Жестокие клятвы - Джей Ти Джессинжер
- Нет. Я также не думала, что это будет Великая хартия вольностей.
- Продолжай читать.
Я читаю. В нем подробно рассказывается о торговых маршрутах, условиях оплаты, закрепленных территориях, кто перед кем отчитывается, как должны решаться споры, о причинах расторжения, юрисдикциях и иерархии менеджеров указанных юрисдикций. Среди прочего. Возможно, это самый сложный брачный контракт из когда-либо созданных.
— Что это за раздел о ком-то по имени Ставрос? Он очень двусмысленный.
Куинн заглядывает мне через плечо, чтобы прочитать.
— Это условие, которое Джанни согласился выполнить как часть сделки.
— Так в чем же дело?
Он выпрямляется и смотрит на меня сверху вниз.
— Джанни должен убить Ставроса. Лично. И предъявить доказательства.
— Понятно. И что такого сделал этот Ставрос, что Деклан захотел включить это в контракт?
— Он бывший Слоун.
— Он был жестоким?
Он фыркает.
— Ставрос не смог бы справиться с осой, которая постоянно жалила его в лицо.
Я хмурю брови.
— Так почему Деклан хочет его смерти?
— Это долгая история.
— Тогда я подожду, когда ты скажешь, — твердо говорю я.
Вздохнув, Куинн отворачивается и снова начинает расхаживать по комнате.
— Человек по имени Казимир Портнов контролирует Братву здесь, в США. Его зовут Кейдж.
— Да, я слышал это имя.
— Деклан попросил Кейджа о помощи, когда Райли похитили и увезли в Москву. Взамен Кейдж получил от Деклана маркер. Он должен был оказать Кейджу услугу, в чем бы она ни заключалась, без лишних вопросов.
— Хорошо. Продолжай.
— Ориентиром Кейджа было то, что Деклан должен был убить Ставроса.
— Почему Кейдж хотел смерти Ставроса?
— Потому что он русский. Они сумасшедшие.
— Говорит сумасшедший. Недостаточно хорошо. Продолжай говорить.
После раздраженного рычания Куинн говорит: — Деклан не может убить Ставроса сам, потому что он обещал Слоун, что никогда этого не сделает. И Кейдж, будучи психопатом, каким он и является, подумал, что было бы чертовски забавно сделать своим маркером то, чего Деклан обещал своей жене никогда не делать, и посмотреть, как он с этим справится.
— Хорошо. Но почему Кейдж вообще хотел смерти Ставроса?
— Предательство. По крайней мере, так мне сказал Деклан. На самом деле это не могло быть ничем иным, как просто Кейдж остается Кейджем.
— Ставрос — русский? — спрашиваю я.
— Да.
Обдумывая это, я возвращаю свое внимание к экрану компьютера.
— Значит, Слоун не знает об этом маркере?
— Она не знает о сделке Деклана и Кейджа.
Мне не нравится, как это звучит. Несмотря на то, что мы еще не близки, Слоан — та, кого я могу назвать хорошим другом. И я знаю о ней достаточно, чтобы понимать, что ей бы вообще не понравились такого рода закулисные сделки.
— Что также означает, что она не знает, что Деклан включил это в брачный контракт.
Он хихикает.
— Не похоже, что он сказал бы ей, девочка. Если Слоун узнает, что Деклан нарушил свое обещание, он не досчитается до двух шаров.
Именно так я и думала. Это блестящая стратегия со стороны Деклана, но если Слоан узнает об этом его умном шахматном ходе, она по праву почувствует себя преданной. Эти мужчины думают, что они такие умные. Но если бы они были действительно умны, они бы гораздо больше боялись своих жен.
Я перехожу к другим вопросам, прося Куинна объяснить и уточнить. Я получаю информацию в области технических тонкостей и логистики того, как наркотики и оружие перемещаются через границы, как деньги переходят из рук в руки, как правоохранительные органы используются для содействия незаконной деятельности или предотвращения там, где ее нельзя подкупить. В конце концов, у меня сложилось хорошее представление об условиях контракта. И еще лучшее понимание, где что нужно изменить в интересах мафии.
Закрывая ноутбук, я говорю: — Спасибо. Это было полезно. Пойдем посмотрим твой дом.
— И это все?
— Ты тот человек, который отвечает за переговоры по контракту?
Выражение лица Куинна мрачнеет.
— Деклан тот.
— Тогда это все. Пошли.
— Девочка, — твердо говорит он. — Контракт не может быть изменен. Он уже подписан.
Я улыбаюсь ему.
— Но в свидетельстве о браке этого нет. А без официального брака контракт не имеет обязательной силы. Я видела это в разделе восемнадцать Б.
— Джанни не собирается просить о новых уступках. Он уже на седьмом небе от того, что получил.
Да, но Джанни не я. И сегодня утром я чувствую себя довольно амбициозной.
— Это мы еще посмотрим, — говорю я и направляюсь к двери.
37
РЕЙ
То место, которое Куинн называет домом, — это пентхаус в небоскребе в центре города, и выглядит так, словно его спроектировала Мортиша Аддамс в разгар депрессивного периода.
Полностью оформленное в серых и черных тонах, помещение темное, утонченное и леденящее душу. Это место, где шабаш вампиров мог бы чувствовать себя уютно и желанным гостем.
Ни единого цветного пятнышка не оживляет это место. Поблизости нет ни одной подушки, фотографии или растения. Здесь также нет ковровых покрытий или теплых тканей, которые смягчали бы пространство. Здесь — стекло, мрамор, сталь и холодоотражающие поверхности.
Оглядывая гулкую гостиную, я говорю: — Боже, как восхитительно. Если бы я была киборгом, подключилась бы прямо к сети.
— Раньше пентхаус принадлежал Деклану, пока он не женился, — говорит Куинн, проходя мимо меня, засунув руки в карманы.
— Значит, мы в холостяцкой берлоге мафии. Это объясняет отсутствие жизни.
Куинн поворачивается и смотрит на меня.
— Я так понимаю, это означает, что тебе здесь не нравится.
Чувствуя на себе его пристальный взгляд, я бреду на кухню. Посреди нее находится огромный мраморный остров, окруженный множеством приборов из нержавеющей стали, скрывающихся во мраке. Они подозрительно смотрят на меня. Даже микроволновка кажется враждебной.
Я не хочу показаться грубой, поэтому оглядываюсь в поисках комплимента.
— У тебя хорошая плита.
— Скажи мне, что ты думаешь об этой спальне.
Он небрежно удаляется по коридору. Я заглядываю в огромную столовую и библиотеку, прежде чем последовать за ним, оглушенная стуком своих каблуков по мраморному полу, дробящие на тысячи отголосков, которые отражаются от стен и бьют по ушам.
Когда я вхожу в хозяйскую спальню, я нахожу его прислонившимся к барной стойке с
