Наталия Рощина - Линия судьбы
— Ты знаешь, Вита, — Ксения разводила руками, переходя на шепот, — я не успеваю ничего! Только ем, кормлю Гошку, снова ем, снова кормлю. Потом пеленки. На улице холодно — гулять нам рано, а я ума не приложу, где брать на это время? Я не похожа на дойную корову?
Вита только улыбалась и успокаивала Ксению, как могла.
— Это все пройдет, Ксюша. Дети растут, они перестают спать сутками, требуют все больше внимания. И потом тебе будет казаться, что эта неразбериха первого месяца — самое прекрасное, что было в твоей жизни. Но к тому времени ты уже втянешься в этот сумасшедший ритм…
Слова Виты сбывались. К концу февраля Ксения настолько вошла в роль матери, что смогла даже выкраивать время для небольшой работы в издательстве. Там ждали ее возвращения, не желая терять хорошего переводчика. Руководство шло Ксении навстречу, облегчив ей работу при помощи компьютера, появившегося у нее в доме в начале февраля, накануне ее дня рождения. Теперь она получала и отправляла работу электронной почтой, не тратя время на долгие поездки в транспорте. Зачастую Ксения одной рукой набирала текст, а на другой спокойно сопел Гошка, но Ксения словно не чувствовала усталости. Сознание того, что со всеми проблемами она должна справляться сама, придавало сил. Она не замечала, что ритм ее существования невероятно ускорился. Ей это нравилось, она уже не представляла своей жизни без Гошки, без тех забот, с которыми справлялась без напряжения, не позволяя себе быть слабой. Ксения всматривалась в серо-голубые глаза сына. Там она черпала силы, находила источник бесконечной энергии — с каждым днем Гоша все больше напоминал ей Михаила. Это была его крошечная копия, еще один подарок судьбы. Ксения была уверена, что в ближайшее время ей больше нечего желать. Все и так прекрасно, удивительно. Она счастлива, что получила возможность доказать всему миру: она способна быть хорошей матерью, создать уют в доме. Это было так важно для Ксении. Она получила бесценное сокровище — сына, и он всегда будет напоминать ей о самых счастливых мгновениях жизни, о том, как она нашла саму себя.
Ксения соединила в этом крошечном, пока полностью зависимом от нее существе, любовь и благодарность к двум мужчинам. Она знала, что имеет на это право. Гошка будет расти в сказке, которой она окружит его. Он никогда не узнает ничего о ее прошлом, она оградит его от всего, что может помешать ему быть самим собой. Она придумает ради него самую красивую легенду об отце и совершит невозможное, если это будет необходимо. Никто по-настоящему не знает, на что она способна. Ксения усмехнулась, укачивая малыша, — да она и сама себя до конца не знает.
В то апрельское утро Ксения как обычно включила радио. Она делала это потому, что не могла долго находиться в тишине — привычка, оставшаяся из прошлого, однако не тяготившая ее. Гошка тоже любил слушать негромкую музыку. Ксения могла определить по забавному выражению его лица, когда мелодия ему особенно нравилась. На этот раз эфир был полон шуток — первое апреля всегда отличалось фейерверком искрометного юмора. Один розыгрыш сменялся другим. Ксения поставила молоко для Гоши на плиту, когда раздался звонок в дверь. Держа малыша на одной руке, Ксения, проходя мимо зеркала, машинально поправила волосы. Она наспех собрала их в длинный хвост. Ей не нравилось появляться на людях в таком виде. Недоумевая по поводу столь раннего звонка, Ксения подошла к двери и посмотрела в глазок: молодого юношу с букетом цветов она не знала. Не снимая дверную цепочку, Ксения открыла замок и вопросительно посмотрела на незнакомца.
— Здравствуйте! — широко улыбаясь, произнес он приятным баритоном.
— Доброе утро.
— Широкова Ксения Андреевна? — заглянув в какую-то бумажку, зажатую в руке, спросил юноша. — Я не ошибся?
— Вы не ошиблись, — любопытство переполняло Ксению. Она то и дело поглядывала на красивый букет бледно-кремовых роз.
— Тогда это вам, — юноша продолжал ослепительно улыбаться. — Будьте любезны расписаться в получении. Формальность, извините…
Ксении пришлось снять цепочку и жестом пригласить юношу войти. Гошка то и дело пытался дотянуться до незнакомца, интенсивно жуя соску. Наконец ему удалось дотронуться до букета.
— Осторожно, малыш, здесь шипы! — отстраняя маленькие пальчики, засмеялся посыльный.
— Спасибо, — сказала Ксения, расписавшись в указанном месте. — Положите, пожалуйста, цветы на вот этот стул. Я сейчас займусь ими.
Выполнив поручение, юноша собирался выйти.
— Скажите, а от кого букет, я могу узнать? — остановила его Ксения.
— Сожалею, заказчик пожелал остаться неизвестным. Обычно в цветах можно обнаружить записку. Посмотрите, кто знает, может быть, ответ там…
— Каша! — Ксения почувствовала запах гари. Поблагодарив юношу еще раз, она поспешно закрыла за ним дверь и бросилась на кухню: молоко предательски разлилось по плите. Посмотрев на Гошку, Ксения вздохнула. — Придется подождать, малыш.
Она отнесла сына в кроватку и оставила его там, несмотря на откровенное недовольство с его стороны. Быстро вытерев плиту и налив в кастрюльку нового молока, Ксения снова вернулась к букету. Она осторожно развязала ленты, освободила его от упаковки, но никакой записки или еще чего-либо не обнаружила.
— Как странно, — вслух произнесла Ксения. Если бы это был подарок от сослуживцев, они бы вряд ли стали это скрывать. Тогда от кого? Наверняка посыльный что-то перепутал. Хотя можно спутать фамилию, но имя и отчество… Новый звонок в дверь прервал ее размышления. Гошка во всю разрыдался и, взяв его на руки, Ксения направилась к дверям. Утро началось необычно. На этот раз она открыла не спрашивая и не глядя в глазок. Почему-то Ксения была уверена, что за дверью стоит этот улыбчивый юноша. Он все-таки решил ей сказать, от кого она получила такой роскошный букет. А ее беспокоило лишь то, что она так и не успела привести себя в порядок.
Открыв дверь, Ксения почувствовала, что земля уходит из-под ног — перед ней стоял Михаил. Немая сцена длилась несколько мгновений, показавшихся обоим вечностью. Казалось, что они никогда не обретут способность говорить. Первым пришел в себя Михаил.
— Здравствуй, Ксения.
— Здравствуй, — она не узнала собственного голоса, от волнения перейдя на шепот.
— Может быть, разрешишь войти? — он обращался к ней, но при этом внимательно смотрел на малыша, рассматривавшего очередного гостя.
— Проходи, гостем будешь, — отступая от двери в глубь коридора, ответила Ксения.
— Гостем? — Михаил вошел, не отводя взгляда от Гоши.
— Да. А каких слов ты ожидал от меня?
— Не знаю. Я так волнуюсь, что боюсь сказать какую-нибудь глупость и все испортить.
