Татьяна Лисицына - Цветок на ветру (СИ)
— Доброе утро, мамочка, — Каролина прижалась к ней щекой.
— Доброе утро, Катенька, — Зоя посмотрела на дочь, такую взрослую в ее длинной ночной рубашке.
— Ты не против, что я называю тебя твоим старым именем? — спросила она, убирая со лба ее длинную челку.
— Нет-нет. Я все решила. Новая жизнь и новое имя.
— Оно не очень новое, тебя даже крестили с этим именем.
— Так я крещеная? — удивилась девушка. — Я никогда не знала об этом.
— Зато знаешь теперь. Как-нибудь я покажу тебе эту церковь. Она очень красивая. Ну а сейчас давай завтракать. — Зоя растерянно улыбнулась. — Я даже не знаю, что моя дочь обычно ест на завтрак?
— Бутерброды с колбасой и сыром или жареную картошку с мясом, если она остается от ужина.
— Вот это да, — рассмеялась Зоя. — Боюсь, что тебе придется привыкать к другой пище. Такие завтраки очень не полезны. Но сегодня, в виде исключения, конечно, можно поесть бутерброды.
— А что ешь ты?
— Мюсли с молоком или творог с фруктами. Иногда овсянку.
— И это все?! Ну ладно. Я тоже буду привыкать, — с готовностью согласилась Каролина. Сегодня она была так счастлива, что согласилась бы на все, что угодно.
— Хорошо, пойдем на кухню. Ты мне поможешь. Да еще, хотела тебя спросить. Куда бы ты хотела сегодня пойти?
— Сначала в твой магазин на Тверской. Он сегодня работает?
— Конечно, но даже если бы не работал, я бы открыла его для тебя.
— Мне просто не терпится посмотреть твои вечерние платья. А можно я буду тебе помогать?
Зоя погладила Каролину по щеке и улыбнулась, вновь удивляясь, что ее увлечение шитьем передалось дочери.
— Конечно, можно. Но, — она подняла палец, — Даже не мечтай, что ты будешь пропадать там вместо школы.
— Ну ладно, после школы.
— И даже после того, как ты приготовишь уроки на следующий день.
Заметив печальный взгляд дочери, она добавила.
— Я понимаю, дорогая, как ты не любишь делать уроки, и какой ерундой тебе все это кажется. Я сама была точно такой же. Но ради твоего будущего тебе надо закончить школу. Ведь ты же, наверно, захочешь поехать учиться в Париж?
— Я? В Париж? — Каролина хватала ртом воздух. — Ты отправишь меня учиться в Париж?
— А почему бы и нет?! Там очень хорошая школа модельеров. К тому же я часто там бываю по делам.
— О, мама! — Каролина обняла ее. — Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но, честно говоря, пока я не хочу уезжать от тебя.
— Это не обязательно делать в этом году. Пока тебе есть чему поучиться и здесь. Это я говорю о твоем будущем, чтобы тебе было не так грустно учить уроки.
— Мне не будет грустно, если я буду знать, что потом всю жизнь буду заниматься любимым делом.
Глава 23
Руслан пил уже несколько дней. Алле казалось, что он сходит с ума. Она привыкла к тому, что он всегда был любителем выпить, но она никогда не думала, что он уйдет в запой. Несколько раз она пыталась поговорить с ней, но ее слова проносились мимо. Его отсутствующий взгляд яснее ясного говорил о том, что его мысли далеки от ее просьб и увещеваний. Он был полностью погружен в себя. Ей оставалось лишь убирать пустые бутылки и приносить из магазина новые, да надеяться, что когда-нибудь это закончится. «Хотя как это могло закончиться?» — в который раз спрашивала она себя и с содроганием смотрела на входную дверь. Она боялась, что Зоя подаст на них в суд и ее посадят в тюрьму, как соучастницу. «Что будет с ней в тюрьме?» — грустно думала она, сокрушаясь о своей бесполезной жизни. Ей нельзя было соглашаться на похищение Каролины. Что хорошего принесла эта избалованная девчонка в их жизнь? Несмотря на то, что Алла мечтала о ребенке, она так и не смогла полюбить Каролину. Парадокс. Она, конечно, все делала для нее, готовила, убирала, помогала с уроками, но искренне привязаться к ней так и не смогла. Каролина была слишком капризна, слишком энергична и с самого детства умело играла на чужих слабостях. У нее, Аллы, никогда бы не родился ребенок подобного склада. Если бы у нее была девочка, она была бы тихой и безропотной, такой же, как она. Но Каролина! С ее истериками и постоянными требованиями, с ее бесконечными друзьями и прогулками до ночи. Если бы не Руслан, она бы радовалась, что мать забрала ее. Пусть сама возится с ней. Ее интерес к парням не доведет до добра. А эти ее короткие юбки. Алла вздохнула. Стыд и срам. Она бы никогда не позволила родной дочери так одеваться. Она терпела Каролину и угождала ей только из-за Руслана. Он один был светом в ее жизни. Только ради него она могла вытерпеть все, что угодно. Она и терпела. Но не ее вина, что все так закончилось. Конечно, девчонке будет лучше в Москве с родной матерью.
