Джоанна Кингсли - Ароматы
Алан Брие отвез ее в Каркассон, где Марти села на марсельский поезд. Решив дождаться в Марселе прибытия «Аполлона», она сняла номер в гостинице и стала ждать.
После поездки в Каркассон Марти был ясен ее дальнейший жизненный путь: она вернется в Америку и начнет все сначала. Окончит колледж, потом школу бизнеса, войдет в фирму «Джолэй» и одержит верх над Ви. Она станет главой фирмы и добьется успеха в память отца. Что бы ни делал Арман во время войны, Марти знала одно: он спас ее жизнь. И Марти докажет, что она достойная дочь, докажет покойному отцу, что вовсе не любимица Ви, а она, Мартина, — его подлинная наследница, которая осуществит все его надежды и прославит его память.
Но сначала она должна была дождаться в Марселе яхты «Аполлон» и взять реванш у Жан-Люка. Не отомстить, нет. Он должен заплатить за свое предательство деньгами, которые ей нужны и на которые она имеет право.
Яхта прибыла на третий день, и Марти из окна своей комнаты в отеле, расположенном напротив пристани, увидела, как пассажиры сходят на берег. Спрятавшись в подъезде, она свистнула Жан-Люку, когда он проходил мимо, он тотчас же обернулся и увидел ее в приоткрытую дверь. Она повела плечом, он понял знак и пошел за ней.
Марти привела его в свою комнату. — Слава Богу, что ты жива! — воскликнул он, протягивая к ней руки. Она отпрянула.
— Не тронь! — сказала она резко. — Ишь ты, нежничать вздумал. Ты, вонючий подонок, заплати-ка мне за свою подлость.
Скрестив руки на груди, Марти смотрела на Жан-Люка мрачно и решительно. Он попытался смягчить ее:
— Марти, дорогая моя, мне так жаль…
— Стой, где стоишь. Только посмей подойти ко мне! Когда я спаслась с этой дьявольской яхты, я готова была убить тебя. Теперь это прошло, мне на тебя наплевать. — Она посмотрела на Жан-Люка презрительно-равнодушно. — Ты мне толковал, что я могу стать блестящей женщиной. Я знаю, что многое могу, и обойдусь без твоей помощи. Ты хотел сделать меня шлюхой высокого класса, а я стану деловой женщиной. Но ты у меня в руках, и я возьму с тебя выкуп — на учебу нужны деньги. Ты должен мне тридцать тысяч долларов, срок — до послезавтра, и я сразу уеду в Америку на «Генуе».
— Это очень большая сумма…
— Не торгуйся!
Он посмотрел на нее беспомощно, зная, что придется уступить. Марти стояла перед ним, сверкающая гневом, сильная и смелая маленькая женщина-воин! Он горел желанием схватить ее, бросить на пол, подчинить себе эту амазонку-воительницу. Но он знал, что это невозможно. Он навсегда потерял Марти в ту ночь, когда она бросилась с «Аполлона» в темные воды, которые могли поглотить ее.
Жан-Люк спрашивал всех в Торремолиносе и, наконец, напал на лакея, который видел на берегу женщину в вечернем платье в сопровождении Джорджа Бэрклея. Получив двадцатидолларовую бумажку, лакей описал внешность женщины: маленькая, с короткими черными волосами, белокожая, в черном вечернем платье. Жан-Люк обрадованно улыбнулся и возвратился на «Аполлон». Менаркосу он ничего не сказал.
Узнав, что Марти жива, Жан-Люк не избавился от угрызений совести. Он хотел бы разыскать ее, хотел бы. Но здесь он оказывался в тупике. Он знал Марти и понимал, что она его никогда не простит. Религией и моральным кодексом Марти была личная верность, — кодекс бруклинских подростков (Марти рассказывала Жан-Люку о Кейси). Поэтому она не могла простить предательства. Жан-Люк был уверен, что она любила его, и так же был уверен в том, что Марти вышвырнула эту любовь за борт «Аполлона» в ту ночь, когда он отдал девушку во власть Менаркоса. Жан-Люк знал, что ему грозит отмщение, и, встретившись с Марти в убогой полупустой комнате отеля, он был испуган. Далеко не трус, он знал, как опасна разъяренная женщина. Поэтому Жан-Люк принял ультиматум Марти с чувством невыразимого облегчения. Сумма была огромная, но он мог ее раздобыть, и знал, что Марти можно доверять. Получив 30 тысяч долларов, она исчезнет, и он никогда больше о ней не услышит, она уйдет из его жизни навсегда. Она презрительно отказалась от мести, но никогда эта горячая страстная женщина не будет снова его любовной добычей.
