Дай мне второй шанс (СИ) - Тата Сибирская
И снова не повернулся — больше всего не хотел видеть в ее глазах жалость. И чтобы вернулась из той же жалости тоже.
— Арина восстановилась быстро. Я через несколько месяцев, но отец еще был в плохом состоянии и нужно было спасать фирму… в общем завертелось все и потом я не рискнул даже справки о тебе наводить — увидеть, как ты счастлива с другим не смог бы, — только сейчас понял, какой был дурак, что не стал этого делать.
Да мы не были бы вместе год, полтора, но не три, как сейчас. Где вообще были мои мозги, когда посчитал, что она уже может быть с другим? Да все просто — я и представить не мог, что за столько времени никто не пробьется к ее сердечку и не сможет сделать ее счастливой.
— Ты считаешь, что я после тебя сразу должна была прыгнуть на кого-то другого? — раздался за спиной женский голос с явной обидой. — Ах, ну да, раз у меня с тобой так получилось…
Юля завелась и ее понесло, только не в ту сторону.
— У НАС так получилось, — развернулся, пресекая ее попытку напридумывать того, чего нет, — потому что я не смог пройти мимо тебя, а не то, что ты себе успела навоображать. И да, я искренне не понимаю, где были глаза мужчин вокруг, что они не стали добиваться тебя. И я уж точно не думал, что женщина, которой я сделал так плохо, будет столько страдать из-за меня.
— Ты слишком самоуверен, тебе не кажется? — фыркнула в ответ, отгораживаясь. Не понравилось, что снова полез к ней в душу. Не хочет подпускать. А я по другому не могу — без нее не могу.
Я и сам подыхал без нее, так же, как и она закопался в работе, не давая себе и секунды продыха, и так же не видел ничего вокруг, пока снова не встретился с ней.
— Тогда скажи мне, что ты счастлива. — подошел ближе, оперевшись в подлокотники стула, на котором она сидела и склоняясь ближе к ее лицу. Не удержался, провел носом по щеке, вдыхая ее запах. — Скажи, что не упахивалась весь день на работе, чтобы вечером сразу заснуть от усталости. Скажи, что твоя подушка не страдала от одиноких вечеров. Потому что я готов был выть от тоски по тебе. Оглянулся и понял, что потерял единственную девушку, которую любил.
Наклонился к самому уху и отчетливо слышал насколько поверхностных и прерывистым стало ее дыхание. Будто задыхалась.
— Решил пожалеть меня? — шепнула зло, будто и не слышала моих последних слов.
— Себя я решил пожалеть, — прорычал в ответ. Она не слышит меня, будто со стеной говорю, — вот такая я эгоистичная сволочь. Понял, что сдохну, если не верну тебя.
Заглянул в ее омуты, а там сомнения, страхи и нерешительность, и ничего живого или теплого от моих слов. Будто перед ней серийный маньяк-убийца с ножом наперевес клянется, что она не следующая его жертва.
Как же мне достучаться-то до тебя?
Сжал хрупкие женские плечи, вынуждая смотреть мне в глаза.
— Я люблю тебя, слышишь? Я ошибся. Облажался конкретно. Предал твое доверие, но я прошу всего один шанс.
Замер, вглядываясь в родные, до боли знакомые омуты.
— Извини…
Глава 54
Сел на пол у ее ног и с силой растер лицо, будто это могло помочь стереть все, что сейчас услышал, а хотелось прижаться к ней и чтобы своими пальчиками зарылась мне в волосы. Она и сама не догадывалась, как я в такие моменты кайфовал и готов был мурчать и подставляться под ее руки, как офигевший от ласки кот.
Вот только этого нет и я не представлял, что еще мне ей сказать? Словно долблюсь в наглухо закрытую дверь. Только было подумал, что появился просвет и вот снова плотное бесчувственное полотно перед носом.
— Ты выкинул, даже не дав тебе ничего объяснить. А сейчас говоришь, что любишь и любил, что не мог без меня, но тебя не было три года, — Юля встала из-за стола и заняла место у окна, где еще совсем недавно стоял я.
И говорила так тихо и спокойно, что… лучше б кричала.
— А тебе было бы легче, если б ты встретила мужчину, у вас бы все хорошо складывалось и тут я — “Здравствуй милая, я хочу тебя вернуть и плевать на то, что у тебя сейчас происходит в жизни”? — объясняться решил с последних ее претензий. — Так было бы честно по отношению к тебе, скажи?
Да, в итоге, ошибся, но Юля имела право попробовать жить и без меня. И сейчас уже не важно, как бы к этому отнесся я, важно, что она могла попытаться стать счастливой.
Юля не ответила. Так же молча смотрела в окно, только плечи опустились, будто на них свалили неподъемную ношу. И то, что било больнее всего — эту ношу скинул на нее я.
— Ну почему ты не мог тогда со мной поговорить? — простонала на грани крика. Подскочил к ней, обернул к себе, но было поздно, ее разбила истерика. — Выгнал. Не стал слушать. Кидался обвинениями в которых я ничего не понимала. Почему? Почему? Почему?
Она не плакала, она злилась. Одеяло слетело на пол, а Юля без разбора стучала по мне кулачками. Пыталась, чтобы я хотя бы физически ощутил ту боль, что была у нее на душе.
Мне это было знакомо… поэтому не сопротивлялся. Терпел удары и ждал, когда выдохнется. Ей это надо. По себе знаю, еще помню, как сам переносил это. Как едва выйдя из больницы пропадал то на работе, то возле боксерской груши. И отовсюду меня вытаскивал Дава, впрочем безрезультатно.
А Юля вообще позволяла себе выдохнуть? Подозреваю, что нет. Олеся хоть и рассказала мне многое, но далеко не все. Всю самую жесть, предчувствую, в своей душе Юля прятала и никому не показывала. А сможет ли мне когда-нибудь довериться и рассказать? Сложный вопрос. Доверие не простая штука, не строиться на пустом месте, легко разрушаема и сложно восстанавливаема.
Минута, пять, десять — не знаю сколько это
