Табу на вожделение. Мечта профессора (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

Ее бил озноб. Во рту стало горько.

— Юля! — прохрипел Марат, сминая ее в ответ. Вышибая воздух из ее легких. — Мне жаль, девочка, но… я ни на кого его не променяю! Даже на тебя!

— И слава богу! — едва слышно обронила она, прильнув щекой к груди профессора. Его сердце колотилось сейчас так громко, что звенело даже у нее в ушах. В тот момент девушка думала лишь об одном:

«Знала бы раньше, какой ты на самом деле, отдалась бы тебе в день нашего знакомства! Прямо в том долбаном туалете! Прямо на грязном полу!»

Спустя некоторое время Каримов остановил свой автомобиль недалеко от ее общежития. Подъезжать совсем близко не стал по настойчивой просьбе самой Юли. Девушка панически боялась, что их опять увидят вместе любопытные вездесущие студенты. Что опять начнут смеяться и глумиться.

А новых сплетен и пересудов в стенах ВУЗа ей хотелось меньше всего.

Марат был жутко недоволен, однако к ее решению отнесся с пониманием.

Более того, заверил, что в институте постарается держать себя в руках и соблюдать конспирацию, раз это так необходимо для ее душевного спокойствия. А для нее действительно было важно сохранить их… отношения?.. в секрете! Афишировать их на весь белый свет Юля точно не собиралась. Она была совершенно не готова к бурной реакции всей «прогрессивной общественности» на слишком уж интимные подробности ее личной жизни. Поповой с лихвой хватило этой самой «реакции» от матери Марата. А в том, что и другие отреагируют примерно так же, девушка не сомневалась. К тому же она прекрасно понимала, что и у ее профессора будут неприятности, если всплывет информация о его сексуальной связи со студенткой. И пусть самого мужчину данный факт ни капельки не заботил — он с ледяным спокойствием выслушивал все ее опасения — Юля не находила себе места от волнения и тревоги. К счастью, в салоне с ними присутствовал Артем. Лишь мальчуган и разбавлял напряженную атмосферу своей детской непосредственностью. Лишь благодаря ему она улыбалась и расслаблялась.

Когда пришла пора прощаться, он шустро выбрался из автомобильного кресла, перегнулся через спинку сиденья и прямо ей в ухо шепнул:

— Пока!

Не удержавшись, девушка ласково взъерошила его темные волосы.

— Пока! — подмигнула заговорщицки. — Слушайся дядю!

— Угу! — довольный собой, Артем вернулся на прежнее место.

А Марат вдруг накрыл ее обнаженное колено своей до безобразия горячей ладонью. Его тяжелый взгляд парализовал. Юля под ним просто цепенела.

Сердце едва не выскочило из груди, когда его рука скользнула выше.

Рефлекторно стиснув бедра, девушка прошептала одними губами:

— С ума сошел?

Каримов странно ухмыльнулся, но остановился.

С шальным удовольствием в глазах по-хозяйски стиснул ее бедро:

— У тебя остались какие-то сомнения на этот счет, пташечка?

Она не знала, что ответить. И как поступить, тоже не знала.

Желание поцеловать его становилось нестерпимым.

— Марат? — проблеяла безвольно.

— Да? — хищный оскал.

— Я… пойду?

— Попробуй! — он сильнее стиснул пальцы, удерживая ее.

Юля не шелохнулась. Прекрасно понимала — бесполезно. Увлажнив мгновенно пересохшие губы, она недоуменно уставилась на мужчину.

Верно истолковав ее посыл, Марат задумчиво протянул:

— Ну и? Сколько?

— М-м-м?

— Сколько времени тебе нужно, чтобы побыть одной, хорошенько все обдумать, понять и принять? — практически слово в слово процитировал ее.

А девушка затаила дыхание, осознав простую истину:

«Он хочет знать, когда мы увидимся снова! Он хочет… ой, божечки!»

— Сложно сказать, — обронила тихо.

— Скажи просто!

— Мне на работу завтра — в ночь с воскресенья на понедельник. Днем в институт. Потом вторая смена. С понедельника на вторник. Затем…

— Три дня? — прозвучало грозно. — Ты, должно быть, шутишь?

— Нет! Я…

— Заберу тебя завтра из клуба, когда закончишь!

