Мейр Ансворт - Что подскажет сердце
Услышав его голос, Дерина тут же выбежала из дома и кокетливо взглянула на него.
— Вы меня спрашивали, доктор Уолдрон?
— Да. — Марк объяснил Дерине, что от нее требуется.
— Разумеется, я поеду с вами. Только захвачу капор и… — Она поспешила в дом.
— Какая стремительность и пылкость! — пробормотал Марк и крикнул вслед. — Только не переодевайтесь! Я просто подвезу вас… и боюсь, вам придется возвращаться пешком, если вас никто не сможет подвезти.
И снова Марджи права, подумала Шарлотта, когда говорила, что Марк относится к Дерине как к ребенку. Ну а сама Дерина, что у нее на уме?
Марк посмотрел в сторону гостиницы, затем перевел взгляд на Шарлотту:
— Вероятно, вы счастливы, что приехал мистер Блейк?
— Естественно… Хотя нам нужно решить кое-какие проблемы. Мистер Блейк хочет, чтобы я немедленно вернулась вместе с ним в Хаддстоун. А я — вы, наверное, знаете — обнадежила капитана Уоткинса, что останусь здесь.
— Разумеется, не мое дело вмешиваться, но, как врач, я бы посоветовал вам побыть подольше в таком тихом месте, как этот поселок. Вы перенесли тяжелое потрясение, от такого трудно быстро оправиться.
Его сочувствие взволновало ее. Сегодня с самого утра она перенесла столько волнений, что, к ее ужасу, у нее по щекам потекли слезы.
— О боже! — Шарлотта поспешно потянулась за платком. — Простите, я, наверное, кажусь вам такой нюней!
— Дорогая моя девочка! — улыбнулся Марк. — Это лишь доказывает то, о чем я вам сказал. Я уверен, что в обычных обстоятельствах вы не из тех, кто любит проливать слезы. Ну же, утрите слезы и, когда в очередной раз увидитесь с мистером Блейком, сошлитесь на меня и скажите, что вам требуется время для полного восстановления сил.
Заслышав шаги Дерины, он пошел к двуколке, а Шарлотта поспешно вытерла глаза. Дерина переоделась в, зеленое муслиновое платье и надела соломенный капор, украшенный букетиком маргариток. Марк бесцеремонно заметил:
— Могли бы и не переодеваться!
Нисколько не смущенная его грубоватым тоном, Дерина забралась в коляску, гордо уселась рядом с ним, и они укатили.
Двуколка поднималась в гору, а Дерина, сидя рядом с Марком, была переполнена радостным возбуждением. В первый раз она осталась с Марком наедине, да еще в такой изумительный, солнечный день, а это нарядное зеленое платье так ей идет! Они ехали по пустоши, усеянной валунами и заросшей ракитником, Дерина исподтишка бросала взгляды на своего спутника, который погрузился в глубокое раздумье.
— Вы видели мистера Блейка? — наконец спросил он.
Она не ожидала такого вопроса, но образовалась, что он заговорил с ней.
— Да, — сказала она и добавила: — Вы знаете, он такой красивый!
Но казалось, Марка Уолдрона совершенно не интересует внешность Эдварда.
— Он показался вам… покладистым?
Озадаченная Дерина задумалась.
— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — наконец призналась она.
— Ну, он из тех людей, которые склонны… повелевать?
Она сразу все поняла.
— По-моему, он не позволит, чтобы за него все решала Шарлотта. Она, к примеру, не сможет командовать им, как мной.
— А по-моему, некоторый контроль вам просто необходим, — заметил Марк, подхлестнув лошадь кнутом.
Дерина обрадовалась такому повороту разговора.
— Вы думаете, за мной нужно присматривать? — кокетливо спросила она.
— Я думаю, что временами вы ведете себя совершенно по-детски, — отрезал Марк.
— Например?
— Например, совершенно ни к чему было надевать это нарядное платье, если вам придется возвращаться пешком по пыльной дороге.
— А я думала, оно вам понравится, — заявила Дерина.
— Мне? — Марк нахмурился, — Мне понравилось, когда вы так охотно вызвались съездить за лекарством, но я не понимаю, какое отношение к этому имеет ваше платье.
Его равнодушие задело Дерину. Оказывается, очень трудно понять, что может доставить удовольствие мужчине, тем более этому. Неужели он был бы более доволен, если бы она осталась в своем скромном повседневном платье! И только теперь Дерина поняла, что ей предстоит утомительная пешая прогулка и раздраженно отмахнулась от назойливой мухи. Они свернули на аллею, ведущую к дому доктора Прайса, а затем на подъездную дорожку.
— Подождите в доме, пока я заберу мазь. — Марк провел ее в гостиную с мебелью, обтянутой выцветшим ситцем и старым бархатом.
Дерина осторожно пробиралась между многочисленными столиками. Оставшись одна, она с любопытством огляделась и обратила внимание на множество фотографий, стоявших на пианино. Она знала, что Прайсы — большая семья: дочери и сыновья давно уже повыходили замуж, женились или просто уехали в другие края, и, заинтересованная, хотела было как следует рассмотреть эти портреты, как в гостиной появился доктор Прайс.
Поглаживая бородку, он посмотрел на нее сквозь пенсне и спросил:
— Вы пациентка?
Дерина объяснила причину своего присутствия, добавив, что капитан Уоткинс — ее отец.
Доктор Прайс направился к ней, но полой сюртучка задел за маленький столик. Дерина бросилась вперед и подоспела вовремя, так что коллекция фарфора не успела упасть на пол.
— Здесь слишком много мебели, — заметил он. — Просто невозможно повернуться. — Он снял пенсне, протер его носовым платком и опять посмотрел на Дерину. — А… да, теперь вижу. Ваша мать… Она была хорошей женщиной — надеюсь, и вы тоже.
Дерина смутилась, но, казалось, доктор Прайс уже забыл о ней.
— Зачем я сюда пришел? — спросил он, потирая лоб. — Я же собирался в столовую.
Дерина пристально смотрела на него, а через мгновение пришел Марк.
— Очень вам благодарен, Дерина, — сказал он, протягивая баночку с мазью. — Можете идти.
Возвращаясь пешком под палящим солнцем, она дала волю своему раздражению. Если бы она смогла вызвать у Марка хотя бы один комплимент или сделать так, чтобы он коснулся, например, ее руки — хотя бы случайно, — тогда вся эта затея с поездкой была бы оправдана. Но тащиться под палящим солнцем по этой пыльной дороге, стараясь не выронить баночку, и при этом еще подбирать юбки, чтобы они не испачкались, — означает, что она без толку вызвалась ему помочь!
Уже к вечеру Шарлотта и Эдвард возвращались по утесу из коттеджа Ллойдов. Вокруг в зарослях ракитника яркими вспышками мелькали крошечные лазоревки. Высоко в небе звенели жаворонки. С правой стороны простиралось ослепительно сияющее синее море, а за ним в дымке проступали очертания гор.
— Здесь так красиво, правда, Эдвард?
Отшвырнув тростью камешек с дороги, он сказал:
