Кармен Рид - Мир перевернулся
Завернувшись в голубой халат, она тихонько выскользнула из спальни, прошла в гостиную и осторожно включила телевизор. Потом, перебрав видеокассеты на полке, нашла нужную у задней стенки, там, где оставила ее в прошлый раз. Однако, прежде чем включить «воспроизведение», совершила экскурсию в кухню и приготовила себе завтрак из шоколадных шариков «Коко попс», кукурузных хлопьев «Кранчи нат корнфлейкс» и стакана молока. Прихватив чашку, Анна вернулась в гостиную и включила видеомагнитофон.
Она планировала посмотреть все, все девяносто минут записи. Вот мама кормит ее грудью, а папа снимает их на видеокамеру и говорит, какая чудесная, какая красивая у них девочка. Вот он протягивает руку и прикасается к ним обеим, как будто не верит, что все происходит на самом деле.
Но больше всего Анну трогал другой эпизод. Трогал так, что она даже плакала. Мама сидит на стуле в саду. Маленькая Анна ползает у ее ног между рассыпанными по траве игрушками, а отец, снимая эту сцену, идет к ним.
* * *– Эй, привет. – Застигнутая врасплох, Ева заслоняет ладонью глаза от бьющего в лицо солнца.
– Привет. – Камера прыгает – это Джозеф наклоняется, чтобы поцеловать Еву в щеку.
– В чем дело? – смеясь, спрашивает она. – У тебя такой загадочный вид.
– Да, время пришло. Шоу начинается.
– Вот как? Прекрасно.
Джозеф устанавливает камеру на столе, направив ее на сидящую на стуле Еву.
– Хочу, чтобы пленка зафиксировала твою реакцию.
– Ясно. Можно начинать бояться?
– Тебе виднее.
Он стаскивает с плеча гитару, ставит ногу на стул и трогает струны.
– Номер собственного сочинения, исполняется впервые.
– Как мило, – благосклонно кивает Ева и сразу же добавляет: – Может, мне прикрыть ребенку уши?
– Ха, ха, как смешно. Ну ладно… раз, два, три… поехали! – Джозеф начинает петь, если только это можно назвать пением, продолжая бренчать на гитаре:
Ева, ты моя королева,Ты – прекрасная дева,Все, что есть у меня.
Ева хватается за живот и чуть не падает от смеха со стула, но пение продолжается:
Пусть певец я не очень,Но, уверен, захочешьОбручиться со мной.
В этом месте Джозеф опускает руку в карман, достает маленькую коробочку и протягивает своей королеве.
Каждый раз, просматривая этот эпизод, Анна чувствовала, как к горлу подступает комок. Ее отец становится вдруг необычайно серьезным и искренним. Мама со странным, немного сконфуженным выражением лица берет коробочку, не говоря ни слова, открывает ее и поднимает голову, глядя на него так, будто ожидает еще каких-то объяснений.
– Господи, перестань терзать мои уши! Что ты хочешь сказать?
– Эй, дослушай до конца. Это же мой лучший хит:
Предложить тебе жаждуИ уже не однажды…
Она снова хохочет и, подняв дочь, закрывает ей уши.
– Джо!
– Что такое? Дай закончить.
Он наклоняется, чтобы поцеловать ее, и в этот момент на лицо Евы ложится улыбка – потаенная, скрытная, сексуальная улыбка, которую Анна не видела никогда больше. Ни разу.
– Какое красивое, – говорит она, рассматривая кольцо и восхищенно качая головой. – А мы можем себе это позволить?
– Ну, придется подработать на стороне…
Оба хохочут как сумасшедшие.
Джозеф берет кольцо и надевает ей на палец.
– Когда ты будешь готова выйти за меня замуж?
– Я люблю тебя, – говорит Ева, и они начинают целоваться, причем Джозеф театрально постанывает для пущего эффекта.
– Если любишь, выходи за меня, – добавляет он.
– Ну, я не знаю… Не знаю, хочу ли опять… все это у меня уже было и…
– Не «все это», Ева. Ты выйдешь замуж за меня, а не за кого-то. Или я тебе не нужен?
– Послушай, почему бы тебе не выключить эту штуку? – говорит Ева, глядя прямо в камеру, как будто только что ее заметила.
И… все. Конец фильма.
Слезы сменились рыданиями. Выплакавшись, Анна достала из кармана заранее припасенные салфетки и вытерла глаза. Как же так вышло? Почему два человека, любящие друг друга, закончили так печально? Почему ее папа оказался в Манчестере с глупой, отвратительной Мишель, а мама осталась одна?
Почему они, ее родители, допустили такое?!
Она, наверное, тысячу раз задавала им этот вопрос, а они несли в ответ какую-то чушь.
– Видишь ли, Анна, твой папочка очень тебя любит, но мы с ним уже не любим друг друга.
– Почему? Почему люди перестают кого-то любить? – И означает ли это, что придет день, когда они перестанут любить и ее?
– У нас просто не сложилось…
– Но вы же сделали Робби, разве нет? – начинала бушевать Анна. – Как это могло случиться?
Как? Ева и сама не знала ответа.
– Анна, мне очень жаль. Мне очень, очень жаль, что мы с твоим папой не живем больше вместе. – Обычно мама прижимала ее к себе.
– Но как же тогда Робби? – хныкала Анна. – У него ведь нет папы. Что будет с ним?
– Думаю, ничего страшного не случится. Посмотри хотя бы на Денни и Тома – у них все в порядке, – успокаивала Ева, поглаживая дочь по головке. – К тому же, когда Робби подрастет, то сможет ездить вместе с тобой в Манчестер. Сейчас он еще слишком мал, чтобы проводить так много времени вдали от дома. А папа у него есть, как и у тебя.
И все-таки утешения помогали не всегда. Время шло, а лучше не становилось. Анне отчаянно не хватало отца. Она хотела, чтобы они снова жили все вместе. Она не желала привыкать к такому положению, когда папа живет где-то далеко, когда видеться с ним можно лишь по выходным. При всем том, что Анна любила обоих родителей, в глубинe души она считала их эгоистами. Как они могли так поступить с ней и Робби? О чем они думали? Только о себе, о себе, о себе. Вот почему Анна твердо вознамерилась стать «врачом по голове». Ей хотелось сделать так, чтобы всем было лучше. Ей хотелось, чтобы ничего такого больше не происходило. И она решила предпринять еще одну, решающую попытку, чтобы ее родители вновь жили вместе.
Она услышала, как открывается дверь, и быстро переключилась с видеомагнитофона на телевизор.
Мишель остановилась у порога, свеженькая, только что после душа, в длинном белом халате и с полотенцем в виде тюрбана на голове. От нее пахло цветами. Слишком сильно, по мнению Анны.
– Привет! – сказала Мишель.
– Здравствуйте. – Перспектива разговора с Мишель не доставляла Анне ни малейшего удовольствия.
– Смотришь телевизор?
– Смотрела. Он мне уже надоел.
– Ага. А чем бы ты хотела заняться сегодня? – Широкая, бодрая улыбка.
– Не знаю. А вы что собираетесь делать? – Это прозвучало угрюмо.
– Планировала прогуляться. Может, вы с Джозефом составите мне компанию? – Мишель очень старалась произвести впечатление. – Купишь себе что-нибудь – платье, например, или новые туфли?
