Людмила Леонидова - Стать звездой нелегко
— Даже соврать толком не умеешь, — прошипела она.
— Собака на пульт наступила, — не моргнув глазом, поправилась Лялька и гордо посмотрела на сестру. — Договорились.
Она повесила трубку и сообщила:
— Я ухожу, если позвонит Виталий, поговоришь за меня.
— Ни-ко-гда, — по слогам отчеканила Лариса, — он же из-за тебя из Лондона прилетел!
— Тебе же хуже, я с ним поссорюсь, его папочка тебя с работы тю-тю.
— Боже! — простонала сестра. — Когда же это кончится!
— А может, ты с Виталиком? А? — Лялька подморгнула сестре. — Дарю на вечер. Гарантирую море удовольствия — молоденький, гладенький. Наконец со своей девственностью расстанешься. А главное, под моим именем! Не так страшно! Он все равно не отличит. А? — Да что ты из себя строишь, в конце концов! — словив презрительный взгляд сестры, завопила Лялька. — Будто ты главная или старшая. Запомни, я старше тебя на пять минут, — прокричала она на ходу, хлопая дверью.
— Лялька! — Лариса выскочила к лифту. — Правда, что ему сказать?
— Что хочешь! — Кабина лифта унесла Ляльку в образе Ларисы на первый этаж.
4
— Теперь ты на себя похожа, — улыбающийся Олег держал целый куст роз.
«А, и ты с веником», — отметила про себя Лялька, но вслух произнесла:
— Никак не соображу, где же мы с тобой могли встречаться?
Олег назвал фамилии людей, которых когда-то упоминала Ларка.
— Может быть, может быть. Не обратила тогда на тебя внимания, — с умным видом, стараясь походить на сестру, заверила Лялька.
— Так что, на экскурсию в мой красивый дом? — вновь предложил Олег.
И она на сей раз согласилась. Сегодня Лялька внимательнее присматривалась к дому, чтобы ненароком не столкнуться с Виталием. Впрочем, она же от него не скрывала, что тут живет ее старый знакомый.
Особняк, огороженный чугунной оградой, недавно отреставрированный, находился во дворе большого старого дома. Его окружали деревья и аккуратно подстриженный кустарник.
Квартира оказалась не в том подъезде, что у Виталия. Вид прихожей Ляльке как-то сразу не понравился. Ни ковров, ни картин, просто голые стены.
— Куда? — Лялька показала на цветы.
— Проходи, — пригласил ее Олег и провел Ляльку в одну из комнат, — а я поставлю цветы в вазу.
Лялька растерянно огляделась. Комната выглядела нежилой. В центре стоял только разложенный диван, на полу валялись старые желтые газеты.
«Наверное, некогда заниматься интерьером и мебелью, — подойдя к окну, размышляла Лялька. — Не хватает женской руки».
— Привет, крошка! — незнакомый грубый голос заставил Ляльку обернуться.
В комнату вошел странного вида небритый тип. Он был одет в джинсы и майку. На плече красовалась огромная татуировка. Босыми ногами ступая по полу, он приблизился к девушке. От него несло перегаром и крепкими сигаретами.
— Я тебе не крошка, позови Олега, — заявила Лялька, всем своим видом показывая, что видела таких, как он, в белых тапках.
— Ишь ты! А говорили тихая, интеллигентная.
— Кто тебе, морда мохнатая, такое говорить мог? Олег?
— Олег? Не знаю такого, — ухмыльнулся небритый парень, проведя по заросшим щекам.
— Олег! — завопила диким голосом Лялька, пытаясь прорваться сквозь расставленные лапы небритого.
— Больно звонкая. — Он крепко обхватил Ляльку, дыша в лицо всякой дрянью.
Изловчившись, Лялька ударила его коленкой в пах и выскочила в прихожую. Входная дверь оказалась запертой, ключей не было. Лялька заметалась по квартире.
