Наталья Миронова - Глаза Клеопатры
— Есть еще проблема, — предупредил Никита, пока Даня подсоединял ноутбук к его компьютеру. — Ты давай загружай, а я пока подумаю.
— Давай вместе думать. — Даня сунул диск в прорезь дисковода. — В чем проблема?
— Нам придется залезать в системы многих государственных контор и частных фирм. Надо, чтобы нас никто не застукал.
— Элементарно, Ватсон. Я зайду с ай-пи через прокси-сервер, а мобильник клонирую.
— А потом какой-то лох получит ломовой счет, — констатировал Никита.
— А мы ему возместим, — беспечно парировал Даня, — он и не заметит. У тебя телефонная база есть или мне опять к себе бегать?
— Есть, — буркнул Никита.
— Это, между прочим, тоже незаконно, — ехидно напомнил Даня.
— Почему? У меня есть клиентская база наших абонентов.
— Не пойдет, — отрезал Даня. — Тоже мне конспиратор хренов! Надо взять номер у конкурентов. Сейчас я к себе сгоняю.
Он снова скрылся за дверью и вернулся с новым диском. Сунул его в дисковод и начал просматривать.
— Кого выбрать: фифу-тусовщицу или старого инвалида?
— Фифу-тусовщицу, без вариантов, — ответил Никита. — Она сама не знает, кому и когда звонила. Главное, чтоб деньги на счету были.
— А я думаю, лучше инвалида. Фифа может в любой момент сама снять трубку, а там трафик идет. А инвалид деньги бережет, звонит редко. Так, вот есть подходящий. Мальков Евгений Григорьевич. Интересно, это не комендант Кремля?
— Да какая разница, как его звать? И откуда ты знаешь, что он инвалид?
— Обижа-аешь… — протянул Даня. — Год рождения 1920-й. Ясное дело, инвалид. Мобилку ему внуки сгоношили, это как пить дать… Денег на счету маловато. Но мы ведь можем сами внести, так?
— Погоди, — сказал Никита. — Погоди. — Он оттер Даню плечом, вывел на экране отдельное окно и быстро пробежал глазами данные. — Вот с этого счета. Вряд ли потом кто-то будет проверять, но на всякий случай лучше перестраховаться. Вот этот самый нейтральный.
Даня послушно кивнул и мгновенно перевел на счет ни о чем не подозревающего Малькова Евгения Григорьевича солидную сумму. Потом он начал производить манипуляции, на которые Никите даже не хотелось смотреть, напевая себе под нос блатную песню, так густо замешенную на «фене», что Никита улавливал в основном союзы и предлоги.
— Все, — объявил Даня, нацепив наушник блютус, — готово. Куда входим?
— Кошмар, — вздохнул Никита. — Чувствую себя детоубийцей. Слушай, давай лучше я сам, а ты иди глючь свою схемку.
— А вот хренушки вам! И вообще, хватит меня кошмарить. Считай, что я уже испугался. Ты в моей проге все равно ни черта не поймешь.
— Если мы погорим, твоя бабушка мне секир-башка устроит.
— Не, — широко улыбнулся Даня, — бабушка тебя любит. Ну говори, куда входить?
— Ну давай начнем вот отсюда.
— Да наше дело солдатское, — пожал плечами Даня. — Отсюда так отсюда. Ха! Солидная контора. Ну, вздрогнули. — И он опять запел:
Но штым не вздрогнул и не растерялся,И в рукаве своем машинку он нажал.
— Данька, что ты несешь?
— Да это меня дед научил! И, между прочим, это Высоцкий.
Данин дед был знаменитым на всю страну адвокатом. Он знал множество блатных песен и на досуге под гитару в хорошей компании мастерски их исполнял. И сейчас Даня напевал блатную песню раннего Высоцкого, а его пальцы между тем летали по клавишам, он лупил мышкой по иконкам так, что казалось, вот-вот искры полетят.
— Тебя надо за деньги показывать, — невольно вырвалось у Никиты. — Мог бы на этом зарабатывать.
Даня весело подмигнул ему и запел следующий куплет:
Со всех сторон сбежалися лягушки,А урка загинался там в пыли…
— Данька, кончай урканить!
— Ага, — счастливо кивнул Даня.
Я дать совет хочу всем уркаганамИ всем в законе фраерам блатным:Кончай урканить и шастать по майданам,Не то тебе придется нюхать дым.
— Ну сейчас ты у меня получишь… — начал было Никита.
— Между прочим, я вошел, — с видом оскорбленной невинности ответил Даня.
— Где? Как?..
— А вот так! Что ищем?
— Дай теперь мне, я лучше знаю, что искать. — Никита сел за компьютер, а Даня пересел за ноутбук.
— Ну и жук, — протянул он, когда они проработали часа четыре.
— Давай шабашить, — предложил Никита. — На сегодня хватит. Завтра еще посидим.
— Как скажешь.
Они простились по-фирменному, с размаху хлопнувшись ладонями.
Вернувшись домой, Никита услышал за дверью квартиры знакомый лай.
— Привет, — поздоровался он с Кузей. — Ты уже поел?
— И поел, и погулял, — сказала за него Нина, спускаясь по лестнице. — Что ты так поздно?
— Да так, дела навалились. Вы с Дусей поужинали?
— Нет, тебя ждали.
— Я же звонил! Просил не ждать.
— А мы все-таки дождались. Иди руки мой, все уже готово.
Она показалась Никите усталой и в то же время возбужденной и нервной.
— Как у тебя дела? — спросил он, когда они сели за стол.
— Нервничаю, — призналась Нина. — Я завтра еду в театр показывать Галынину эскизы.
— Не волнуйся, все пройдет на ура. Покажи эскизы.
— Лучше завтра, когда он примет. Или не примет. А то ты начнешь хвалить, а потом окажется…
Никите не нравилось ее настроение.
— Хочешь, я с тобой поеду? — предложил он.
— Боже упаси! Ты будешь на него давить своим присутствием, вы же друзья. Нет, я хочу услышать объективное мнение. Если ему не понравится, начну искать работу.
— Почему ему должно не понравиться? Я видел пока только один твой эскиз, но он был гениален. Кстати, где он?
— Остался в Литве. Я его забыла в коттедже Павла Понизовского, — ответила Нина.
— Я попрошу Бронюса, он перешлет сюда.
— Да не надо. Мне больше не нужно напоминание. А тебе — тем более. Там же твоя Оленька.
— Ну и пусть, — беспечно улыбнулся Никита. — Меня это больше не колышет. Просто эскиз красивый. Я его на стенку повешу. В холле. Ты же сама говорила: там важно платье, а не женщина.
— Ладно, как знаешь, — улыбнулась Нина ему в ответ.
ГЛАВА 18
На следующий день Нина поехала в театр одна. Верная своему решению, она использовала в костюмах историческую и фольклорную основу. Мужские костюмы представляли собой русские мужицкие зипуны с контрастной шнуровкой по швам, правда, укороченные до размера модных замшевых курток, рубахи с воздушными рукавами, свитеры грубой вязки и замшевые штаны — тоже с рельефными плетеными швами.