— Но…

— Сразу возьми с собой все необходимые вещи! — прервал ее на полуслове. — В институт в понедельник поедешь от меня. Либо поедем вместе. Все ясно?

Буквально оторопев от подобного напора, Юля заторможенно кивнула. Улыбнувшись уголками губ, Каримов с нарочитой медлительностью убрал руку с ее бедра. Заботливо поправил задравшийся плащ и подол платья.

— А теперь беги! — кивнул в сторону общежития. — Пока я не передумал!

Схватив свою сумку, Попова выскочила наружу быстрее, чем он успел закончить фразу. С бешено колотящимся сердцем и пылающими щеками она ринулась в указанном направлении. Да только спустя пару секунд остановилась на месте, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

«Дура! Ой, дура! — не щадила себя. — Что я творю? Сумасшедшая!»

Но было поздно. Не отдавая отчета собственным действиям, Юля торопливо вернулась к машине своего профессора. Подошла вплотную и решительно распахнула дверь со его стороны. Марат надрывно дышал, вцепившись в руль мертвой хваткой. Его грудная клетка ходила ходуном. Однако, когда их взгляды схлестнулись… ее — взволнованный, немного смущенный… его — тяжелый, лихорадочный… время будто остановилось. Секунда. Другая.

Чей-то рваный стон. И чертов взрыв. Девушка подалась вперед и в тот же миг почувствовала на своей шее его сильную ладонь. И стальной захват.

А после Каримов дернул Юлю на себя и жестко обрушился на ее губы. Поцелуй был безумным. И сладким до гребаного умопомрачения.

Тем сложнее было остановиться. Но у нее это все же получилось.

— До завтра! — выпалила, отступая на безопасное расстояние.

Не доверяя более самой себе, она побежала в сторону общежития так быстро, словно за ней черти гнались. Ибо не только Марат мог… передумать.

Мимо вахтера Юля пронеслась, даже не поздоровавшись. Впервые.

Но поднявшись на нужный этаж, ощутимо замедлилась. Чем меньше метров оставалось ей до их комнаты, тем короче становился шаг. Конечно, девушка понимала — ее участь неизбежна, и расспросов от своих соседок после вчерашних событий ей не миновать, но… как же сильно этого не хотелось.

Добравшись до нужной двери, она обессиленно прижалась спиной к противоположной бетонной стене, щедро выкрашенной голубой эмалью.

И простояла так не менее минуты, прежде чем решилась войти внутрь.

— Привет! — произнесла как можно беззаботнее, торопливо скидывая туфли и избавляясь от плаща. — Есть кто живой?

— Привет, — донесся до нее голос Тони.

И не Тони одновременно. Он звучал так глухо и обессиленно, что у Юли волосы на голове зашевелились, да холодок промчался вдоль позвоночника. Нахмурившись, она обогнула шкаф, служивший своеобразным разделителем комнаты на основную жилую часть и прихожую. Муравьева лежала в своей кровати, отвернувшись лицом к стене. И менять позу она явно не собиралась.

— Ты одна?

— Угу…

— А Эльвира где?

— Ее вчера из клуба Азамат забрал. Вернется теперь только завтра вечером.

— Понятно, — кинув сумку на тумбочку, Попова уселась на свою кровать, поджав ноги под себя. — А ты как добиралась?

— Я? — ее голос дрогнул. — На… на такси!

— Тонь? — настороженно. — Все хорошо?

Наконец она соизволила развернуться к ней лицом. И Юля застыла от представшей взору картины. Антонина выглядела так, будто безостановочно рыдала большую половину дня. Ее глаза были воспаленными, припухшими. Нос и губы — красными. Судорожно втянув воздух полной грудью, Муравьева отрицательно покачала головой:

— Я… Денису изменила! — прошептала она еле слышно. — С первым попавшимся мужиком!

Глава 43

— Ой! — только и смогла выдохнуть Попова, ошарашенно взирая на соседку.

Не знала, что ответить на подобное откровение. И как правильно отреагировать, не осудив ненароком — тоже не знала.

Шмыгнув забитым носом, Тоня села в кровати, притянув колени к груди.

В ее потухшем взгляде плескалось самое настоящее отчаяние.