Прекрасное время года Любовь (СИ) - Арина Вольцева
Пока все эти мысли каруселью кружились в его голове, они уже пришли к крайней из трех комнат, дверь которой оказалась прикрытой. Настя развернулась к нему лицом, будто загораживая от него вход в комнату. В глазах паника, губы посинели и трясутся, и весь ее вид выражал просто ужас, граничащий с обмороком.
Мужчина всерьез обеспокоился: что же такое?
— Настя, что происходит? У тебя проблемы? — пытался угадать он. — Ты больна? Черт возьми, почему тебя так трясет? — немного повысил он голос.
— Пообещай мне… — сказала Настя, проглотив слезы. — Пообещай, что не будешь меня ненавидеть, когда… когда уедешь, — шепотом попросила она.
Он уже хотел ей сказать, что его отъезд пока не запланирован — о прекращении контракта он до сих пор пока не сказал. Но она не дала ему и рта раскрыть, спиной толкнулась в дверь и сделала шаг назад, в комнату — и только после этого отвернулась и отошла в сторону.
Недоуменный взгляд мужчины обежал комнату и уперся в стоящую в углу кроватку…
Год и месяц назад…
Настя открыла глаза, пытаясь понять, где она и что произошло. Над ней склонилась перепуганная Катя и держала ее за руку.
— Ты потерпи, — сказала начальница. — Сейчас приедет скорая, я сразу вызвала, как только ты упала!
Настя непонимающе посмотрела на нее. Зачем скорая? Но как только собралась задать этот вопрос вслух, низ живота скрутило обжигающей болью — даже в глазах помутилось от спазма.
Задохнувшись, Настя в панике закрыла глаза. Что происходит? Она пыталась вспомнить, что было до того, как она оказалась лежащей на полу, но не могла. Девушка прекрасно помнила, как пришла на работу, как подшивала документы, как пошла пить кофе — дальше пустота…
— Что случилось? — едва разомкнула она склеившиеся губы.
— Ты встала, пошла из кабинета и вдруг согнулась пополам, застонала, а потом упала в обморок.
Низ живота вновь прошило болью, и Настя немного неловко перекатилась на бок, сжимаясь, пытаясь спрятаться от нее.
— Ты не двигайся, — сочувственно сморщила лоб Катя. — Осторожнее… У тебя кровотечение открылось.
Настя посмотрела на нее, не понимая, о чем начальница говорит. Третий виток боли почти лишил ее сознания.
— Настя! Настя! Не отключайся, — почувствовала, как ладошки хлопают по щекам.
В этот момент открылась дверь в офис, и вошли медики: мужчина с чемоданчиком и девушка с фонендоскопом на шее.
— Что случилось? — спросил мужчина.
Катя вкратце описала ситуацию.
— Спасибо, выйдите, — приказал он, и Катя, пожав Настину руку, тихо вышла в коридор, где уже ждали перепуганные коллеги.
Доктор задавал вопросы, девушка быстро все записывала. Померили давление и пульс, прощупали живот — Настя вновь едва не потеряла сознание от боли.
— Надо в больницу. У вас кровотечение. Это может означать многое, но я думаю, что все-таки по гинекологии. Надо взять анализы и пригласить на осмотр хирурга и гинеколога.
Настя слабо кивнула, чувствуя, как внутренности просто выворачивает.
Достав рацию, девушка что-то сказала, и через несколько минут уже занесли носилки, куда осторожно положили Настю.
— Личные вещи есть? — спросила фельдшер.
— Сумочка на столе, — махнула девушка в сторону своего рабочего мечта.
Медик взяла ее сумку и вышла вперед, открывая дверь. Настю понесли на носилках до лифта. От смущения девушка закрыла глаза.
— Может, я сама дойду? — слабо предложила она, хотя едва дышала от боли.
— Лучше лежите, — успокаивающе погладила ее по руке девушка, идущая рядом.
В машине скорой помощи Настя вновь потеряла сознание.
Сквозь плотный гул обморока Настя услышала знакомый голос и начала пробиваться к нему внутри сознания, пытаясь прийти в себя.
Возле больничной кровати сидели родители и тихо переговаривались. Мамины газа и нос покраснели, а папа напряженно хмурил лоб.
— Мама, — слабо позвала Настя.
— Дочка, слава Богу, — сказала мама и громко всхлипнула, но сдержалась, заглушив рыдания.
— Врачи говорят, что со мной?
— Они говорят, что пока не обсудят все с тобой, ничего разглашать не имеют права. Ты совершеннолетняя.
Настя слабо кивнула. Тело будто пропустили через мясорубку. От локтя тянулась капельница, а на пальце был зажим, измеряющий пульс.
Когда девушка готова была вновь провалиться в забытье, вошла врач и строго велела выйти родителям.
— Добрый день, Анастасия Викторовна, — поздоровалась она. — Я Наталья Юрьевна — ваш врач на сегодня. Завтра мы переводим вас в другое отделение.
— Что со мной случилось? — внимательно посмотрела на нее Настя, стараясь уловить заминку или пугающую отстраненность, но женщина была открыта и прямо смотрела в глаза.
— Вы упали в обморок, открылось кровотечение. Бригада едва довезла вас до больницы. Но слава богу, на месте вас сразу приняли лучшие специалисты, и все обошлось.
— Что стало причиной?
— Анастасия Викторовна, вы знали о своем положении? — в ответ спросила врач.
— О каком положении? — не поняла Настя.
— Вы беременны. Срок около девяти недель.
— Что? — не поверила девушка и даже приподнялась с подушек.
— Лежите, — строго посмотрела на нее Наталья Юрьевна. — Сейчас самые опасные недели. Вы переутомились или пережили стресс, вот и получили то, что получили, — вздохнула она.
— Но как такое возможно? — прошептала шокированная Настя. — У меня же… и цикл в порядке, и самочувствие было хорошим: ни тошноты, ни головокружений — до этого случая.
— Такое бывает. Но редко. Вы можете предположить, когда ребенок был зачат? — спросила врач, продолжая что-то писать в Настиной карте.
С ужасом Настя закрыла глаза. Конечно, она помнила эту дату. И вряд ли ее забудет!
— Двадцать пятого мая, — упавшим голосом ответила она, не открывая глаз. — Но… Как такое возможно? Мы не предохранялись только один раз. Неужели этого хватило? Я… До этого я была девушкой, — почти шепотом закончила она.
— Случай не такой частый, но встречающийся в ежедневной практике, — просто и безэмоционально ответила женщина. — Анастасия Викторовна, я должна спросить, — сказала она другим тоном, и девушка вынуждена была на нее посмотреть. — Как поступим? Ребенок желанный?
На секунду Настя растерялась, не понимая, о чем ее спрашивают, а потом, все осознав, похолодела от ужаса. Она спрашивала, будет ли Настя делать аборт?.. Но… Как⁇ Как убить частичку себя? Частичку любимого человека? И тут же сердце тоскливо сжалось: Саша против детей, ему сейчас ребенок станет помехой в карьере. На глаза навернулись слезы. Как поступить? Рассказать ему — повесить тяжелый груз ответственности на шею и заставить тащить нежеланное бремя… Нет, он ее не бросит — слишком благородный! Но, вполне вероятно, просто возненавидит ее через какое-то время, ведь ребенок сильно
