Сесилия Грант - Разбуженная страсть
– Ник! – Марта бросилась в объятия брата, который только что спрыгнул на землю. – Я не знала, что ты приедешь.
– Боже! – Этот голос так напоминал ей детство и родительский дом. – Но кто эта женщина? – Ник улыбнулся. – И куда она спрятала нашу сестру?
Наверное, она выглядела глупой, потому что вела себя как девчонка, будучи уже взрослой. Что ж, пусть будет так. Она и так слишком долго была сдержанной, и теперь ничто не могло радовать ее больше дружеской беседы с близкими людьми.
– По правде говоря, я рад видеть тебя такой. Признаюсь, после похорон я за тебя беспокоился. – Ник выпустил ее из объятий и повернулся к Китти: – Ты бы ее видела. Такая была бледная, изможденная и почти не говорила.
– Прости, что не смогла приехать, – пробормотала Китти. – Бедняжка Марта… Тебя некому было утешить, кроме двоих неловких братьев.
– Ничего. – Тут из экипажа выбрались слуги, и Марта отступила в сторону, уступая дорогу няне с крошечным свертком на руках. – У тебя была самая лучшая отговорка на свете.
– Милая, у меня не было никаких отговорок. Скажи, кто-нибудь из вас слышал хоть что-то об Уилле?
Ник последним получил письмо от брата и сообщил, что тридцатый батальон пехоты был по-прежнему расквартирован в Антверпене.
– О чем они только думают? – пробурчала Китти. – Я бы могла понять, если бы они расположились на Эльбе, чтобы лично следить за Наполеоном. Но ведь война уже закончена, и английским солдатам пора вернуться домой.
Ник решил поспорить, и до самого дома они пререкались по этому поводу. Марта же следовала за ними, низко склонив голову и вдыхая запах своего крохотного племянника. Примерно через год у Чарльза появится маленький кузен, если так будет угодно судьбе и она сумеет это выдержать. На севере Англии, откуда известия вряд ли дойдут до Суссекса, поэтому и не нарушат ее сделку с мистером Джеймсом Расселлом.
И через какое-то время, когда ее положение станет явным для всех, она придумает, что сказать Китти и ее мужу. А пока она понятия не имела, как собирается поступить.
«Это уже не первый раз, когда ты разочаровываешь отца, – говорил себе Тео. – И скорее всего не последний». Он решительно поднялся по ступенькам лондонского дома своей семьи. Конечно, прибыв в город, он тут же отправил отцу свою визитную карточку, но решил прийти лично только сейчас. И с такими новостями!
Впереди него молча шагал слуга, словно гостю надо было показывать дорогу. Сейчас – налево, на площадку второго этажа. А потом направо – в заднюю часть дома. Сэр Фредерик наверняка в гостиной, и, конечно, там будут присутствовать и другие члены семьи, чтобы было еще больше свидетелей его позора.
Что ж, значит, так суждено. В конце концов, доброе мнение его отца недорого стоит, если оно основано на лжи или недомолвках. И если он окончательно потеряет уважение сэра Фредерика… Что ж, он и так почти всю жизнь прожил без него.
К счастью, у дверей гостиной слуга остановился, не стал представлять его. И ушел, откланявшись. Тео открыл дверь.
Несмотря ни на что, его охватило ощущение радости, как только он переступил порог. Он провел в этой комнате так много приятных часов… И проиграл тут немало карманных денег, играя в шашки с братьями и сестрами. Или просто ничего не делал, в то время как сестры вышивали, а кто-то из младших братьев, любитель чтения, читал вслух.
Сегодня братьев в комнате не было, зато его старшая сестра София отложила вышивку и поднялась с дивана, выражая свой восторг по поводу того, что они оба оказались в городе. Мама тоже присутствовала и тоже была рада. Отец сердечно кивнул ему из-за письменного стола в углу, где всегда сидел, окруженный важными бумагами и другими примечательными вещами.
Пора! Тео извинился перед матерью и сестрой, пересек комнату и сел рядом со столом баронета, положив шляпу на колени.
Его отец всегда казался задумчивым, даже в зрелые годы. Тот же мрачный профиль и глаза с нависшими веками – как на всех его портретах в галерее Браутон-Холла. Жаль, что он полюбил женщину, похожую на нордическую принцессу, так что в результате Мирквуды приобрели слишком уж светлую кожу и светлые волосы.
– Да, слушаю тебя, – произнес сэр Фредерик, по-прежнему не отрывая руки с пером от бумаги.
«Я решил любить его, и пока ему не удалось изменить мое мнение о нем», – сказал себе Тео. Любовь была частью его натуры, и он ничего не мог с этим поделать.
– Я пришел сказать тебе, что намерен поселиться в Пенкарраге. Я отказался от своей квартиры в Лондоне и планирую пробыть в Суссексе все следующее лето. Решил, что ты должен знать об этом.
Отец кивнул, и казалось, его губы вот-вот растянутся в улыбке.
– Привык к этому месту, верно? – спросил он, укладывая перо в специальный желобок на столе. – Работа на земле, да? Что ж, я подозревал, что все именно так и повернется.
Тео в смущении откашлялся.
– Думаю, Гранвилл написал тебе о нашем предприятии. Надо еще очень много сделать для осуществления моего плана, и мне бы хотелось присутствовать.
Он мог бы остановиться, мог бы помолчать. Для его возвращения не было надуманных причин, только искренние. Но за двадцать шесть лет жизни он уже устал избегать неприятностей. В последнее время ему хотелось стать таким человеком, который не прячется от ответственности. Человеком, который стал бы достойным отцом своего ребенка. Поэтому он продолжал:
– Но есть и другая причина. Другое обязательство. – Тео покрутил в руках шляпу. – Дело в том, что я поставил в затруднительное положение одну даму. – В дальнем конце комнаты послышался звон – София уронила ножницы. Значит, все внимательно слушали. Великолепно!
Выражение гордости за сына исчезло с лица сэра Фредерика. Он пристально уставился в стол, и его губы сжались. Он принялся перекатывать лежащее в желобке перо. Наконец он резко поднял голову и спросил:
– Это не та вдова?
Тео почувствовал, как екнуло его сердце.
– Откуда ты знаешь?
– Я попросил Гранвилла следить, чтобы подобных затруднений не возникало. Он заверил меня, что не видел, чтобы ты проводил время с какой-либо женщиной – только с живущей по соседству вдовой. Но он был уверен в ее… благонадежности.
– И он был прав. – Тео снова принялся вертеть шляпу в руках. – Мне никогда еще не было так трудно кого-то соблазнить.
– Хотя бы попытался вести себя прилично в присутствии матери. – Этот упрек прозвучал словно гром среди ясного неба. Баронет оказался в своей родной стихии. – Чего она требует? Денег? Чтобы ты женился на ней?
