Линзи Стивенс - Счастливый поцелуй
— Насколько мне известно, она это сделала.
— Так вот нет. — Неужели он в самом деле думал, будто они не откликнулись бы на призыв собраться вокруг дедушки, когда он был так болен? Конечно, если только мать не скрыла это от нее.
Джасмин поежилась. Она чувствовала себя виноватой. Она не имела права осуждать свою мать. Разве сама она не собиралась оставить без внимания приглашение дедушки на Рождество?
— И вообще, — набросилась она на Кейла, — как можешь именно ты говорить, что я давно должна была вернуться сюда, после… — она резко выдохнула, чтобы успокоиться, — после такого?
— Я вовсе не хотел, чтобы ты уезжала, — хрипло произнес он. — Ты не могла этого не знать.
— Это-то я знала, Кейл. Я была так доступна — просто стыд какой-то, верно? Это само собой разумеется. Чего я не пойму, так всего остального, то есть что ты собирался делать? Обзавестись собственным гаремом? Знаешь, у меня другие представления о вечной любви и преданности.
— Я никогда… — Кейл чуть не чертыхнулся и осекся. Он, прищурившись, пристально смотрел на нее. — Сейчас не время копаться во всем этом.
— Я и не собираюсь копаться «во всем этом», как ты лаконично выразился.
— Тогда зачем ты приехала?
— Повидаться с дедушкой. — Она заставила себя изобразить презрительную улыбку. — Кейл, у меня было целых пять лет на то, чтобы взяться за ум. Так что извини, если у тебя возникло ложное представление, будто я снова здесь, чтобы увидеть тебя. Ты ошибся. Я увижусь с дедушкой, а потом уеду.
Он опять прищурился, и веки, опушенные длинными ресницами, скрыли выражение его глаз.
— Ты не останешься на Рождество?
— Нет.
— Самое большое желание Джеймса — провести это Рождество, скорее всего, последнее в его жизни, в кругу своих родных… с тобой — его любимой внучкой.
— Его единственной внучкой. — Джасмин выдержала взгляд Кейла, изо всех сил мысленно отрицая тот факт, что отчаянно хотела остаться. И не из-за одного только дедушки. — Мне надо возвращаться, — невыразительным голосом сказала она.
— К чему? Или точнее будет сказать: к кому?
— Мне надо на работу. — Теперь ее голубые глаза виновато забегали. Джасмин знала, что ее заявление не совсем правдиво: ведь у нее очередной отпуск.
— И ты ни к кому особо не привязана?
— Я привязана ко всем моим друзьям, — резко ответила Джасмин, и вдруг ей сдавило горло. Только ли любопытство стоит за его интересом к ее интимной жизни? Эта мысль прокралась через линию защиты, и Джасмин сердито отчитала себя за свое легковерие.
— А не к тому парню, который недавно так тепло с тобой распрощался?
— К Марку? Да нет же. Это просто приятель, — поспешила отмахнуться она и тут же раскаялась в том, что многозначительно не промолчала.
— Ты понимаешь, о чем я тебя спрашиваю, Джас. Тебя кто-нибудь ждет в Сиднее? — с требовательной интонацией тут же спросил он, упорно удерживая ее взгляд через все пространство комнаты.
Джасмин так хотелось сказать: да, ждет — и покончить с этой игрой в кошки-мышки. Но она лишь опустила глаза.
Кейл выдержал долгую паузу.
— Значит, нет препятствий тому, чтобы ты осталась?
— Я же сказала, мне надо возвращаться, — повторила Джасмин, но не так твердо, как ей хотелось бы.
— И что для этого необходимо? — Кейл успел в два шага пересечь комнату и встал слишком близко к ней. Его темные глаза снова сверлили ее.
— Для чего? — с трудом прохрипела она.
— Чтобы ты осталась, — тихо произнес он, и его глубокий голос пронзил ее, заставляя трепетать.
Джасмин вспомнила о том, зачем на самом деле сюда приехала: чтобы не позволить брату просить денег у дедушки. Что скажет на это Кейл?
— В настоящий момент — десять тысяч долларов, — услышала она свой голос, не узнавая его, и вызывающе выпятила подбородок.
— Ты их получишь, — без промедления сказал Кейл.
Джасмин заморгала глазами от удивления.
— Перестань! Я пошутила.
Кейл приподнял черную бровь.
— Десять тысяч — это так, наобум?
— Нет, я… мне действительно нужны десять тысяч долларов. — Джасмин нервно сглотнула. Она уже не могла смотреть ему в лицо и отодвинулась от него, чтобы опереться о комод. — Но я не хотела… я… эти десять тысяч долларов… понимаешь, у меня небольшие финансовые затруднения.
— В размере этак десяти тысяч долларов? — уточнил он, и она с чувством неловкости кивнула:
— Ну да. Это из-за машины. Мне понадобилось произвести капитальный ремонт, а потом… я перебрала по своей кредитной карточке, то есть по кредитным карточкам.
Он нахмурился.
— Разве ты не могла суммировать долги и выплатить все разом?
— В общем — да. Я хотела, но это не так просто. Я подумала… ну… — Джасмин выпрямилась. — Знаешь что, Кейл, пожалуйста, забудь об этом. Это была просто шутка.
— По-моему, десять тысяч долларов — это не шутка.
Джасмин пожала плечами.
— Что цент, что доллар, — сострила она. — Тебе не кажется, что пора бы нам…
— Ты приехала, чтобы просить эти деньги у Джеймса? — с недоверием поинтересовался Кейл. — Неужели за этим, Джас?
— Нет. Да. — Она не ожидала услышать от него такие слова и стала виновато увиливать от ответа: — То есть нет, конечно, не за этим.
— Ты хотела выжать из тяжелобольного старика десять тысяч долларов?
— Да, мы хотели. — Джасмин сглотнула. — Я собиралась вернуть их через недельку-другую, — неубедительно закончила она.
— Боже мой, как ты могла, Джас? Я тебе дам десять тысяч. Не надо просить их у дедушки.
Джасмин выпучила глаза от удивления.
— У тебя есть десять тысяч и ты готов их мне отдать? Просто так?
— Нет, не просто так, а оформив заем с подписью и печатями, с выдачей наличными.
— Нет, не то. Я…
— Ты думала, у меня за душой ничего нет. — Кейл цинично закончил ее мысль.
— Но раньше… то есть пять лет назад ты еще был студентом.
— И в то же время я работал у твоего дедушки. Он верил в меня и обучил всему, что умел. Теперь я его равный партнер. Фирма «Макканн и Сын» теперь официально называется «Макканн и Крейген».
Джасмин с трудом верила. Ей было известно, что ее отец всего лишь числился «сыном» в компании «Макканн и Сын» и никогда не стремился участвовать в деле своего отца, то есть ее деда, занимавшегося вопросами недвижимости и строительством. Но чтобы дед действительно передал дело Кейлу, своему пасынку… В это верилось с трудом.
— Ты немалого достиг, — осторожно сказала она.
— Я немало потрудился, — ровным голосом проговорил он. — А ты?
— Что ты имеешь в виду?