Лайза Аппиньянези - Память и желание. Книга 2
В Соединенных Штатах Закс начал с того, что создал маленькое издательство, переводившее на английский язык и издававшее произведения немецких писателей-эмигрантов – тех самых, благодаря которым великая немецкая литература все еще существовала. Издательство росло, крепло, осваивало новые виды деятельности, поглощало другие компании. Закс разбогател опять. В жизни он имел три главных пристрастия: женщины, книги и удачные деловые сделки. Именно в этой последовательности. Жениться он больше не стал, предпочитая легкие, необязательные отношения с любовницами. Бурная, но непродолжительная страсть импонировала ему больше, чем семейные отношения. Слишком многого он лишился, потеряв жену и детей.
Маленькая Катрин заинтриговала этого человека. Хотя она так юна, но у нее задатки незаурядной, страстной женщины. Заксу понравилось, как весело она отреагировала на его непристойное поведение. У девочки явно был характер. И Закс решил, что попытается ей помочь.
Прошло несколько дней. В офисе на Парк-авеню встретились двое пожилых мужчин. Один нервно расхаживал вдоль длинного письменного стола, то и дело проводя рукой по черным с проседью волосам. Казалось, что просторный кабинет для него слишком мал. Пронзительные темные глаза смотрели печально, высокий лоб был сосредоточенно нахмурен.
Второй мужчина сидел в удобном кресле, элегантно закинув ногу на ногу. Голубые глаза иронически прищурены, однако общее выражение лица сочувственное.
– Давайте разберемся, – сказал первый. – По вашим словам, вы встретились с моей дочерью в бостонском поезде. Она сообщила вам, что сбежала из дома. А потом, когда не смогла остаться у брата, сама попросила вас об убежище? – Жардин с подозрением и неприязнью взглянул на Томаса Закса.
С каким удовольствием он вытряс бы душу из этого типа, похитившего у него дочь. Однако вспышка ярости ничего бы не дала. Катрин этим не вернешь. Жардин взял себя в руки. В конце концов, этот Томас – всего лишь передаточное звено, а не источник зла.
Когда Жакоб вернулся с конференции в Нью-Йорк, дома его ждал приятный сюрприз: Сильви была необычайно мила и даже кокетлива; на столе стояла бутылка шампанского, играла его любимая музыка. Лишь когда Жакоб спросил про Катрин, он понял, что случилась беда. С деланной небрежностью Сильви ответила, что Катрин уехала в Бостон, гостит у очаровательного человека по имени Томас Закс.
– Что еще за Томас Закс? – поразился Жакоб. Сильви пожала плечами и беззаботно кивнула на телефон.
– У меня там где-то записан его номер.
Жакоб немедленно позвонил в Бостон и потребовал объяснений у человека, который сидел сейчас напротив него.
– Совершенно верно, – кивнул Закс. – Катрин сама рассказала вам по телефону, что с ней все в порядке. Но возвращаться к вам и вашей супруге она не желает, – с нажимом произнес Закс. – Когда я в первый раз позвонил сюда, Катрин даже не захотела разговаривать со своей матерью.
Жакоб отвернулся к окну. Над крышами домов простиралась синева зимнего неба. Он давно боялся, что произойдет нечто в этом роде. Надо было не сидеть сложа руки, а что-то предпринимать. Жакоб почувствовал, как в нем нарастает гнев, направленный против самого себя. Обернувшись к гостю, он сердито воскликнул:
– Я немедленно отправлюсь в Бостон и привезу ее.
– Конечно, поезжайте, – терпеливо ответил Закс. – Я прекрасно вас понимаю. Трудно смириться тем, что ваша дочь находится в чужом доме. Но… – В голосе Закса зазвучали проникновенные нотки. – Послушайте моего совета, не пытайтесь вернуть Катрин домой. Она слишком испугана, слишком напряжена, похожа на сжатую пружину. В таком состоянии она может причинить вред и себе, и окружающим. Мы немного поговорили с ней об этом. Я считаю, что Катрин – девочка очень разумная, но в состоянии стресса способна на любое сумасбродство. Сейчас у нее как бы каникулы, и от этого она чувствует себя лучше. – Закс обезоруживающе улыбнулся. – Да и мне приятно, когда рядом находится такое юное, симпатичное существо.
– Что она вам рассказала? – спросил Жакоб, стараясь не терять спокойствия.
Его расстраивало не то, что дочь могла оказаться предательницей. Нет, куда больше Жакоба тревожило, что в описании Закса дочь выглядит каким-то другим, совершенно незнакомым ему человеком.
– Ну как вам сказать. – Закс слегка пожал плечами. – Она говорила, что не ладит с матерью, боится ее, в особенности когда ваша супруга слишком много выпьет.
Он сделал паузу, не желая перегибать палку, но Жардин ободряюще кивнул ему.
– В особенности девочке трудно общаться с матерью, когда у той депрессия.
Закс говорил вежливым, спокойным тоном, словно речь шла о самых обыкновенных вещах. Но Жардин отлично его понял и печально отвел глаза. Переезд в Америку не принес семье счастья. Сильви так и не оправилась после смерти Каролин. На новой родине ее жизнь как бы утратила всякий смысл. Сильви осталась чужестранкой, пристрастилась к алкоголю, и периоды пьянства перемежались у нее с затяжными депрессиями. Рекомендации и советы мужа она оставляла без внимания. Когда Жакоб понял, что она отказывается его слушать, он предложил ей обратиться к другому психоаналитику. Из этого тоже ничего не вышло. Но спустя какое-то время Сильви, воспользовавшись советом одного из знакомых, обратилась в психиатрическую клинику в штате Пенсильвания. Там ее накачивали транквилизаторами, и это ее устраивало и даже нравилось. Ее визиты в клинику стали регулярными.
Жакоб вновь принялся расхаживать по кабинету. В те минуты, когда он был до конца откровенен с собой, приходилось признать, что все, связанное с Сильви, он как бы вынес за невидимые скобки. Он был неизменно терпелив и доброжелателен, старался не поддаваться ни гневу, ни страсти. Если эмоции все же прорывались, то обычно это выливалось в скандал. Так и получилось, что, сохраняя видимость нормальной семейной жизни, он принес в жертву собственную дочь.
Жакоб взглянул на Закса уже иными глазами – этот человек явно был неравнодушен к судьбе Катрин.
– Вы видите все это, мистер Закс. – Жакоб обвел рукой стены, уставленные книгами, кушетку для приема пациентов. – Более четверти века я читаю умные книги, размышляю, лечу людей, пишу научные труды, я пережил мировую войну, и все же мне не удалось создать семью, в которой мои дети были бы счастливы.
Томас Закс хмыкнул. Он уже успел обратить внимание и на полку, наполненную сочинениями доктора Жардина, и на портрет эффектной блондинки – очевидно, жены хозяина. Закс понял, что находится в обществе одного из тех немногих людей, кто близок ему по духу.
– Мало кому из нас, доктор Жардин, удавалось выполнить эту задачу, – мрачно заметил он. – По крайней мере у вас, в отличие от меня, есть счастливая возможность продолжать свои попытки.
