Первозданная (СИ) - De Ojos Verdes
Но мой веселый настрой ее не пробивает. Зеленые глаза серьезны и сосредоточены. Я понимаю, что это слишком важно для нее. Она должна высказаться.
— Я не хочу, чтобы ты подвергал себя каким-то ненужным пыткам, если это противоречит твоим понятиям. Мне это не нужно. Я тебя люблю таким. Но я не готова и никогда не буду готова делить жизнь с человеком, который страдает из-за решения быть моногамным. И делать из этого какой-то сверхъестественный поступок. Для меня это — норма. Раствориться в любимом, радоваться, ссориться, мириться, иногда кричать, бить посуду, хлопать дверью… Но непременно, понимаешь, непременно возвращаться к очагу, засыпать в обнимку, обсуждать проблему, искать компромисс.
— Для меня тоже теперь это и есть норма, — тихо вставляю, целуя ее в макушку. — Продолжай.
— Меня напрягает эта моральная нищета. Что сейчас ценят в мужчинах? Деньги, статус, грубость, доминирование, животные повадки? А в женщинах? Внешнюю оболочку, сексуальность, примитивность? И что? Какое будущее ждет такую пару?.. — прерывается на миг. — У тебя был идентичный образ мышления, Тор. И ты честно признавался, что другим не станешь. Мне это не подходит. Я хочу порядочности. А это и преданность. Умение быть преданным. Не предавать. Мне будет лучше, если мы поставим точку. В том случае, когда в тебе нет уверенности. Потому что я со своей стороны даю все гарантии. Да и наше будущее — это уже сейчас, видишь? А мы даже нормально разговаривать не умеем.
— А чем мы заняты? — опешил я. — Мы же учимся. У нас полноценный диалог.
— Это-то меня и настораживает.
Я не сдержался и прыснул со смеху, несмотря на эпичность момента. Сатэ ударила меня по груди, обижаясь на неподобающую реакцию. Я поймал ее за запястье и привлек к себе.
— Дело в том, кобра, — улыбаюсь, хотя собираюсь произнести решающие слова, — что нам обоим надоело воевать. Мы доросли до равноправного союза. Я во многом был весьма и весьма не прав, причинил тебе достаточно боли, но, поверь, я сполна за это поплатился в эти последние месяцы. Просто поверь…
На последней фразе улыбка исчезает. Нам понадобится время, чтобы забыть этот кошмар. Сатэ отстраняется и смотрит на меня с тоской, созвучной той, что плещется сейчас в моем взгляде — уверен.
— Наверное, это и есть наш путь. И мы должны были пройти его именно так, чтобы понять, как дороги друг другу. Ведь, действительно, все могло быть хуже…
— Считаешь, нам еще повезло? — грустно шепчет Сатэ.
— Не то слово. Тебе со мной — уж точно. Так и скажи, что с самого начала раздевалась в вашей каморке с таким расчетом…
— Извращенец! — наигранно оскорбляется, сощурив глаза. — Это ты зависал за моей спиной, не подавая признаков жизни…
— Как я мог устоять? Нокаутировала запрещенным приемом…
Падаю ничком, увлекая ее за собой. Она устраивается на мне сверху и подпирает подбородок ладонью, уткнувшись локтем в мою диафрагму. Я любуюсь, как вздрагивают длинные ресницы, пока бестия окидывает меня каким-то подозрительным взглядом.
— Что ты задумала, языкастая?
— Вот думаю, может, отдать тебя в руки Элеоноры Эдуардовны в воспитательных целях?..
— Чего-о-о? — практически запел, ошалев от этого заявления.
Сатэ рассмеялась и откинула назад волосы.
— А ты думал, только тебе есть, за что меня наказать? Я тебе многое припомню…
— А я на это и рассчитываю…
Резко падает на меня, врезаясь в ребра и выбивая воздух из легких. И обнимает за шею, примостившись носом к ее основанию.
— Кажется, я ждал этого вечность. Какая неординарная история у нас получилась, правда?
— Угу, — мычит это чудо.
— Мы будем продолжать совершать ошибки, исправлять их и учиться слышать друг друга. По-другому у нас не получится. Но теперь мы умнее, да?
— Конечно, — охотно соглашается. — У тебя появились седые волосы на висках. Ты обязан быть мудрым.
Ну что с нее взять? Кобра, как она есть.
