Настя Takki - Мерзавец! Мой милый карибский пират
— Как я уже сказала, я — дизайнер, фотограф из Москвы.
В глазах Энрике было недоумение.
— Это Россия. Знаете такую страну? — Я с надеждой посмотрела на него и подумала: «Вот дикарь!»
— Я работаю в рекламе. Ну, знаете, журналы, постеры…
Парень закивал и показал на открытую дверь каюты, на которой весел плакат с пышногрудой блондинкой в чем мать родила.
— Да, да, что-то в этом роде, но не совсем… — Я порылась в сумке и достала последний номер журнала, в котором вела фотопроект.
Энрике веером пролистнул страницы.
— Дело в том, что для воплощения следующей концепции нам нужен такой мужчина, как вы. Если вы не возражаете, то мы могли бы завтра провести небольшую фотосессию на пляже? Думаю, об условиях мы договоримся.
Его взгляд по-прежнему казался скептическим.
— Нет, вы не волнуйтесь, это все оплачивается, вот договор…
Я достала листок, но он даже не взглянул на него.
— Не надо никаких договоров, если это важно для вас… — Он сделал паузу. — Снимайте. Завтра в шесть часов вечера на пляже. Будет не так жарко.
— Да, отлично! — обрадовалась я. — И знаете что… вы не наденете опять те белые брюки?
— Черт! — Он хлопнул в ладоши. — Я вас вспомнил. Вчера это вы были там на пляже с фотоаппаратом.
— Да, я… — смутилась я.
— Скажите, вы всегда берете с собой фотоаппарат, когда идете купаться?
— Нет, не всегда.
— Вы же приехали на отдых, не так ли? — Он склонил голову набок и прищурил глаза.
— Да.
— Тогда почему бы вам не забыть о работе и не наслаждаться всем этим? — Он развел руки и заглянул в мне лицо.
— Ну, знаете, я вас не просила давать мне советы! — вспылила я.
— Ладно, не сердитесь, вам не идет. Я приду, как договаривались, и в белых брюках, если вы… — Его глаза лукаво заблестели.
— Что «если»? — Я все еще злилась.
— Если вы больше не будете ходить в этой дурацкой панамке… — Он указал пальцем на мою соломенную шляпу. — У вас красивые волосы, я заметил еще тогда на пляже. Не прячьте их.
— Ладно. Это все условия?
— Да! — Он кивнул и снял бандану. Черные локоны рассыпались по его загорелым плечам.
— Тогда, до завтра, Энрике… — Я улыбнулась и спустилась по трапу.
Я была довольна, что нашла его. На самом деле моему шефу все равно, чьи фото подписывать, — у него дел по горло. Он считает, что женщины и так купятся на образ мачо в гриме Тарзана. А у меня, как у художника, просто душа болит, когда я вижу ОБРАЗ. Долой дешевую пластиковую имитацию! Даешь живое тело со всем, что к нему прилагается!.. Но сейчас не об этом.
«Ух, неандерталец! — думала я, удаляясь от сверкающей на солнце надписи „Sirena“. — Панамка! Да что он понимает? Хотя надо признать, комплимент про волосы добавил ему очков».
Свернув с пристани, я все-таки сняла шляпу. Что красиво — то красиво. Пусть любуются островитяне!
Моя натура всегда бесила меня. И нравилась тоже, но чаще было по-другому. Я люблю принимать решения, но тут же понимаю, что должна им следовать, а следовать чему-то для меня невыносимо, потому что я должна подчиняться, а я это не люблю. Даже если приходится подчиняться самой себе.
Вот и теперь я шла и мучилась одним вопросом: зачем я все это затеяла? Я же обещала выкинуть работу из головы! Разве не я хотела побыть наедине с собой и прислушаться к своим желаниям? Хотела. Хотела, но не смогла.
Я — трудоголик, надо признать. Люблю свою работу. Что в этом плохого? И к тому же парень — симпатяга. Может, мне хочется испытать на нем свои женские чары? Ага, упс! Только не это.
— Да! — почти крикнула я и остановилась. Пара туристов, рассматривавших бусы из ракушек, посмотрели в мою сторону.
«Да! — прошептала я про себя. — Я хочу совместить приятное с полезным. Что в этом плохого? Я вовсе не собираюсь спать с ним, так, немножко пофлиртую, и все».
Глава 6
На следующий день, сразу после завтрака, я отправилась в SPA-салон отеля, чтобы снять напряжение и побаловать свое тело.
Господи! Спасибо за то, что ты создал массаж и людей, которые делают это так же виртуозно, как эта хрупкая француженка Бриджит, которая своими маленькими, но сильными пальцами превращает сейчас мое застывшее, закостеневшее тело в нечто пластичное, пахнущее кокосом и еще бог знает чем. Потрясающе!
Я чувствовала себя куском жесткого советского пластилина, который разогрели, размяли и слепили из него мою прекрасную копию.
Если бы я была мужчиной, то точно влюбилась бы в Бриджит. В таких женщин всегда влюбляются, хотят они этого или нет. Они настолько очаровательны, что им даже не нужна красота.
У меня была такая одноклассница. Я никогда не понимала, что в ней находили мальчишки, — голос тихий, взор томный. Откуда мне, королеве класса, было знать, что иногда настоящая женственность важнее умения в двенадцать лет носить каблуки и покуривать с мальчишками в подворотнях.
Сейчас мне это было очевидно, и я улыбнулась, осознав свою возросшую мудрость. Бриджит приняла улыбку на свой счет.
— Вам нравится? — Ее миндалевидные глаза оказались на уровне моих.
— Просто замечательно! Вы вернули меня к жизни.
— Я очень рада. Сейчас вам сделают пилинг и маску.
Она улыбнулась и вышла.
Пока косметолог колдовала над моим лицом, нанося кисточкой салатовую жижу, пахнущую травой, в моем воображении на черном фоне рисовались радужные круги и спирали. Потом возник розовый тюльпан и стал раскачиваться, за ним появился Великолепный Федор, который улыбался и что-то невнятно мяукал. Его появление было не к месту, и я прогнала его, опять вызвав тюльпан. Но упрямое растение все-таки пропало, а на смену появились глаза, брови, губы и темные вьющиеся локоны…
— Все, мисс, мы закончили… — Голос косметолога прервал мою нирвану. Если бы симпатичная негритяночка не улыбалась всеми тридцатью двумя зубами, я бы точно запустила в нее махровым тапком.
Потом мне долго делали укладку, и я чувствовала себя чистопородным йоркширом, которого готовят к собачей выставке.
Спустя час Аня покинула салон. Глядя на свое отражение в зеркальной стене холла, она поняла, что уж слишком тщательно готовится к вечеру и на пляже будет выглядеть нелепо с идеально причесанными волосами. Она встряхнула головой и покрутилась перед зеркалом.
За ее самолюбованием наблюдал тот самый молодой портье, которому она позавчера так изящно нахамила, пользуясь тем, что он не знает русского. Он приподнял брови и одобряюще поднял вверх большой палец. Ей ничего не оставалось, как улыбнуться. Она поднялась в номер, взяла фотоаппарат и отправилась на то место, где впервые увидела Энрике.