— Убирайся! — повторила Марти. — Послезавтра утром, тридцать тысяч долларов. И без фокусов!
— Ты ведь собираешься вернуться в Штаты? А как провезешь деньги?
— Не твоя забота, — отрезала она. — Я со своими делами сама разберусь, понял?
Открыв перед ним дверь и выставив его, она заперлась в комнате. Марти знала, что послезавтра в семь тридцать утра он принесет деньги, которые обеспечат ей диплом колледжа и обучение в самой престижной школе бизнеса. А уж тогда она одним броском штурмует вершину, занятую ее старшей сестрой.
«Я ничего не знаю о Марти, — призналась себе Ви, слушая как декан называет последние фамилии. — Не знаю, что с ней произошло за эти годы. Кто и какая она теперь?
«А я сама? — подумала Ви. — Что стало со мной? Изменилась ли я?»
Ви должна была признать, что ей эти годы не принесли перемен. Фирма после смерти Армана выросла, сфера ее влияния расширилась. Мэррей Шварцман построил большой магазин-салон, расширился ассортимент духов. Журнал «Форчун», в котором появлялись фотографии всех деловых женщин моложе сорока лет, поместил фотографию Ви на обложке своего приложения — «Деловая неделя». Ви была президентом компании, и ей было всего двадцать восемь лет.
Доходы фирмы росли, Ви была богатой женщиной. Она сняла новую квартиру в аристократическом районе Центрального парка; полированные гардеробы были набиты изысканными туалетами и обувью. Но подлинных перемен не было. Рост успеха и богатства не был неожиданным — они росли по инерции, словно снежный ком, который катится с горы по рыхлому снегу. Но жизнь Ви ни в чем не изменилась. Та же деловая рутина, те же друзья, которых она приобрела в семнадцать лет. Никаких потрясений после смерти отца и разрыва с Юбером, ни одного мужчины, который затронул бы ее сердце.
«Жизнь Марти — как огненная вспышка, — думала Ви, — а в моей жизни за эти годы даже искорка не вспыхнула». Иногда она спала с мужчинами, но это ни разу ее не воспламенило — словно она исполнила с партнером танец — приятное времяпрепровождение, но никаких эмоций.
Для Ви имели значение только мужчины-друзья, связанные с ней деловыми отношениями, — Чандра, Мэррэй Шварцман, Дон Гаррисон. И еще Майк Парнелл.
Майк вступил партнером в крупную адвокатскую фирму на Уолл-стрит и консультировал Ви по юридическим вопросам. Она доверяла ему с первой встречи, он был ей симпатичен. Красивый, прекрасно одетый, веселый Майк был идеальным спутником на унылых деловых и светских приемах, с которых Ви нередко сбегала с ним в простенькие пиццерии «Рэя» или «Джино». Майк шутил, что в своем вечернем костюме он выглядит в этой обстановке нелепо, как пингвин. Ви смеялась — он умел ее рассмешить с первой встречи — и возражала, что он не ходит вперевалочку, как пингвин, а парит как чернокрылая чайка. Действительно, крупный и широкоплечий Майк был стремителен и точен в движениях. Несколько раз за эти годы он просил ее «воспарить вместе с ним». Ви знала, что Майк любит ее, и он нравился ей. Она восхищалась его умом и жизнерадостностью, чувствовала, что общение с ним поднимает ее собственный жизненный тонус. Но сексуального порыва не было, и Ви говорила «нет». Извинялась, целовала его в щеку, но никогда не соглашалась. Майк был только другом, и опасные силы, разбушевавшиеся во время романа с Юбером, в присутствии Майка мирно спали.
