Импринт - Вероника Десмонд
– Я думала, что все нужно решать словами, – моя несносная женщина опять издает смешок. – Ты же дипломат, Зак.
– Я реалист.
– Я понимаю, ты относишься к Катерине как к дочери, но не будь таким неотесанным придурком, мистер Рид.
Я изгибаю бровь, переводя потрясенный взгляд на жену.
– Ты только что назвала меня придурком?
Она поджимает губы, пытаясь сдержать смех.
– Можешь наказать меня вечером, но сначала… – она подхватывает меня под локоть и ведет в гостиную – прямиком за стол, где сидит мой ангел и ее дьявол.
Кастил смотрит на меня прямо, с ледяным равнодушием. Так смотрят разве что психопаты. Или серийные убийцы.
Иисус, мать его, Христос, пожалуйста, спаси мою девочку от этого человека. Обещаю, во всех следующих жизнях я буду очень хорошим человеком.
– Терпение – благодетель. Будь вежливым, – шепчет мне на ухо Аврора, и я глубоко вздыхаю.
Терпение, Зак. В конце концов, если Катерина счастлива, то ты обязан дать ему шанс.
– Спасибо за еду. Все выглядит безумно аппетитно, – мягко говорит Катерина, разглаживая несуществующие складки на ее коротком кремовом платье.
Слишком коротком. Я не из тех родителей, кто будет ругать детей за свободу в одежде, но я, блядь, видел, как он смотрел на ее ноги, когда Кэт заходила в дом. И мне все равно на то, что Катерине уже двадцать пять, я буду защищать во что бы то ни стало.
– Как прошел полет? – спрашивает Аврора беззаботно. Похоже, она единственная за этим столом, кого забавляет сложившаяся ситуация.
Щеки моей девочки снова краснеют, и я сжимаю вилку, прожигая этого урода взглядом.
– Комфортно. Мы летели частным рейсом, – ровно отвечает Кастил.
– Тебе необязательно кичиться своим состоянием, как какой-то богатый мудак, – говорю я чересчур резко.
– При всем уважении, сэр. Но я преследую лишь одну цель – сделать так, чтобы Катерина чувствовала себя комфортно и была счастлива. Полагаю, мы хотим одного и того же?
Я ощущаю разрушительную и подавляющую энергию, исходящую от этого человека. Но несмотря на пугающую ауру, даже у меня складывается впечатление, словно Катерина – весь его гребаный мир. Я уверен, у него нет никакого интереса, чтобы беседовать с нами; все, что его волнует – это она.
– Ты совершенно прав, – говорю я, размышляя о винтовке, висящей на втором этаже. – Но ты уже порвал с ней однажды. Семь лет назад. Тогда, когда она приехала ко мне призраком и восстанавливалась долгие годы. Ты уверен, что делаешь ее счастливой?
– Зак! – Аврора сжимает мою руку под столом.
– Я понимаю ваши опасения, – продолжает он серьезным тоном. – Да, я ранил ее, и я ненавижу себя за это, но это было в прошлом. В настоящем и будущем счастье моей жены – мой единственный приоритет. Я уважаю вас и благодарен за то, что вы воспитали Катерину. И я обещаю, что буду заботиться о ней до конца своей жизни.
Я мрачнею.
– И зачем ты приехал сюда?
– По какой-то причине Кэт важно, чтобы я завоевал ваше доверие, поэтому я сижу здесь и беседую с вами. Я буду убеждать вас столько, сколько потребуется.
– Зак, хватит! Давай продолжим ужин, – Аврора уже практически шипит, сдавливая мою ногу своим каблуком. Но я продолжаю:
– Но что, если она тебе наскучит? Ты опять порвешь с ней?
Его выражение лица ставится убийственным.
– Я не отступлюсь от нее. Этому не бывать.
– Твоя самоуверенность не добавляет тебе очков.
– Я не гонюсь за очками, сэр, – его мертвые карие глаза придавливают меня к земле, а холодный голос заставляет замереть. Властный гребаный говнюк. – Я лишь хочу, чтобы Кэт была довольна, но вместо этого, в данную конкретную секунду, она нервничает. Поэтому мы продолжим наш разговор наедине – после ужина.
– Дядя, – мой ангел кладет руку на мой сжатый кулак и просит мягким тоном: – Пожалуйста. Мы так редко видимся, я не хочу, чтобы вы ругались.
Я не могу быть спокойным, но мне приходится контролировать свое дыхание, чтобы сделать это, потому что мой милый ангел действительно волнуется.
– Твоя рука уже зажила? – спрашиваю я Кэт.
Она кивает.
Анна так толком и не рассказала мне про инцидент, в котором Катерина получила травму ее левого запястья. А Кэт оправдывалась тем, что они не хотят меня волновать. Но черта с два, я всегда буду волноваться за нее. Я ее дядя.
– Все в порядке, Зак. Не волнуйся, двигательная активность практически восстановлена. Аврора, как проходит лечение Сэма? – Кэтти пытается перевести тему, ее плечи расслабляются, когда я начинаю есть свои вафли, все еще следя за каждым жестом этого монстра.
Кастил закатывает рукава своего тонкого свитера, открывая вид на выпирающие вены и обширные татуировки. Я же говорю вам, он – гребаный гангстер.
– Ему гораздо лучше, но он мог заразиться от этого ежа, поэтому проходит обследование. Иногда мне кажется, что наша собака специально натыкается на них. Это уже второй случай за год.
Кэт смеется.
– Вероятно, Сэм не учится на своих ошибках.
– И стоит на своем, как твердолобый баран, – кивает Аврора. – Прямо, как его хозяин.
Я пропускаю мимо ушей укол Авроры, вовлекаясь в разговор. К моему удивлению, ужин проходит относительно приятно, не считая присутствия мужа моего ангела, но вскоре я снова прихожу в ярость.
Катерина тихо шепчет благодарности после того, как Кастил добавляет безлактозное молоко в ее чай и размешивает ровно три кубика сахара. Его выражение лица меняется с равнодушного на жгучее, стоит Кэт всего лишь улыбнуться. Кастил наливает себе кофе из фильтра, его рука ложится на ее спину, когда Кэт снова смущается. И взгляд этого мудака тут же начинает выглядеть так, словно он мечтает похитить и осквернить ее.
В эту секунду на меня нисходит печальное озарение. Катерина любит его. А этот ублюдок слишком одержим ею, чтобы когда-либо отпустить.
Пожалуйста, поднимитесь наверх, возьмите ружье и пристрелите меня.
Кажется, я навсегда потерял свою девочку.
Эпилог 2
Лондон, Англия.
Охотник.
2 года спустя.
Помните я говорил, что я совсем не терпеливый человек?
Это так.
И кажется, прямо сейчас, я нахожусь на самом краю, наблюдая, как все влюбляются в мою прекрасную жену – женщину, которого я люблю больше всего на свете и без которой я не представляю своей жизни.
Если уж на