— Теперь, когда мы сдались на милость друг другу, я могу озвучить первое наказание? — протягиваю, ожидая отпора.
— Ну, попробуй, — настороженно.
— Свадьба в начале марта.
Сатэ застыла и проворно отстранилась, приняв сидячее положение, но уже рядом со мной, а не на мне.
— Да ты шутишь. Через три недели?
Киваю, демонстрируя всю серьезность намерений. Испытующе всматривается в мои глаза, но терпит поражение, осознав, что я не уступлю. И неожиданно тянется к карману своих джинсов. Я застываю, когда в ее ладони появляется то самое кольцо…
— Хотя бы надень его мне, что ли?.. — предлагает несколько смущенно.
Я резво вскакиваю, опираясь на колени. Забираю украшение и…с еще большим трепетом, чем в первый раз, заявляю на нее свои права. Затем наклоняюсь и целую безымянный палец.
— Моя кобра. Моя Сатэ. Первозданная, неповторимая, единственная.
— Я тебя очень люблю, Адонц, — срывается ее голос.
Смыкаемся в объятиях, наслаждаясь обоюдной капитуляцией. Я счастлив, что Сатэ вернулась к жизни, ко мне. И готов нести эту ответственность. Искренне готов.
— У меня только одна просьба, — мы все еще сидели на ковре, глядя в сгущающиеся сумерки. — Пусть Марина держится подальше от организации твоего девичника. Не хочу забирать вас из борделей города…
Хихиканье Сатэ постепенно превращается в звонкий смех, на что я довольно улыбаюсь. Никогда бы не подумал, что для меня будет настолько важно счастье другого человека. Ради этой девушки я готов на всё. Без преувеличения.
— Какой ты обломщик. А я только настроилась, — она вдруг осекается, — ты сменил кровать?!
Перевожу взгляд на предмет, вызвавший ее удивление. И хищно скалюсь.
— Всё ради тебя, душа моя, присмотрись к изголовью. Теперь не надо будет срывать доски со стены. Можешь смело привязывать меня к этим стойкам и придаваться самому отчаянному разврату…
Несколько секунд осуждающе качает головой, но потом не выдерживает и снова взрывается исступленным хохотом.
— Заманчивое предложение.
— Да, подумай над ним.
— И подумаю, Адонц. Еще пожалеешь…
— О, мне нравится твой многообещающий тон.
— Так ты все же извращенец… — наигранный испуг.
— Зато весь в твоем распоряжении.
— Да. Это главное. Зато мой…
И я доказал это последовавшим поцелуем.
А потом у нас появились миллионы таких доказательств…
Эпилог
«В ту секунду, когда мы встретились, я понял: в тебе есть нечто такое, что необходимо мне. Как оказалось, это вовсе не «нечто»… это ты целиком». Джейми Макгвайр «Мое прекрасное несчастье»
Затаиваю дыхание в ожидании результата, хотя и так знаю, какой он будет…
В тот самый момент, когда на тесте появляется вторая полоска, дверь ванной неожиданно раскрывается, в проеме показывается Тор, и наши взгляды встречаются и зависают в зеркале. Он приближается ко мне и притягивает к груди, которая взволнованно поднимается и опускается.
— Давай договоримся, что это будет последний заход?..
Его формулировка заставляет улыбнуться.
— Как ты понял? Я же не делилась своими подозрениями.
— Являясь фанатом твоего тела, я подмечаю его изменения тут же. В начале своих беременностей ты всегда на короткий период возвращаешься к прежним формам, — удивляет своим откровением. — Это меня не может не радовать… Но…
Слышу тревожные нотки в голосе моего мужчины, зная, о чем он думает. Очень хочется разрядить обстановку, чтобы рассеять эти мрачные мысли.
— Вот тебе и вечер ностальгии с танцами живота. Может, и их отменим заодно? И подвязки со змеями… Чтобы наверняка не иметь таких последствий спустя несколько недель?
— Эй, — получаю болезненный щипок, — ты посягаешь на святое!
Смеемся, почти соприкасаясь губами.
— Каждый раз это настолько волнительно, словно впервые. Представляешь, еще один малыш?.. — шепчу в восторге.
— Если обещаешь хорошо вести себя, я, может, и смогу расслабиться, в полной мере наслаждаясь этим состоянием в ожидании чуда…
