Одержимость шейха - Миша Рейн
Тяжело дыша, я отвожу взгляд, позволяя смятению выступить на своих щеках более ярким огнем, а через мгновение Джафар касается моего лица и заставляет посмотреть на себя.
— В этом нет ничего постыдного, Джансу. Ты моя жена, а я твой муж. Мы не сделали ничего противозаконного, — произносит он спокойным поучительным тоном и, убедившись, что я больше не буду прятаться, дотягивается до подготовленного полотенца и ленивыми движениями промакивает им последствия моего возбуждения. Сглатываю, пытаясь воспользоваться короткой передышкой. А потом он снова бросает на меня внимательный взгляд, возвращая свои руки на мое тело. — Хочешь попробовать, как хороша ты на вкус?
Мои глаза расширяются, дыхание вновь сбивается, а где-то внутри зарождается покалывание, постепенно превращающееся в горячую спираль, сметающую все на своем пути. Только теперь я уже знаю, что так подкрадывается то самое возбуждение. И на этот раз встречаю его более подготовленной, когда мужской рот дарит мне новый вкус, который взрывается между нашими языками с новой силой. Его поцелуй крепкий. Наполненный голодной страстью, напоминающий мне о том, что удовольствие было всего лишь в одну сторону. Только я не отвлекаюсь на это, да мне и не позволяют жесткие губы, поглощающие мои, и пальцы, которыми он зарывается мне в волосы. Намотав их на кулак, Джафар толкает меня навстречу себе, и я с готовностью принимаю его рвение, но внезапно останавливаюсь и заключаю колючее лицо в свои ладони.
— Я хочу увидеть тебя, — мой голос едва слышен, но я и не жду ответа, прислонившись к его лбу своим.
Часто хватая ртом воздух, кончиками пальцев касаюсь шрама на его лице и жду несколько секунд, прежде чем начать действовать. Медленно и аккуратно веду по нему, вынуждая Джафара резко выдохнуть и прикрыть глаза, после следую по раненой коже века, затем спускаюсь на щеку и скольжу к уголку поврежденной губы. И без того тяжелое дыхание Аль Нук-Тума становится еще более громким и неровным. Особенно когда я касаюсь рубца губами и принимаюсь осыпать каждый дюйм мягкими поцелуями, ощущая, как его пальцы в моих волосах ожесточаются. Я жду, что сейчас последует боль и мое тело дернется в сторону, но ничего не происходит.
Поэтому после того, как хватка в волосах чуть ослабевает, обхватываю подрагивающими пальцами небольшие пуговицы и принимаюсь их осторожно расстегивать, открывая себе вид на смуглую мускулистую грудь, испещренную шрамами, а затем плечи и руки. И как только рубашка оказывается отброшенной в сторону, я бережно кладу ладони на его грудные мышцы и начинаю медленно исследовать каждую неровность на мужском теле. Испытывая искреннюю радость от того, что он позволяет мне это, несмотря на то, что всякое мое нежное прикосновение причиняет дискомфорт, который ему не скрыть от меня.
Я просто чувствую это, и мне почему-то снова хочется забрать своими губами всю боль, спрятанную в неровных увечьях. Не знаю, откуда во мне эта потребность, но я уже поднимаюсь кроткими поцелуями вверх по продольному рубцу, достающему прямо до острого края скулы, где случайно попадаю в капкан его голодного рта, и на этот раз в нем нет нежности. Только нетерпение. Голое и неприкрытое какими-либо чувствами.
Не нарушая нашего молчания, Джафар приподнимает меня и с шипением достает свою эрекцию. Краем глаза я замечаю, как бессовестно он скользит по твердой плоти кулаком, прежде чем пристроиться к моему входу и вырвать из моей груди резкий вздох. Это был мимолетный мазок, вскользь задевший чувствительную точку. Но мне хватило этого ощущения, чтобы затрястись в предвкушении. Сегодня же все иначе?
— Я буду осторожен, — Джафар торопится успокоить меня и мое машинально напрягшееся тело, но когда давление усиливаются, мои бедра подаются вверх, пытаясь избежать его вторжения. Такой большой… я не смогу. Он порвет меня. Причинит боль. Как и в тот раз…
— Доверься мне. Я хорошо подготовил тебя, — он тяжело дышит мне в шею, снова задевая головкой члена ту самую точку, и я вздрагиваю. — Расслабься.
Нервно облизнув губы, сжимаю его плечи и несколько раз киваю.
— Х-хорошо. Я… попробую.
Чувствую, как мужские мускулы подо мной вмиг становятся твердокаменными, после чего широкие ладони обхватывают мои бедра и помогают мне опуститься на готовую эрекцию. Не могу дышать. Изо рта вырываются звуки, граничащие с асфиксией, но Джафар не торопится, действует медленно, проникая в подготовленную плоть. Не полностью, только чтобы выйти и размазать влагу, которой до абсурда много. Я будто плавлюсь в его руках, капая возбуждением прямо на его эрегированный ствол. И он повторяет это столько раз, сколько требуется моему телу, чтобы привыкнуть и расслабиться.
Сжав мои бедра крепче, он проталкивается глубже, и вместо ожидаемой боли я ощущаю совершенно другое. То, что заставляет меня задрожать от сильного удовольствия. Грубого и в то же время невероятно чувственного. Потому что Джафар помог мне привыкнуть к своему размеру. Он действует крайне осторожно. Выдавая свое нетепрение только глубокими вздохами и окаменевшими мышцами, которые я неустанно сжимаю.
— Чертовски тугая, — шипит Аль Нук-Тум, проникая глубже, — и мокрая. Проклятье, Джансу… ты идеальная, — сдавленно. — Идеальная для меня.
Джафар совершает короткий толчок, и, зажмурившись, я сдаюсь ему громким стоном.
— Смотри на меня, — его тяжелый мрачный голос удерживает меня еще в этом измерении, и я каким-то образом приоткрываю глаза, чтобы встретиться с его напряженным лицом, по виску которого стекает маленькая капелька пота. Кажется, такая же скользит и по моей спине. — Не прячься, я хочу видеть твои глаза, принцесса.
И в момент, когда я принимаю его полностью, он выходит и толкается более уверенно, рассыпая по коже колючее наслаждение, отчего мои стенки безжалостней стискивают его. Ему явно приходится это по вкусу, и, смяв мои ягодицы ладонями, он совершает еще один толчок, издавая в ответ утробное рычание. Оно пронзает меня насквозь, как и его неотрывно смотрящие, до одурения черные обсидианы.
Джафар выходит и снова загоняет свою твердость в меня, на этот раз достигая какой-то волшебной точки. Ощущение крышесносного наслаждение вызывает короткое замыкание и слишком быстрое привыкание, из-за чего в следующий раз я встречаю его с готовностью,
