Мэри Пирс - Усадьба
– Мартин, – спокойно произнесла она, – ты здесь против своей воли?
Этот вопрос застал его врасплох. Он в смущении посмотрел в сторону.
– Не совсем против моей воли. Но это была идея моего отца, а не моя, и я не уверен, что из этого что-нибудь получится.
– Почему нет? – спросила Кэтрин.
– Во-первых потому, что я здесь не очень-то желанен.
– Разве я дала тебе это почувствовать?
– Нет, не вы, ваша сестра. Да она и права, потому что мне не место здесь. Я как жаба, попавшая в вино.
Кэтрин улыбнулась.
– Жаба быстро привыкнет к вину, а ты скоро привыкнешь к нам.
– Все равно я при этом останусь жабой.
– Нет, если ты хочешь быть кем-то иным.
Наступила пауза. Он посмотрел на нее. Напряжение постепенно оставляло его.
– А вы можете помочь мне стать кем-то иным?
– Думаю, что прежде, чем ответить на этот вопрос, я должна знать, чего хочет для тебя твой отец.
– Я не знаю, чего он хотел. Мне самому хотелось бы это знать. Шанс пробиться в этой жизни, говорит он, но как и где, это для меня загадка.
– А ты хочешь, того же? Добиться чего-то в этой жизни? Ты недоволен, что ты каменщик?
– Нет, мне нравится моя работа, но мне бы хотелось…
– Чего?
– Мне бы хотелось расстаться с той жизнью, которой мы жили до сих пор. Мы так живем там, в Скарр… Мне бы хотелось чего-то лучшего… лучшей жизни для моей сестры и для меня… хотелось бы иметь шанс продвинуться.
Наступило долгое молчание. Мартин молчал и думал, не слишком ли он много о себе воображает. Но молодая женщина, сидевшая напротив, смотрела на него ясными серыми глазами, которые излучали лишь интерес и сочувствие, рядом с ней он чувствовал себя спокойно.
– Вы не можете изменить мою жизнь, я знаю, но можете ли вы помочь мне, чтобы я сам смог ее изменить? Можете ли вы вложить в мою голову знания, которые помогут мне чего-нибудь добиться? Помочь мне узнать и понять жизнь других людей, за пределами каменоломни, где я живу?
– Да, думаю, что я смогу помочь тебе. У тебя отличные мозги. Нужно просто заставить их работать в нужном направлении.
– А вы знаете, с чего начать? – спросил он, слегка насмехаясь над самим собой.
– Я буду знать это лучше после того, как ты постараешься выполнить мое задание.
Она положила перед ним листок бумаги, на котором были написаны вопросы. Оставила ему несколько чистых листов бумаги, карандаш, точилку, ластик и линейку для черчения.
– Я хочу, чтобы ты ответил на эти вопросы, используя при этом так много слов, как только сможешь. Не спеши, пусть это у тебя займет столько времени, сколько тебе нужно. Я зайду через час и посмотрю, как у тебя идут дела, а если я тебе понадоблюсь до того, я буду в соседней комнате с близнецами.
Через минуту он остался один, пристально глядя на листок с вопросами, первый из которых гласил: «Что ты можешь увидеть из окна этой комнаты?» Сидя на стуле, он мало что видел, но когда встал, увидел сад, мужчину и мальчика, работающих там, клумбы с цветами, изгородь из тиса, за которой опять простирался сад.
Он сел и прочитал остальные вопросы. «Что ты видишь в этой комнате?», «Какие книги ты читал?», «Расскажи, что ты знаешь об этих людям: Колумб, Альфред Великий, лорд Эшли, лорд Нельсон, Роберт Брюс».
Он перечитал вопросы и огляделся, размышляя.
За закрытой дверью он слышал спокойный голос мисс Кэтрин, когда та разговаривала с близнецами; через открытые окна комнаты слышал чириканье маленьких птичек в саду. Никогда раньше он не сидел в такой комнате, где было так много солнечного света, где был такой ароматный воздух, где было так интересно, где все его существо охватили покой и наслаждение.
Но на вопросы мисс Кэтрин нужно было ответить. Нужно было как-то преодолеть страх и начать писать на этом чистом листе. «Что ты можешь увидеть через окно этой комнаты?» Он тихо передвинул стул так, чтобы можно было выглянуть из окна, не вставая, придвинул к себе стопку чистой бумаги, взял карандаш и начал писать.
Занятия в классной комнате в Рейлз всегда проводились по установленному образцу: за часом формального обучения следовал час обсуждения. Такой порядок был заведен еще гувернанткой, мисс Стерди, и Кэтрин, которая продолжила занятия после нее, решила следовать ей в этом. Таким образом, ее превращение из ученицы в учительницу не вызвало никаких больших перемен, близнецы восприняли это спокойно, и оказывали ей то же уважение, которое оказывали и мисс Стерди, хотя манера их общения с Кэтрин была более простой и непринужденной.
Она тоже восприняла новую роль естественно, и поскольку они уже были хорошо подготовлены и обладали живым, смышленым умом, учить их было несложно. Но обучение Мартина Кокса было совершенно другим делом; он владел лишь самыми элементарными знаниями; и когда через час она читала его ответы на вопросы, то обнаружила, что он не знаком с грамматикой, правописанием, пунктуацией. Таким образом, в ближайшем будущем это было ее важнейшей задачей.
Но несмотря на то, что его грамматика была небезупречна, он имел чувство слова. Это частично объяснялось перечнем книг, которые он прочитал: «Жизнь Нельсона», «Жизнь Рена», «Священное писание», «Робинзон Крузо», «Айвенго» и «Путешествие пилигрима» (три раза). Описывая то, что он видел в комнате, он просто перечислил окружающие его предметы, но, рассказывая о том, что видел за окном, он писал: «Садовники разговаривают, вместо того, чтобы работать», «птицы кормят своих птенцов, которые спрятаны среди ветвей», «спаниель пришел на веранду с тремя щенками, а сейчас он лежит, а они ползают по нему». Его общие знания, хотя и беспорядочные, говорили о склонности к размышлению. О Колумбе он лишь написал, что «это был моряк, который доказал, что земля круглая, и открыл Америку». Но он написал целую страницу о Нельсоне и о его гибели при Трафальгаре; и полстраницы о лорде Эшли, закончив описание такими словами: «Он был хорошим человеком, хотя и был лордом, он помогал бедным».
Кэтрин, прочитав это вслух, откинулась на стуле и посмотрела на него.
– Похоже, что ты не очень высокого мнения о лордах, хотя Нельсон был одним из них.
Мартин нахмурился.
– Я не хотел, чтобы это так прозвучало. Я просто хотел сказать, что лорды редко помогают бедным, а этот помогал. – Помолчав, он добавил: – Словами иногда очень трудно выразить то, что хочешь сказать. Они говорят совсем не то, что тебе хотелось бы.
– Со временем это будет не так, – сказала Кэтрин. – За несколько уроков ты выучишь несложные правила, и мне кажется, что с них лучше всего сейчас и начать.
Пока Кэтрин давала урок Мартину, Хью и Джинни занимались самостоятельно в классной комнате, но ровно в одиннадцать часов Хью просунул голову в музыкальную комнату и объявил, что «напиток» прибыл.
