Территория нелюбви - Алиса Перова
Второй!
— Здравствуйте, — кротко бормочу и киваю в ответ на совершенно идиотскую улыбку из-под панамки.
И в этот момент мобильник ловко уходит из моей руки. Вот раззява! От прикосновения горячей мужской ладони я вздрагиваю, а Бейсболка ухмыляется и подносит мой телефон к уху.
— Вечер добрый, папаша! — радостно приветствует он папу Валика. — Я тут хочу пригласить в гости твою дочь, но правила хорошего тона обязывают меня сперва предупредить отца. Надеюсь, ты не против?
По нахмурившейся роже Бейсболки я догадываюсь, что папа Валик не дал своего согласия, но услышать продолжение беседы мне не суждено. Дверца старого Pajero, справа от меня, резко распахнулась, саданув по телеге, и с заднего сиденья показался третий разбойник, совсем молодой худощавый парень. В его протянутые руки меня и подтолкнул Бейсболка. Дверца за моей спиной захлопнулась, и в салоне мы с худым остались вдвоём. В нос шибануло тошнотворным запахом пота, и я попыталась отодвинуться от вонючки. Но шею больно сдавили влажные пальцы.
— Не дёргайся, шалава худая, а то сопатку набок сверну. Я и так из-за тебя весь день потерял!
Я крепко зажмуриваюсь, чтобы не выдать охвативших меня ярости и омерзения. Для моего сольного танца здесь слишком тесно… Стиснув зубы, я повторяю про себя урок Ли: «Нам нечего бояться, кроме страха… Страх — кандалы, сковывающие сильные руки, огонь, пожирающий тебя изнутри, источник силы для твоих врагов… Не беги, не прячься, не дрожи — посмотри в глаза своему страху и сотвори то, что пугает сильнее всего…»
19.4
Когда-то, сто лет назад, в подобной ситуации мне на помощь пришли мои друзья — Ли и Пушок. За эти сто лет изменилось многое… Я стала гораздо сильнее — Ли отлично меня подготовил, но сейчас он был бы очень недоволен. Даже беспокойство папы и Вадика не добавило мне осторожности — и вот итог. Будь я внимательнее, ни за что не попалась бы в такую глупую ловушку, и сейчас досада и злость на себя куда сильнее страха.
А папа Валик… Что он теперь думает? Чего наговорит ему Бейсболка? Конечно, его сердце не лопнет от волнения за неудачную дочку, но он ведь может рассказать обо всём девчонкам… Не-эт! Впечатлительной Стешке о таком знать нельзя. А Алекс… А ей тем более! Ведь она может рассказать папе Паше… Ох, лучше ему об этом не знать до моего возвращения. И куда подевался этот грёбаный следопыт на «Опеле»?
Вонючка продолжает сыпать грязными оскорблениями и опять сжимает мою шею. От прикосновения его мерзких пальцев мои зубы начинают отбивать дробь.
— Пожалуйста, не надо. Мне больно, — мой голос дрожит, но не от страха — от ярости.
— Ссышь, чушка? — скалится этот уродец, обдавая меня помойным дыханием.
Я дышу через раз и снова жмурюсь, чтобы не видеть глумливую рожу этого выродка. Уверенный в своей власти надо мной, он наслаждается моим ужасом и даже не догадывается, каких невероятных усилий мне стоит сдерживаться и оставаться в его глазах испуганной жертвой. Чтобы разделаться с ним, мне вовсе не нужны мои нунчаки… Но слишком мало шансов так же легко ускользнуть от его дружков-подельничков, а лимит моей глупости на сегодня исчерпан. И я терплю, начиная получать от всего происходящего извращённый кайф. Я жду. Ведь пока в их глазах я слаба, испугана и беззащитна, мои охочие до расправы руки остаются свободными.
Передняя пассажирская дверь открылась и на сиденье, тяжело пыхтя, взгромоздилась жирная туша в панамке. Жирдяй обернулся на нас и мгновенно оценил нездоровую ситуацию.
— Э, Потный, ты одурел совсем?! Отвали от ребёнка, псих, на ней же лица нет! — и протянув свою пухлую пятерню, ловко влепил по уху моему обидчику. — Придурок больной!
Хм, Потный… Скунс ему бы куда больше подошло.
В ответ на оплеуху придурок разразился отборными матюками, но свои грязные щупальца от меня убрал. Освободившись, я отпрыгнула от него в сторону и прижалась к двери. В это же время водительская дверь распахнулась, и помрачневший Бейсболка уселся за руль.
— Че ты тут разоряешься, Потный? — рявкнул он и, сняв чёрные очки, резко развернулся назад.
Это правильно — такие жуткие зенки лучше за очками прятать — прозрачно-голубые и выпуклые.
Я тоже вытаращила пошире свои глаза и сжалась ещё сильнее, подтянув плечи к ушам. Сработало. Бейсболка скользнул по мне равнодушным взглядом и презрительно процедил:
— Тренируешься на маленьких девочках, извращуга? Она ж мне сейчас всю тачку обоссыт!
Хуже всё равно не будет! Что бы я здесь не натворила, Вонючкин дух уже не перебить!
— Ни хрена, зато папаша будет посговорчивей, — осклабился Вонючка и, громко рыкнув, замахнулся на меня. Типа пугнул, червяк зловонный. Ну, а я, ожидаемо, испугалась — пискнула и закрыла лицо ладонями.
— Кретин, мля! — зло выплюнул Бейсболка. — А ещё, как вариант, он открутит твои бесполезные яйца за эту пигалицу. Папаша-то у нас походу не тот!
— Как не тот? — встрепенулся Вонючка. — В смысле?..
— Муде твои прокисли! — парировал Бейсболка и обратился ко мне: — Эй, малая, как там тебя… ты по отчеству как звучишь?
— Валентиновна, — тихонько блею в свои ладони и в щель между пальцами подглядываю за реакцией моих похитителей.
— И чё?!. — не догнал тупой Вонючка.
— Букварь тебе через плечо! — пояснил толстый. — Она Валентиновна, а должна быть Павловна! Понял, удод? Не у того папаши мы дочку увели! К тому же девка — явная азиатка.
— Да мутит эта шмара! — Вонючка грубо цапнул меня за руку. — Кто тебе Павел Рябинин? Говори, мразь! Он пялит тебя, сучка?!
— Ой, деби-ил! Да ты глянь на неё! — в голосе Бейсболки тонна презрения. — Кого там пялить-то? Ни сисек, ни задницы! Одна башка на верёвке.
На очень прочной верёвке, дядя!
Конечно, моя длинная широкая футболка и свободные шорты не добавляют мне женской привлекательности, но зато избавляют от лишнего внимания (наивно думала я до встречи с этой троицей), а ещё прекрасно маскируют моё оружие… К сожалению, оказавшееся бесполезным в тесном пространстве. А вот для Мастера это не
