Он тебя проспорил - Лана Пиратова

Поэтому Антон разработал схему, по которой деньги выводились в офф-шоры, якобы, субподрядным организациям. Но их на самом деле не существовало. Деньги потом просто обналичивали за определенный процент.

И договоры вот с этими липовыми компаниями — однодневками и подписала Лиза. Доверившись моему отцу.

Она рассказывала, что он проверил документы, прежде чем дать ей на подпись.

Уже потом Колин расскажет мне, что отец все знал. Он давно следил за Антоном и служба безопасности вскрыла его махинации с подставными конторами. Но, чтобы посадить его, надо было позволить ему довести дело до конца. Ну, по крайней мере, чтобы он думал, что так и есть.

Только тогда можно было бы выйти и на его отца.

Чтобы защитить меня от всего этого, мой отец решил не пускать меня на кресло генерального директора, а посадить туда… Лисенка.

Я уверен, что он предвкушал, как убьет одним выстрелом двух зайцев.

Во-первых, вскроет схему, не замарав имя своей семьи.

И, во-вторых, уберет Лизу. Он ведь так и не оставил мыслей о моей женитьбе на Шейназ.

Он, наверное, полагал, что, стоит убрать из поля зрения Лисенка, и я забуду о ней. А если еще на ней будет и это вот обвинение, то я вообще возненавижу ее.

Но я-то знал, что она на это не способна. Я сразу был уверен, что ее подставили. Но не думал, что подставил ее мой собственный отец.

После этого у меня пропало желание мириться с ним. Если до этого я чувствовал хоть какую-то вину перед ним, то теперь она исчезла. Испарилась. Вместе с верой в него.

Мы с ним так ни разу даже и не поговорили. Хотя мама каждый раз рассказывала мне, что отец спрашивает, как я.

Наверное, он ждал, что я и правда приползу к нему, как он и мечтал, и буду просить о прощении и возврате в семью.

Но этого не произошло.

Я работаю. И у меня теперь моя маленькая семья. Мой Лисенок и мой сын. Динар.

Я никогда не думал, что дети способны приносить столько счастья.

Ради них, ради Лисенка и сына, я готов был сделать многое. Я долго и упорно работал, доказывая, прежде всего, самому себе, что могу сам. Без помощи отца.

Было нелегко. Но я смог.

Мой сын не будет ни в чем нуждаться.

— Арман, — отвлекает меня от мыслей Лисенок, — мама звонила. Спрашивала, что подарить тебе на день рождения.

— Не надо ничего, — обнимаю и целую ее в висок. — Пусть просто приходит. Ты приглашение передала?

Лисенок кивает.

— А что подаришь мне ты? — шепчу на ухо, касаясь его губами.

— А это сюрприз, — игриво отвечает она. — Но уверена, тебе понравится. Не только смотреть, но и снимать его.

— Во сколько мама твоя заедет за Динаром? — в нетерпении шепчу я.

— Часа через полтора. Она уже выехала, — трется головой о мои губы.

По субботам мама Лисенка забирает внука к себе на выходные. И у нас есть возможность провести время вдвоем.

Когда я узнал о беременности Лисенка, первой посетившей меня мыслью была, буду ли я хотеть трахнуть ее после рождения ребенка и вообще потом.

Я боялся, что остыну к ней. До нее у меня не было долгих серьезных отношений. Я просто трахал разных девок. Не задумываясь о совместном будущем. Вообще не задумываясь.

И полагал, что и с Лисенком будет также. Трахну ее и все. Ну, хорошо, трахну не один раз, а несколько. Но оказалось, что это невозможно — перестать хотеть ее. Особенно после того, как она, наконец, раскрылась и научилась получать удовольствие.

Прошли уже годы, но секс с ней все такой же яркий. И я все также хочу ее. Как, вот, например, сейчас.

Гладя ее по спине, я представляю, как трахну ее прямо у стены в коридоре, как только закроется дверь за ее мамой и Динаром.

Через пару дней мне исполняется тридцать лет. Придут самые близкие. Потом гости уйдут. Динар ляжет спать. И жена подарит мне себя.

И, наверное, я буду самым счастливым человеком.

Знать, что в соседней комнате спит сын.

И любить женщину, которую хочешь больше всего.

Вдруг раздается звонок в дверь.

Целую Лисенка и иду открывать.

Мы никого не ждем. Поэтому удивительно, кто пришел в субботу днем.

Открываю дверь и сердце замирает.

На пороге стоит мой отец.

Я не видел его больше трех лет.

Он стоит, не пытаясь войти, и тоже просто смотрит на меня. Исподлобья. Своим испытующим взглядом.

— Здравствуй, сын, — он первым прерывает молчание.

— Зачем ты пришел? — спрашиваю я, отойдя от первого шока. — Как ты узнал адрес?

— Для меня нет ничего невозможного.

— Что тебе нужно? — я не приглашаю его войти, а, наоборот, сам выхожу к нему в коридор и прикрываю дверь.

— Я пришел поздравить тебя с наступающим юбилеем, — говорит отец.

— Прости, отец, но это выглядит странно, — отвечаю я. — После всего, что произошло. Я не готов общаться с тобой. Тебе лучше уйти.

Разворачиваюсь, но он берет меня за руку. Останавливает.

— Арман, сын, — говорит. — Нам надо поговорить.

— О чем? О том, что ты подставил мою жену и мать моего ребенка? О том, что она беременная сидела в СИЗО? Или о том, что ты лишил меня всего?

— Антона экстрадировали в Москву, — вдруг произносит он.

— Когда? — не могу сдержать своего любопытства.

— Позавчера. Он уже в СИЗО. Дает показания.

— Мразь.

— Считай, что твоя жена отомщена, — говорит отец.

— А ты? — прямо спрашиваю я. — Ты же тоже подставил ее.

Он качает головой.

— Это нужно было для