Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (+ Бонус. Новый год у Тумановых) - Вероника Лесневская
Тянусь за поцелуем, но Адам подозрительно взгляд отводит. Сердце замирает и камнем летит вниз. Скупо касаюсь губами его щеки – и отстраняюсь. Улыбка слетает с лица.
Что-то не так…
Глава 39
Адам
Очнувшись, приобнимаю одной рукой и целую свою женщину, напряженную и мрачную. Агата не виновата, что ее будущий муж… идиот! Она ведь не в курсе ситуации. Но все чувствует.
- Случилось что-то? – шепчет мне в губы. И тут же касается нежно своими. Исцеляет поцелуем.
Хочется остановить это мгновение, затеряться в нем. И не думать о проблемах. Однако они не исчезнут, а начинать отношения со лжи не хочется.
- Ты очень красивая, - шепчу очевидное, а сам отдаляю тяжелый разговор.
Наслаждаюсь покрасневшими щеками, томным взглядом, взмахом длинных ресниц. Агата смущается, но через секунду с подозрением прищуривается.
- Так что? – отстраняется.
Сканирует меня черным взглядом. Насквозь просвечивает.
- Мне сказать кое-что тебе надо, - неопределенно качаю головой.
Опускаю глаза на лилии. Контрастно белые по сравнению с черноволосой Агатой. Идеальное сочетание.
- Все-таки передумал, - отшатывается она. – Я ожидала чего-то подобного. Но… ты не мог раньше?.. – отчитывает, неправильно трактовав мои слова.
- Чего ты там ожидала, упрямая чертовка, - смеюсь я и притягиваю ее к себе. – Совсем с ума сошла? – несмотря на грубоватую фразу, целую ее аккуратно.
Почти готов вывалить скелет, внезапно появившийся в моем шкафу, как рядом появляется старшая Береснева. Буравит меня пристальным взором, кивает в знак приветствия и губы сжимает в тонкую линию. Осознаю, что при ней я точно не готов говорить о своем ребенке на стороне. Захлопываю рот и, отпустив Агату, протягиваю ее матери один из букетов лилий. Она морщится, но, зыркнув на дочь, принимает. Я же выдыхаю шумно и еле сдерживаюсь, чтобы не бросить что-нибудь язвительное. Я и без этого у родителей Агаты на плохом счету.
- Добрый вечер, - все-таки выдавливаю из себя. Но атмосфера только сильнее накаляется.
Ощущение, будто грядет взрыв, но ее прерывает шум подъезжающего автомобиля на улице.
- О, дедуля, - сообщают тройняшки еще до того, как бегут его встречать.
Обе Бересневы переглядываются растерянно, и Алевтина подталкивает Агату к воротам. Банда из них получается похлеще чертят.
- А ты проходи, - теща взмахом руки приглашает меня в дом.
Устраиваемся за журнальным столиком в гостиной. Друг напротив друга. Как на очной ставке. Только собираюсь завести разговор на отвлеченную тему, как Береснева опережает меня:
- Говори!
Четко, строго, безапелляционно.
- Что? – теряюсь и закашливаюсь, поправляя ворот, который резко начинает меня душить.
- Меня не проведешь, - щурит темные глаза и подается вперед. - Я накосячившего мужика за версту чую, - грозит пальцем. - У меня Сережа если натворит что-то, то на глаза не показывается. Насквозь вижу. Вот и у тебя на лице все написано!
- Это касается только нас с Агатой, - говорю серьезно и сурово, но на всякий случай отстраняюсь, двигаясь вглубь дивана.
- Ну, так я и знала, - зло шипит теща. - Дочка только улыбаться заново научилась, а ты ее огорчить хочешь. Лучше уходи сразу. Хватит ей одного козла в прошлом, - выпрямляет спину и почти встает на ноги, чтобы выпроводить меня.
- Нет уж, никуда я от семьи своей не денусь, - останавливаю ее строгой фразой. - И если вы о Макаре, то он Агату больше не потревожит, - усмехаюсь. – После проверки ему будет чем заняться. По судам затаскают и лицензии лишат. Не до моей женщины теперь этому уроду.
- Грозно, - хмыкает Береснева, но тут же ее лицо вновь ожесточается. – Не отходи от темы разговора. Что ты натворил?
- Ребенка от другой, - выпаливаю на выдохе.
- Да когда успел? – руки в груди прижимает. И я беспокоюсь, не стало бы ей дурно. - Ты же бесплодный. До болезни нагулять успел? Вот не удивлюсь!
Еще одна! У Бересневых в крови – не доверять мне?
- Никого я не… - раздраженно начинаю, но понижаю тон, - не нагулял. Случайно вышло. В вашей клинике шесть лет назад, - Береснева меняется в лице, становится задумчивой. – Видимо, ЭКО сделали не только Агате, но и этой… - щелкаю пальцами, на нервах опять имя забыв. – Подруге ее… Лоре! – вспоминаю, наконец.
- А-а-а, - выдыхает Алевтина с облегчением, а я хмурюсь еще сильнее. – С чего ты взял, что ее сын от тебя?
- Тест ДНК показал наше родство. Я всех потенциальных детей проверял, - коротко рассказываю ей о наших с Агатой «приключениях». – Положительные результаты получил на Макса и Ксюшу, - улыбаюсь, оглядываясь на дверь, ведущую во двор, где тройняшки гуляют. Сквозь деревянное полотно едва различим их смех. – И на Алешку тоже плюс.
- Ясно, - сглатывает она. Делает паузу. Мучительную. - Надеюсь, криворукость и рассеянность по наследству не передается, - неожиданно выпаливает.
- Что? – недоуменно поднимаю брови.
- Не знаю, как ты тест проводил и какие образцы сдавал, но Алешка сто процентов не может быть твоим, - чеканит убедительно. - Лоре ЭКО делали от донора. Я ее вела и точно знаю, что материал из базы. Более того, твой «идеальный генофонд» полностью был использован для Агаты и ни к кому больше попасть не мог, - расслабленно откидывается на спинку кресла. Стреляет в меня победным взглядом, а я не способен до конца осознать ее слова.
- Уверены? – от шока перехожу на хрип.
- Конечно, - без тени сомнения отвечает. – Я все лично контролировала. Да и материал твой неучтенный. Я попросила не регистрировать и не вносить его в базу. Рисковала должностью, применяя его на Агате. Но это того стоило, - широко улыбается.
Будто в подтверждение ее слов в гостиную влетают тройняшки, окружают нас.
- Папочка, Васька мою куклу испачкала, - жалуется Ксюша и бежит ко мне, забираясь на колени.
- Покупаем, и будет как новенькая, - подмигиваю дочери и по носику щелкаю. – А для Васены у меня другая кукла есть, - хитро улыбаюсь.
Кивком указываю на пакет возле стола, который я намеренно не отдал сразу Ваське. Сомневался. Но по ее поведению вижу, что она тянется к девчачьим игрушкам,