В кухне спокойно сидел Олег. Перед ним в банке стоял букет с розами.
Лялька не успела раскрыть рот.
— Придется тебе, королева, провести ночь с моим приятелем.
Лялька примеривалась к банке с розами, но он, перехватив ее взгляд, покачал головой:
— Что-то ты круто начала, бизнес-леди! Тогда поработаешь с нами двумя. Ты поняла? — Он резко схватил Ляльку за подбородок, больно стиснув его пальцами. — Вдвоем будем тебя…
В этот момент Ляльку сзади кто-то схватил и, больно вывернув руки, зажал их словно клещами. Лялька, взвизгнув, изловчилась и укусила обидчика за плечо. Перед глазами мелькнула татуировка. Небритый выругался. Олег буднично залез в кухонный шкаф и, вытащив лейкопластырь, аккуратно заклеил ей рот. Ненавистные очки смешно сползли набок. Элегантным движением Олег поправил их на носу Ляльки. Потом неторопливо связал ей руки. Лялька чувствовала запах его дорогого одеколона. Она пробовала сопротивляться, но небритый пригрозил ей. Затем они увели ее в комнату и оба удалились, оставив ее со своими мыслями.
Лялька поняла, что сильно влипла. Нужно срочно действовать, чтобы ей не попортили физиономию и уж, конечно, тело. Она подошла к окну: на улице было темно, но ей показалось, что во двор въехала машина. Это мог быть и автомобиль Виталия. От злости на глазах выступили слезы. Руки туго связаны, окно можно выбить только головой или ногами. Ногами, конечно, лучше, но для этого нужно встать на голову. Да и что потом — этаж третий, но высокий. В старых домах он равнялся почти пятому. «Сбежать не удастся, — заключила Лялька, — только орать и звать на помощь. Ничего себе картинка!» Она стала думать, что же им от нее надо? Ведь не просто развлечься? Сразу пришла мысль о Лариске. Этот «очаровашка Олег» что-то хочет от ее сестры, и обмануть его обещаниями вряд ли удастся.
Свет автомобильных фар за окном внезапно вырвал фигуру Виталия. Все-таки это оказался он — Виталий, вытянув руку, пультом закрывал секретный замок. Лялька села боком на подоконник и, подняв ногу, каблуком застучала в окно.
Небритый услышал. Он ворвался в комнату, рывком согнул Ляльку пополам и завернул ей юбку на плечи.
Происходившее потом не могло присниться ей даже в страшном сне. Насилие продолжалось несколько часов со всеми возможными унижениями. Лялька зажмурилась от ужаса и забилась в конвульсиях. Когда мужчины решили, что девушка сломлена окончательно, ее развязали, а Олег взял видеокамеру.
— Теперь на бис, королева, — сказал он, снимая пластырь с ее рта.
Офисом в центре Нью-Йорка похвастаться мог не каждый. Виктор самодовольно посмотрел в окно. Машины и пешеходы с высоты казались игрушечными. Он обожал этот бурлящий город, город сильных, молодых, предприимчивых.
Виктор с детства презирал слабых, поэтому, когда отец, всю жизнь проработавший в КГБ, предложил ему продолжить его дело, он без колебаний согласился. Но перестройка круто изменила их семейные планы. Отца отправили на пенсию, а сын пошел учиться экономике.
Виктор с детства привык жить хорошо. Работая под крышей различных ведомств, отец с семьей переезжал из страны в страну. Детские воспоминания Виктора сохранили представительские квартиры, автомобили, загородные приемы, на которые его иногда брали с собой родители. Этими атрибутами сладкой жизни, о которой его сверстники даже и не мечтали, он хвастался, приезжая на каникулы в Москву. Общаясь со школьными приятелями, млеющими тогда от грошовой жвачки, Виктор с важным видом рассказывал о последних марках автомобилей, западных кинобоевиках, музыкальных новинках.
