Все время мира - Сара Пурпура
Я совершила несколько звонков, бессвязно кричала в трубку моим подругам и Линде, я просила о помощи, потому что боялась рассыпаться на части. Брианна и Фейт тут же приехали ко мне.
Я просила пустить меня к нему, но мне никто ничего не говорил.
– Его оперируют, – наконец сообщила мне молодая медсестра. – Врачи пытаются остановить внутреннее кровотечение.
О Заке она ничего не знает.
Чуть позже в зале ожидания появляется моя мать, холодная и напряженная, как обычно.
С ней Линда, которая тут же подбегает ко мне, чтобы обнять.
За ними следует мой отец. Он без пиджака, и галстук ослаблен.
Странно видеть его таким. Он спрашивает у меня новости, и я делюсь с ним тем немногим, что знаю сама.
– Как это произошло? – спрашивает отец.
Он в отчаянии, и я наконец-то могу разгадать то странное выражение на его лице, возникавшее, когда он смотрел на Деза.
Сейчас его сын борется за свою жизнь в операционной палате.
Его сын.
Мне необходимо срочно понять, узнать, почему он скрывал это от меня.
Он привел Деза к нам в дом, и я влюбилась в него. Я хочу, чтобы отец понял, что натворил: мои чувства убивают меня. Боль, которую он спровоцировал своим молчанием… Он даже не может представить ее себе.
– Почему ты не сказал нам, что Дез – твой сын? – прямо спрашиваю я.
– Что? – Его безумный взгляд останавливается на Линде, но та недоуменно трясет головой.
– Я услышала ваш разговор, папа. Я все знаю, – цежу я сквозь зубы. – И сказать, что самое отвратительное?
Мой голос дрожит, но мои намерения не колеблются даже мгновение.
– Что я безнадежно влюблена в него.
Мои глаза наполняются слезами, и я утыкаюсь в рубашку отца.
– Ты понял, папа? – сквозь слезы спрашиваю я.
Я хочу ранить его, как его правда ранила меня.
– Мы любим друг друга. Я люблю твоего сына.
– Анаис! – Я отодвигаюсь от него. – Ты неправильно все поняла. Дез – не мой сын.
Что?
Брианна бежит ко мне, чтобы поддержать, потому что я с трудом стою на ногах.
– Но ты ведь сказал, что… Я же слышала, – еле-еле бормочу я.
– Я сказал, что кое-кто скрыл от меня сына, Анаис. Я говорил о моей сестре, боже правый!
– Твоей сестре?
Я не знала, что она у него была.
– Да. Это долгая история, – говорит он. – По правде говоря, она была моей сводной сестрой, но я всегда любил ее. А потом она пропала, не оставив ни единого следа. Я искал ее так долго, даже не подозревая, что она жила всего в часе езды от меня.
Прежде мне почти не рассказывали о прошлом моих бабушек и дедушек.
Мама моего отца умерла от рака, когда ему едва исполнился год. Дедушка женился снова, на этот раз – на очень непростой женщине, которую интересовали только известная фамилия и деньги Керперов. Она была мегерой, которая разрушила его жизнь, однако я не знала, что, когда она вышла за моего деда, у нее уже была дочь. Дома об этом никогда не говорили, учитывая, что мой отец порвал все отношения со своей семьей. А через какое-то время мой дед и его вторая жена умерли.
– Как ты узнал о Дезмонде?
– Много лет назад я получил письмо. Аманда, моя сестра, просила меня встретиться. Она рассказала мне о своих проблемах и зависимости. И сказала, что у нее есть сын, Дезмонд, и ему нужна помощь. Мы договорились, что вскоре я навещу ее, но я опоздал: она вскоре погибла в автомобильной аварии.
– Папа, прошли же годы. Почему ты решил отыскать его только сейчас?
У отца виноватое выражение лица, а его мрачный взгляд скользит по белым стенам зала ожидания. На мгновение встречается с безразличным взглядом моей матери. Затем папа снова смотрит мне в глаза.
– По правде говоря, я искал его, но мне не хватило мужества дойти до конца. Я строил свою карьеру, у нас были вы с Евой, и без помощи моего отца все было очень непросто. Еще мне приходилось частично оплачивать аренду студенческого жилья, а потом я взял кредит на покупку дома… Аманда даже не была моей сестрой, Дез не носил мою фамилию, поэтому я просто умыл руки.
– Что случилось после? – спрашиваю я.
– Вмешалась судьба, – выпаливает он на одном дыхании. – Я больше не тот трусливый эгоист, каким был тогда. И сейчас хочу исправить свои ошибки. Дез – это все, что остается от моей семьи.
Он все, что остается от отцовской семьи… Но ведь между ними нет даже никакого кровного родства. Я ничего не понимаю.
Дез оказался в операционной без причины.
Зак пострадал без причины.
Я начинаю рыдать. Надеюсь, еще не слишком поздно. Молю, пусть жизнь не нанесет нам этот подлый удар.
Раздается сигнал лифта, металлические двери открываются, и в зале появляются родители Зака – подавленные и заплаканные. В этот момент доктор выходит из операционной.
Мы окружаем его, и он снимает свою шапочку и маску. Его лицо не предвещает ничего хорошего.
– Мистер и миссис Кларсон?
– Это мы, – отец Зака подается вперед, крепко прижимая к себе свою супругу.
– Мы сделали все возможное. Мне жаль… – говорит доктор.
Больше ничего не надо добавлять, потому что воздух наливается свинцом, и мы все задыхаемся в нем.
Кажется, будто все происходит в какой-то замедленной съемке. Пока Брианна и Фейт плачут навзрыд, я застываю, словно оглушенная.
Миссис Кларсон падает на пол, и ее муж в отчаянии опускается рядом ней.
– Наш мальчик, – обреченно шепчет он.
Я не верю в это. Не могу поверить и пытаюсь на ощупь ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы не упасть.
– Это моя вина, – бормочу я.
Отец прижимает меня к своей груди и с трудом сдерживает слезы.
– Тс-с-с, не говори так. Не говори так, Анаис.
Странно ощущать его объятия, и в них я чувствую себя маленькой девочкой.
В первый раз в жизни я вижу, как плачет моя мать.
Непостижимо, как смерть делает нас человечными – хотя бы на одну секунду. В такие моменты все вдруг понимают, что жизнь – это мгновение и мы не всесильны. Мы осознаем, что время, которое мы растрачиваем на ненависть, на причинение зла друг другу, упущено и больше никогда не вернется.
Доктор ждет, когда родители Зака снова поднимутся на ноги, и сопровождает их в соседний кабинет. Думаю, там он сообщит им, что случилось в операционной.
У меня нет сил смотреть на
