Эмили Листфилд - Деяния любви
– Позвольте напомнить, что вы все еще находитесь под присягой, мистер Уоринг, – торжественно предупредила судья Карразерс.
Тед кивнул. Он пришел к выводу, что не нравится судье. Своими аккуратно уложенными, покрытыми лаком волосами, с этим бесконечным множеством шелковых блузок и манерой четко выговаривать слова она напоминала ему некоторых более несговорчивых женщин, с которыми ему приходилось за все годы иметь дело в строительном бизнесе, высокомерных женщин с огромными счетами в банке, гордившихся тем, что им невозможно угодить. Он посмотрел вниз на судебного стенографиста, пальцы которого застыли над клавиатурой компьютера.
Риэрдон медленно поднялся из-за стола, слегка оперся руками о его поверхность и долго в упор смотрел на Теда, прежде чем заговорить.
– Мистер Уоринг, – начал он, его голос и манеры по сравнению с Фиском были медленны и вкрадчивы, – вчера вы показали, что вы с женой часто ссорились, но всегда мирились. Я немного сбит с толку. Это не может быть правдой, не так ли, иначе вы бы не находились в процессе развода к моменту смерти Энн Уоринг?
– Мы собирались снова сойтись.
– Вы сказали, что надеялись на это, но мы не получили никаких доказательств, что таково было и желание миссис Уоринг. Совсем напротив. Я думаю, предыдущее утверждение означает, что она предпринимала шаги, чтобы освободиться от вас, разве это не верно?
– Я так не считаю.
– Должно быть, это происходило очень болезненно?
Тед не ответил.
– Вы считаете себя ревнивым человеком, мистер Уоринг?
– Никогда не желал ничего, что бы не было моим.
– А Энн Уоринг вы считали частью своего имущества?
– Я этого не говорил.
– Вы показали, что провели все выходные на прогулке в горах за раздумьями о примирении и предполагали, что Энн занята тем же. Но когда вы вернулись в воскресенье вечером, разве Энн не сообщила вам, что вместо этого вечером прошедшей пятницы ходила на свидание с доктором Нилом Фредриксоном?
– Да. Но это ничего не значило.
– Вы утверждаете, что для вас ничего не значило то, что ваша жена встречается с другими мужчинами?
– Это ничего не значило для нее.
– Значит, для вас кое-что значило?
– Не знаю.
– Но ведь вчера вы показали, что, придя домой, вы с Энн начали ссориться, разве не так?
– Да.
– Разве вы ссорились не из-за того, что она встречалась с другим мужчиной?
Тед бегло взглянул на Фиска, а потом снова на Риэрдона.
– Мне не понравилось, что она ходила на свидание. Но я ее за это не убивал.
– На самом деле вы пришли в ярость, выяснив, что она встречалась с другим как раз тогда, когда, как вы думали, она размышляет о том, чтобы снова соединиться с вами, разве это не правда, мистер Уоринг?
– Она все равно собиралась соединиться со мной.
– Мы ведь никогда этого не узнаем, не так ли, мистер Уоринг? Разве не правда, что, когда вы пришли домой, Энн заявила вам, что собирается и дальше встречаться с другими мужчинами, что собирается начать строить для себя новую жизнь?
– Нет. Мы собирались строить нашу жизнь заново вместе, – настаивал он.
– А разве не правда также и то, что вы крикнули: «Если ты думаешь, что я собираюсь допустить это, тебе придется об этом пожалеть»?
– Не помню, что я говорил. Мало ли что люди говорят, когда ссорятся. Это ничего не значит.
– Вы не могли смириться с тем, что ваша жена ускользает от вас, не так ли, мистер Уоринг?
– Мы принадлежали друг другу, – он ощутил вскипавший гнев, неистовый и жгучий, и попытался подавить его. Однако его привкус все же прорвался в его голосе. – Возможно, вам этого не понять, но она понимала.
– В тот воскресный день вы останавливались в «Берлз лаундж» по дороге домой и выпили несколько порций спиртного?
– Я выпил одну порцию.
– Разрешите напомнить, что вы находитесь под присягой. Уровень алкоголя в вашей крови в три раза превышал предельно допустимый. Это определенно больше, чем с одной порции, мистер Уоринг.
– Не помню.
– Не помните? Что ж, не удивляюсь, если ваши воспоминания о том вечере несколько ненадежны, с уровнем алкоголя в крови в 300 единиц. Насколько вы способны припомнить, мистер Уоринг, согласны ли вы, что находились в возбужденном состоянии, когда приехали домой?
– Я приехал домой с единственным намерением – повести свою семью ужинать.
– И разве не правда, что находясь в состоянии опьянения, вы повели себя неразумно, когда поняли, что этому не бывать, когда Энн сообщила вам о своих намерениях?
– Нет, – упорно твердил он.
– Ведь вы вдруг сообразили, что ваш брак, единственное, что имело для вас смысл, как вы сами утверждали, разрушен окончательно и бесповоротно?
– Я говорил вам, он не был разрушен. Вовсе нет.
– Разве вы не поняли, что все, что вам было необходимо, вдруг развалилось, и разве это не привело вас в ярость?
– Возражаю, – заявил Фиск. – Обвинитель давит на свидетеля.
– Возражение отклонено.
Риэрдон продолжал.
– Разве на самом деле Джулия вскрикнула «Перестань! Нет!» не тогда, когда вы вскинули ружье и прицелились прямо в голову своей жене?
– Нет, – лицо Теда побагровело, выступившие на шее толстые жилы заметно дергались. – Нет! Ничего подобного не было.
– И разве она прыгнула на вас не после того, как вы выстрелили, в запоздалой попытке вырвать у вас ружье?
– Нет. Я не понимаю, почему Джулия сделала то, что сделала. Но не потому, что я прицелился. Я бы никогда этого не сделал.
– Вы предпочли убить свою жену, не так ли, мистер Уоринг, чем видеть ее с другим мужчиной?
– Нет. Я же вам сказал, это был несчастный случай. Я любил ее, – вдруг пересохло горло, и слова еле продирались сквозь него.
– Может быть, вы ее слишком любили?
– Я считаю, что невозможно любить слишком сильно, – резко бросил он.
– Даже когда смешиваешь любовь с обладанием?
Тед глянул на него и ничего не ответил.
– Мистер Уоринг, вы показали, что у вас были сложные взаимоотношения с дочерью, Джулией, что она считала вас ответственным за неблагополучие в доме?
– Да.
– Не может ли быть, что она реагировала таким образом, годами наблюдая, как вы жестоко обращаетесь с ее матерью?
– Я не знаю, почему она так реагировала. Если бы я знал. Я никогда не поднимал руки на Энн.
– Последний вопрос. С того момента, как вы приехали домой, и до того, как раздался выстрел, держал ли ружье кто-нибудь, кроме вас?
– Нет.
– Ни на минуту?
– Нет.
– Вопросов больше не имею. – Риэрдон не сделал от стола ни шагу. Спокойно убрал руки и уселся на большой деревянный стул за ним, держась совершенно прямо.
– Можете сесть на место, – разрешила судья Карразерс Теду.