Аверс - Широков
— Почему уверен, что сама ушла? — продолжал выяснять, чокаясь и опрокидывая первую порцию залпом. — Может опять утащили.
— Она мне записку оставила, — тяжко вздохнув, сказал Лев, прикасаясь к нагрудному карману рубашки, рабочую одежду он так и не сменил, оставался в той же, что два дня назад, единственное — без пиджака.
— Дай почитать, — немедленно всунул свой не даром длинноватый нос Бояринов.
— Нет, — резко отказал Терновский, сводя брови на переносице, явно определяя границу, которую переступать не стоит.
Максим мотнул головой, принимая сказанное и налил по новой. Замахнули еще. Свежий Максим алкоголя не ощущал, пил быстро, как воду в жаркий день. Лев так уже не мог, отпивал по глотку, медлил после каждого.
— И правильно сделала, сколько можно девчонке мозги полоскать, у мамо звезды не сошлись, кобыла Рита, опять же, на горизонте гарцует, — безжалостно одобрил Нику мужчина, разливая по третьей, вернее только себе, Лев еще предыдущую не осилил. — Ты, конечно, лишнего слова из себя не выдавишь. Эй, не отключайся.
Дотянулся и ловко лягнул погрузившего в себя Терновского по лодыжке.
— Сука, — отозвался очнувшийся Лев, морщась и потирая ушибленное место. — С хрена ли ты мне проповеди читаешь? Думаешь, сам в белом пальто? Д’Артаньян, блядь.
— Может, я не в белом, но от меня нижние не бегут в никуда, побросав на ходу дареные цацки, — пощада и Максим понятие несовместимые, его обходительности хватало исключительно на определенный круг людей, он сопли подтирать не станет, точно не такому же верхнему, как он сам.
И он явно не упустил аккуратно оставленный браслет на большом обеденном столе, подмечать самое существенное и немедленно использовать, чтобы посильнее поддеть, добиться своего, у него заложено на уровне подсознания. Максим явно считал, что они находятся на разном уровне бытия, поэтому впитывал алкоголь, как губка, чтобы заговорить с Терновским на одном языке. Постепенно от Льва начали поступать сведения, Максим сосредоточенно вникал.
— Мне не двадцать и не двадцать пять, это тогда с каждой второй люблю-куплю, — пробило на откровенность пьяного Льва. — Сейчас обмануться страшно и обмануть тоже. Вдруг показалось. Или пройдет быстро. Слова другие стали, тяжелее что ли. Я думал, делаю, как надо. Хотел сам наверняка убедиться, подождать.
— Дождался? — ткнул в больное Максим. — Родственнички твои еще, команд не знают, а к полной миске не забывают подбегать.
— Я им по-честному сказал, маме и всем, что она моя девушка, — пытался защищаться Терновский. — Ей говорил. Она милая. Она красавица.
— Засунь свое «честно» куда солнышко не заглядывает, — язвил Бояринов, прекрасно подменяя иногда проявляющегося внутреннего критикана. — Кончай катать яйца из штанины в штанину и займись делом. Что сложного? Купи маминого астролога, чтобы он ей натальные карты как-нибудь половчее перерисовал. Риту за Иванова замуж выдай. Ника знаешь где?
— Что я, по-твоему, пальцем деланый? — оскорбился Терновский, после недавнего похищения за Никой присматривали, из города она не выезжала, сняла квартиру на окраине. — Подожди, какой Иванов?
— Да из наших работников, в начальники отдела третий год рвется, середнячок, но не совсем бестолковый. Риту возьмет с приданным за милую душу, особенно если правильно объяснить, — беззастенчиво втолковывал Максим. — Она из дома за ним вприпрыжку побежит.
— Легко у тебя все, — буркнул Лев, пощелкал пальцами припоминая слово. — И аморально.
— Ну, за красивые слова, — снова расплескал виски по бокалам Максим, насмешливо прищурившись.
Напились они знатно. Максим остался спать на диване. Лев еле добрел до спальни. В восемь начали трезвонить будильники, к девяти засуетился окончательно брошенный коллектив. Бояринов снял трубку и нарычал на первого попавшегося, на том конце явно совещались между собой, потому что поток звонков временно приостановился. Неохотно продрав глаза, мужчина отправился на поиски туалета. В коридоре его встретил совершенно трезвый, мытый, бритый и наглаженный Терновский. Увидев его Максим скривился, будто откусил от лимона и прожевал. Выданные вчера моральные тумаки возымели действие. Общеизвестно, что Терновский переносит алкоголь гораздо лучше Максима. Бояринов нещадно филонил, пользуясь многочисленными уловками, когда спаивал будущих бизнес-партнеров.
— Смотреть на тебя противно, — мрачно выдал Максим, обходя Терновского по дуге.
— Я на работу, ключи у консьержки не оставляй, потом заберу, — распорядился Лев ему в спину, направляясь к выходу.
Душ Максим принимал в гостевой спальне, удивляясь многочисленным женским штучкам, видимо ванную оккупировала Ника. Перспектива тащить на себя несвежую одежду Максима расстраивала, но была неизбежна. Из ванной комнаты он выперся абсолютно голым и тут же наткнулся на домработницу. Женщина молча уставилась на него огромными глазами и медленно начала отодвигаться к дверям, спиной вперед. Короче, насмотрелась вдоволь. Максим негромко поржал, собрал пожитки и направился в сторону дома. Работать сегодня он все равно не сможет, только народ взъерошит, как говорил Лев, у них и так нервы не в порядке, пусть отдохнут.
Терновский первую половину дня разгребал накопившиеся дела, офис скорее паниковал, потеряв рулевого, чем правда не справлялся. На собственном опыте Терновский точно знал, что Бояринов предлагает очень эффективные и простые способы преодоления проблем. Ближе к обеду вызвал кадровичку и начал выяснять про Иванова, дело оказалось нелегким, потому что числилось в штате целых трое. Велел принести личные дела всех трех. Быстро отсеял ненужных по возрасту и стажу, поизучал фотографию третьего. Он переживал за Риту, как за сестру, отдавать ее абы кому не хотелось. Максим его бы осудил. На вид вроде ничего, карьерой его можно крепко прихватить и заставить относится к Рите должным образом. Тем более она может отказаться, заставлять никто не будет. Просто немного правильной мотивации.
Уговорив ворочающуюся совесть, он принялся искать контакты маминого медиума. Спросить у Стефы напрямую не самый лучший вариант, хотя шансов, что она заподозрит почти никаких. Снова включился в рабочий процесс, сбросив задачу по медиуму на Алексея. Личный помощник поднял брови, но молча пошел исполнять. Чуть из шкуры не вывернулся и к вечеру справился, помогло, что Стефу к медиуму водитель пару раз отвозил.
Оставив звездочёта на завтрашний день и специально выделив под него время в сложном графике, перед концом рабочего дня Лев отправил Алексея снять в банкомате очень приличную сумму, добавив к получившейся стопке денег порцию из сейфа.
Медиум оказалась дамой неожиданно умной, понимающей с полуслова и прекрасно представляющей последствия, если вздумается попробовать воспользоваться незавидным положением Терновского. Мужчина раздражения не скрывал,
