгого тренера. В принципе, он им и является.
– Мне пришла в голову эта мысль моментально, и я тут же ее осуществила. Ты меня вытаскиваешь из воды, мои родители тебе благодарны, а после того, как мы открыто сможем быть вместе, мы можем говорить всем, что наши чувства возникли, когда ты меня спас. Ну это так, для страховки. Мало ли.
Не передать словами, как Лиам сейчас на меня смотрит. Я даже вижу, как дергается веко над его правым глазом.
Ну, да, мое объяснение просто шикарное.
– Ты свалилась в холодную реку, чтобы твои родители не так сильно на меня злились, – говорит он таким тоном, будто объясняет что-то трехлетнему ребенку. – И чтобы потом у нас была причина, по которой мы будем говорить людям, почему мы вместе. –
