Эмили Листфилд - Все, что нам дорого
– Я ухожу к Молли Кинан, – сказала Джулия, держась подальше от Эйли, чтобы та не заметила ее накрашенного лица.
– Кто эта Молли Кинан?
– Подруга.
Эйли смотрела на нее с подозрением. У Джулии было не так уж много друзей.
– Если Сэнди вернется, скажи ей, что я поужинаю там, ладно?
Эйли кивнула.
Джулия вышла из комнаты и сбежала по лестнице, перескакивая через ступеньку. На темные улицы ложились полосы света от фонарей, и Джулия торопливо бежала, перепрыгивая через них, от одного пучка света к другому.
Добравшись до центра города, она замедлила шаг и решительно двинулась по Филдстон-стрит, пока не оказалась у дома № 54. Задрав голову, она увидела, что это старое желтое трехэтажное деревянное здание. Имя Питера Горрика стояло вторым в списке. Она нажала пластмассовую кнопку.
– Кто там?
– Джулия.
Загудел зуммер.
Он ждал ее на лестничной площадке.
– Джулия, что ты здесь делаешь?
Она, не отвечая, прошла за ним в квартиру.
– Откуда ты узнала, где я живу? – спросил он, остановившись в гостиной.
– Посмотрела в телефонном справочнике.
Он кивнул, с любопытством глядя на нее, ожидая, что же она будет делать.
Она осмотрелась. Большие окна в нише комнаты выходили на улицу, с карниза, словно сброшенные парики, свисали два засыхающих папоротника. Выцветший восточный ковер на полу, бюро с выдвижной крышкой и множеством маленьких ящичков и диван с покрывалом в сине-зеленую полоску. На кофейном столике радом со стопкой книг, блокнотов и бумаг стоял бокал красного вина. Она уселась на диван, не снимая куртки. Он сел в кресло напротив. Смазанный у нее под правым глазом черный контур оттенял бледную кожу.
– Я не разрешала вам разговаривать с сестрой, – сказала она.
– Я просто хотел с ней познакомиться.
– Нет.
– Почему?
Она опустила глаза – ПОТОМУ ЧТО ТЫ МОЙ.
– Она еще не готова разговаривать с вами, – сказала она.
– Я никого не хотел обидеть.
Джулия кивнула.
Питер протянул руку и отпил вина.
– Можно мне немножко? – попросила Джулия.
Он засмеялся.
– Тебе не кажется, что ты еще немного молода для этого?
– Нет.
– Ну, может, в другой раз.
Она окинула комнату взглядом.
– У вас есть подружка?
Питер улыбнулся.
– В данный момент нет.
Она чуть наклонила голову, принимая эту информацию, усваивая ее, сопоставляя.
– У Сэнди много приятелей. Вы с ней спали?
– Нет, – спокойно ответил он.
– Вы считаете, она симпатичная?
– Сэнди?
– Да.
– Пожалуй.
Джулия снова кивнула.
– Как вы думаете, я симпатичная?
– По-моему, не просто симпатичная. По-моему, ты эффектная.
– Почему быть эффектной лучше, чем симпатичной?
– Симпатичным может быть любой. Эффектными бывают только особенные люди.
Джулия скрестила ноги.
– С кем встречается Сэнди, кроме Джона Норвуда? – спросил Питер.
Джулия уклончиво пожала плечами. Глядя на него в упор, она протянула руку и глотнула вино из его бокала. От непривычной горечи у нее на глазах выступили слезы, но она лишь изящно поджала губы и осторожно поставила бокал обратно.
Он с интересом наблюдал за ней.
– А Сэнди знает, где ты?
– Нет. Я не обязана обо всем ей докладывать, – она нахмурилась. – Вы собираетесь оставаться в Хардисоне после суда?
– Пока не знаю.
– Я бы не осталась.
– Понимаю. – Он наклонился вперед. – Наберись терпения, Джулия. Когда немного повзрослеешь, сможешь ездить куда захочешь.
– Вы думали насчет того, о чем я вас просила?
– О чем же?
– О том, чтобы взять меня с собой в Нью-Йорк, – нетерпеливо выпалила она.
– Видишь ли, Джулия, я сейчас очень занят на работе, ты же знаешь, этот процесс, – последнее слово он произнес осторожно, словно пробуя на вкус. – Мне кажется, сейчас не совсем подходящее время, чтобы уезжать.
– Тогда попозже?
– Посмотрим, – сказал он. – Поговорим об этом, когда наступит время, идет?
– Обещаете?
– Обещаю. – Он осмотрел ее длинные скрещенные ноги под мини-юбкой, ее лицо с яркой маской зрелости, размазавшейся только в уголках. – Как ты думаешь, когда Эйли будет готова поговорить со мной?
– Не знаю.
– Мне бы очень этого хотелось, Джулия.
Она молча кивнула в ответ.
– Тебе нужно было со мной еще о чем-нибудь поговорить сегодня вечером? Ты хотела мне что-нибудь сказать?
Она чуть подалась ему навстречу, всего на какую-то четверть дюйма – расстояние между ними она делила на крошечные отрезки, – и покачала головой.
– Тебе не кажется, что Сэнди будет беспокоиться о тебе?
Джулия пожала плечами, снова взяла бокал и глотнула из него.
– Можно мне иногда приходить сюда после школы? – спросила она, поставив бокал на столик. – Просто позаниматься. У Сэнди дома так шумно.
– Но пока что становится слишком поздно. Что, если я отвезу тебя домой? Я тебя высажу за квартал, если ты беспокоишься, чтобы соседи о нас не узнали. – Он послал ей мимолетную кривую улыбку, и она опять не была уверена, что это означает.
Она кивнула:
– Хорошо.
Она неохотно спустилась вслед за ним по лестнице. Его машина стояла напротив дома, и она ждала, пока он отпирал дверь и придерживал ее, чтобы она села. Она дотянулась до двери со стороны водителя и открыла ему – самый незначительный жест, но он каким-то образом вводил ее в мир взрослых женщин; ведь, в конце концов, так поступают женщины. Они выехали из притихшего центра с затемненными витринами магазинов, за исключением книжного на Мейн-стрит да двух ресторанов, и покатили по пустынным улицам Хардисона, безмолвно продвигаясь сквозь ночь. Джулия глубоко дышала, вбирая в себя запах автомобиля, близость его тела.
Он остановил машину возле края тротуара у поворота к дому Сэнди, не выключая двигатель.
– О поездке в Нью-Йорк мы скоро поговорим, – сказал он.
Она слегка улыбнулась, потом вдруг потянулась к нему, поцеловала его в щеку и выскочила из машины.
– Позвольте напомнить, что вы все еще находитесь под присягой, мистер Уоринг, – торжественно предупредила судья Карразерс.
Тед кивнул. Он пришел к выводу, что не нравится судье. Своими аккуратно уложенными, покрытыми лаком волосами, с этим бесконечным множеством шелковых блузок и манерой четко выговаривать слова она напоминала ему некоторых более несговорчивых женщин, с которыми ему приходилось за все годы иметь дело в строительном бизнесе, высокомерных женщин с огромными счетами в банке, гордившихся тем, что им невозможно угодить. Он посмотрел вниз на судебного стенографиста, пальцы которого застыли над клавиатурой компьютера.
Риэрдон медленно поднялся из-за стола, слегка оперся руками о его поверхность и долго в упор смотрел на Теда, прежде чем заговорить.