Она заглянула в комнату, но Руслан только махнул на нее рукой. Хорошо, хоть не бросил бутылкой, как вчера, когда она попросила его перестать пить. Алла зашла в комнату Каролины. «Наверно, она никогда не вернется сюда», — подумала она, глядя на слишком хорошо знакомый беспорядок. Если бы можно было выбросить все ее вещи и жить с Русланом вдвоем! Она бы сделала из этой комнаты спальню, а их комнату превратила в гостиную. Она бы заботилась о нем. Даже пошла бы на работу. Ей надоело сидеть дома и варить обеды. Она бы могла устроиться продавщицей в магазине или киоскером. За эти годы в Саратове она так истосковалась по общению. Руслан не разрешал ей никого приводить домой и даже разговаривать с соседями. Алле всегда было странно, что этот запрет не распространялся на Каролину. Ей было можно все: приглашать в дом друзей, покупать безумно дорогие вещи. А для нее, Аллы, у него никогда не было ни денег, ни времени. Они никуда не ходили, ему был неинтересен театр и кино, а уж о том, чтобы хотя бы просто погулять возле Волги, не могло быть и речи. После работы Руслан обычно заваливался на диван с пивом и требовал свой ужин. За ужином они обменивались какими-нибудь новостями. Алле нечего было рассказывать: она сидела дома, и каждый ее день был как две капли воды похож на предыдущий.
«Куда уходит жизнь?» — вздохнула Алла, поймав свое отражение в зеркале встроенного шкафа, перед которым обычно прихорашивалась Каролина. Она еще не успела переодеться после магазина, поэтому с тоской оглядела свои дешевые мешковатые джинсы и свитер с диковатым рисунком в полоску, который ее полнил. Откуда у нее этот свитер? Ах да, она забрала его у Каролины, когда та собиралась его выбросить. С тех пор, как они переехали сюда, и она стала домашней хозяйкой, у нее никогда не было модной красивой одежды. Руслан говорил, что ни к чему тратить на нее деньги. Вот она и ходила в обносках. Конечно, нужно было бы обновить гардероб, сесть на диету, возможно, записаться в фитнес-центр или уж хотя бы заниматься дома. Но на все это не было сил и желания. Руслан вряд ли заметит перемены, а делать что-то только для себя она не привыкла. Алла отвернулась от зеркала и махнула рукой. Если Руслан ее бросит, она никогда не сможет начать все сначала с другим мужчиной, она чувствует себя измотанной и выдохшейся.
Куда ушла ее жизнь? Как она могла так глупо распорядиться этим сокровищем, дающимся лишь раз? Она села за письменный стол Каролины и, ссутулившись, подперла щеку рукой. Машинально открыла верхний ящик и увидела журнал. Она вытащила его и стала перелистывать. Очередной журнал мод. Каролина так любила красиво одеваться и делать все своими руками. Она перевернула страницу и замерла, увидев фотографию Зои Яковлевой. Красиво уложенные волосы, улыбка, строгий деловой костюм. Ей никак нельзя было дать и тридцати пяти. А ведь они ровесницы — ей тоже около сорока. Только Алла кажется старой, а Зоя молодой. Неудивительно, что Руслан так и не забыл ее. Она все еще красива, ее соперница. Да дело даже не в красоте. У этой женщины есть характер, она смогла пережить даже потерю родной дочери, в то время как она, Алла, всегда боялась чего-то, останавливала себя. Она закрыла журнал и снова подошла к зеркалу. Что же ей делать теперь? Острая боль разочарования и зависти сидела в ней занозой. Если бы она могла тоже делать что-нибудь полезное, добиться чего-нибудь! Если бы ее кто-нибудь любил. Она мечтала о семье, пошла ради этого даже на преступление, надеясь на то, что когда-нибудь станет для него если не любимой, то хотя бы необходимой. Руслан лежал на диване, глядя в потолок. Она примостилась на краешке дивана и с мольбой посмотрела на него.
— Чего тебе надо? — глухо прозвучал его голос.
— Руслан, скажи — я тебе хотя бы немножко нужна?
Он раздраженно повернул голову.
— Ты совсем дура, что ли?
— Руслан, но неужели ты никогда не можешь сказать мне что-нибудь ласковое? Ведь даже собаку иногда гладят. Невозможно жить без любви.
— Невозможно?! — закричал он. — А продолжать любить ее одну, мечтать о ней и ненавидеть одновременно — возможно?
