Элизабет Гейдж - Мастерский удар
«Все уладится, — думала Джули. — Не может не уладиться. Господь Бог в своей великой мудрости не может так долго испытывать ее и Скотта. Им отмерена своя мера бед и счастья. Большего им не нужно. Все должно уладиться».
В тот вечер, когда у миссис Монтигл должен был состояться праздник в честь помолвки, Джули неожиданно захотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью. Но друзей у нее не было. Оставалась одна Гретхен, уж она-то не разболтает родителям ее тайну.
И Джули заказала междугородный разговор. Гретхен была дома с ребенком и очень обрадовалась, услышав о новостях.
— Ох, солнышко, я так счастлива за тебя! Когда свадьба?
— В июне. Надеюсь, ты сможешь приехать, Грет?
— Конечно, приеду. Но послушай, Джули, мне тоже есть что порассказать. Ты просто не представляешь себе!
— Что случилось?
— Это касается Джека. Он и Белинда расходятся. Все в полном недоумении. Никто ни о чем не подозревал до последней минуты. Просто поверить не можем!
Джули ошеломленно покачала головой. Она всегда считала, что знает брата достаточно, и была уверена — на такое он никогда не решится.
— Ну что ж, в мужестве ему не откажешь, — заключила она. — Не предполагала, что он на такое способен.
— Это еще не все. Смотри не упади: он снова женится!
— Снова?! — воскликнула Джули. — Невероятно!
— И в жизни не сможешь угадать, на ком!
Глава 43
21 декабря 1959 года
Еще полгода — и «Молли» будет окончательно готова.
В «КомпьюТел» царили суматоха и возбуждение. Компьютер блестяще прошел четыре последних испытания, произведя впечатление как на специалистов, так и на инвесторов своими вычислительными возможностями и легкостью в обращении.
Последнее, как знали все, было достигнуто благодаря основной программе, отлаженной Фрэнси до почти немыслимого уровня точности. Коллеги откровенно поражались этому невероятному успеху особенно потому, что до последнего времени какая-либо информация о деятельности «КомпьюТел» вообще отсутствовала.
Оставалось решить еще одну проблему-определить розничную цену «Молли». Компьютер должен оказаться по карману владельцам не очень крупных компаний, да и гарантию качества требовалось дать на достаточно долгий срок, чтобы клиенты не считали слишком большим риском покупку неизвестной пока продукции.
По единодушному согласию всех сотрудников «КомпьюТел», они получали ничтожное жалованье и вкладывали деньги в разработку машины. Однако у всех в компании были фондовые опционы, так что Фрэнси не сомневалась-каждый получит прибыль от проделанной работы, а пока главное-довести до конца задуманное. Поэтому она убедила инвесторов, что нет смысла поднимать стоимость «Молли», во всяком случае, до начала ее продажи. Наиболее развитые страны уже готовы к компьютеризации, и любая компания, ведущая финансовый учет и инвентаризацию старыми методами, будет счастлива узнать о машине, которая может значительно облегчить этот нелегкий труд. И вот тогда можно будет снова вернуться к вопросу о цене.
Доверяя Фрэнси, инвесторы позволили себя уговорить. Они вложили огромные деньги в разработку «Молли» и теперь, затаив дыхание, ждали того дня, когда компьютер поступит в продажу. Игра велась по-крупному, но, казалось, на руках у них достаточно козырей. А пока темпы работы все убыстрялись. Люди смертельно устали, но продолжали трудиться с прежним ожесточением. Как солдаты в бою, они не заботились о себе и упрямо шли вперед, бледные, измученные, почти не в силах улыбаться друг другу, работая по восемнадцать-двадцать часов в сутки.
В один из вечеров, незадолго до Рождества, Фрэнси возвращалась домой после такого долгого изнурительного дня. Еле волоча ноги, она добралась до входной двери и уже вставила ключ в замочную скважину, когда за ее спиной раздался знакомый низкий голос:
— Можешь уделить мне несколько минут?
Затаив дыхание, Фрэнси повернулась и увидела Джека Магнуса. В этой жизни она не ожидала встретить его еще раз. Джек совсем не изменился и казался все таким же элегантным и величественным, в простом свитере, джинсах и плаще. Правда, при ближайшем рассмотрении оказалось, что он, подобно ей, тоже выглядит измученным и переутомленным, но его горящие, как уголья, глаза по-прежнему излучали удивительную энергию, энергию Магнусов, заставлявшую людей подчиняться их воле.
Фрэнси удалось побороть дрожь в голосе и отчетливо произнести:
— Джек, я не желаю тебя здесь видеть. Нам не о чем разговаривать.
— Постой хотя бы минуту, — сказал он, не двинувшись с места. — Всего одну минуту. Сделай одолжение, погоди открывать дверь.
Фрэнси заколебалась. Она посмотрела в глаза Джека, а потом заглянула в себя и поняла: если она выслушает его, отнесется к нему по-доброму, все пропало.
Но тут Фрэнси вспомнила записку, полученную от него три года назад, записку, содержание которой врезалось ей в сердце.
«Все не так, как кажется с первого взгляда… То, что случилось — нереально… реальны только мы, ты и я. Я люблю тебя больше себя, больше своей жизни…»
Фрэнси застыла с ключами в руке.
— У тебя десять секунд, — решилась она наконец.
— Мы с Белиндой разошлись. Решение о разводе будет вынесено через шесть недель. Я также больше не работаю в «Магнус индастриз». Уволился месяц назад. Отец выжил меня и лишил наследства. Я свободен, Фрэнси. Вот и все.
Фрэнси молча смотрела на него, потом открыла дверь.
— Тебе лучше войти, — предложила она.
Джек переступил порог. Они молча поднялись на лифте, и Фрэнси впустила его в квартиру. Джек, не снимая плащ, присел на стул рядом с диваном, повинуясь жесту Фрэнси. Она же медленно стащила пальто, повесила его на вешалку, положила портфель, пытаясь выиграть время, чтобы все обдумать.
— Что будешь пить?
— То же, что и ты.
Фрэнси приготовила кофе, лихорадочно соображая, что предпринять. Из гостиной не доносилось ни звука.
Из кухни Фрэнси прошла в ванную подправить косметику.
Собственное лицо в зеркале испугало ее — она с трудом себя узнавала.
Наконец Фрэнси возвратилась в гостиную с кофе на подносе и, расставив чашки, устроилась на диване.
— Зачем ты рассказал мне все это?-спокойно спросила она. — Какое отношение это имеет ко мне? Между нами все давно кончено. Я счастлива за тебя, если ты считаешь, что принял правильное решение, но у меня своя жизнь.
Похоже, Джек не ожидал такого ответа, но самообладания не утратил.
— Мы разошлись полюбовно, — сдержанно сказал он. — Я никогда не любил Белинду. Ты, конечно, знаешь это. Мы оба старались доиграть фарс до конца, но поняли, что это игра на уничтожение. И как ни странно, стали друзьями, когда решили покончить с ней. Мы оба заплатили страшную цену. Гораздо большую, чем ты думаешь.
