Вайолетт Лайонз - Ода любви
Когда наконец последняя волна наслаждения накрыла Мишель, она услышала крик, хриплый и грубый, громко произносивший имя Джеффа, и с ужасом поняла, что это был ее собственный голос. Звук был таким диким, таким примитивным, первобытным, что потряс ее самое. Купаясь в волнах экстаза, она услышала другой крик, на этот раз Джеффа. Но ее имя вырвалось из его уст не на вершине страсти. Это были не слова любви, не крик восторга, а какой-то дикий, гортанный клич, исходивший, казалось, из самых глубин его души.
— Запомни! Запомни это, моя Мишель! — прокричал он. — Запомни…
«Запомни»? Мисси с трудом соображала, легкий туман кружил ей голову. Последний шторм утих, и она медленно приходила в себя. «Запомни». Разве она сможет забыть? Как можно сомневаться в этом? Конечно, она всегда будет вспоминать свою первую брачную ночь в мельчайших деталях. Каждое ее мгновение отпечатается в мозгу, секунда за секундой, и, пока она жива, ничто не сможет вытеснить это из памяти.
Конечно, она будет помнить это всегда.
Мишель пронзила дрожь.
Она так глубоко ушла в свои воспоминания, что не расслышала слов Джеффа и теперь смотрела на него непонимающим взглядом.
— Думаю, нам будет удобнее поговорить в доме, чем объясняться на улице, — повторил он.
— Поговорить? — Мисси с подозрением взглянула на него.
— Да.
Это звучало обнадеживающе, но войти в дом означало оставить свою позицию на капоте машины. Возможно, то, что она сделала, со стороны выглядело нелепо или даже глупо, но зато лишало Джеффри возможности уехать, и ей не хотелось терять это преимущество. Она во что бы то ни стало хотела удержать его.
— О чем поговорить? — зло переспросила Мишель. — По-моему, ты уже поставил меня перед свершившимся фактом.
Она умолкла, заметив, как протестующе дернулась его темноволосая голова
— Никаких возражений, — заявил он резко. — Я просто хочу, чтобы ты выслушала меня.
— Я не двинусь с места! — упрямо повторила Мисси. — Можешь говорить здесь, я вся внимание.
Она уселась поудобнее и, выпрямив спину, дерзко, почти вызывающе смотрела на него. Но это неосторожное движение было ошибкой. Шелковый халат заскользил по полированной поверхности автомобиля, и Мишель начала сползать вниз. Растопырив руки, она изо всех сил пыталась остановить постыдное падение на землю, но…
— О! Ради Бога!
Последовал красноречивый поток проклятий, и Джефф рванулся вперед.
Она не могла предугадать его намерения и каким-то образом подготовиться к отпору. Крик ужаса вырвался из уст Мишель, и она сердито дернулась, когда он подхватил ее на руки.
— Пусти, Джефф! Пусти меня!
Она брыкалась, мотала головой, но он лишь крепче обхватил ее, не давая вырваться из плена его рук, а потом направился прямо к дому.
— Я еще не удостоился чести перенести тебя через порог, как подобает молодожену, — буркнул он, и Мишель вздрогнула.
Сейчас вековая традиция, о которой он напомнил, скорее походила на жестокую пародию.
Джеффри плечом толкнул дверь и, пройдя в гостиную, бесцеремонно швырнул Мишель в кресло.
— Нет! Ты не имеешь права! — выкрикнула она и попыталась вскочить на ноги, но он властно положил руку ей на плечо, заставляя сесть на место. — Что за шутки, Джефф? Это совсем не смешно.
— Никаких шуток. Разве я похож на человека, который собирается шутить?
Сказать по правде, думал про себя Джеффри, мне действительно не до шуток. Он рассчитывал как можно скорее покончить с этим и никак не ожидал, что Мишель будет сопротивляться так отчаянно и так долго. Он рассчитывал, что к этому времени будет уже далеко от Эдгертона. Его миссия выполнена, и теперь Тони Конуэй получил по заслугам. Но Мисси, как крепкий плющ, вросла всеми корнями в его жизнь, и, что самое неприятное, он начинает проникаться к ней жалостью. А это уже никуда не годится! Ему следует взять себя в руки. Он не имеет права поддаваться эмоциям.
— Ответь мне на один вопрос. — Разлад, который творился в душе Джеффри, вызвал в голосе дрожь, что совсем не входило в его планы. — Тебе действительно нравится этот дом?
Неожиданная смена темы сбила Мишель с толку. Не понимая, почему он задал этот вопрос, она честно ответила:
— Конечно. Это прекрасный дом, но… Джефф прервал ее величественным жестом руки.
— Тогда он твой.
Услышав такое, Мишель подумала, что если бы она сейчас не сидела в кресле, то наверняка упала бы от неожиданности. Пол, казалось, уплывал у нее из-под ног.
— Это что, насмешка судьбы?
— Что-то вроде этого. — Он равнодушно кивнул. — Но раз уж я женился на тебе, то несу определенные обязательства.
— Мне не нужны твои деньги, — вскинулась она. — Ты прекрасно знаешь, что я не из-за них вышла за тебя замуж.
— Но это все, что я могу тебе предложить, — холодно заметил Джеффри.
— Но зачем? — Поведение мужа все больше изумляло Мишель. Она молча покачала головой. — Зачем ты женился на мне, если… — Она умолкла, встретив его взгляд, и оцепенела.
— Не спрашивай, Мисси. Тебе не понравится ответ, — предупредил он.
Какое горькое удовлетворение я мог бы испытать, рассказав ей всю историю, подумал Джеффри. Но пусть Тони сам объяснит ей все, пусть попробует! Он убедится, каково увидеть жизнь сестры разбитой в пух и прах, да к тому же еще по собственной вине.
— Меня не беспокоит сам ответ! — настаивала Мисси. — Мне важнее знать, почему ты заставляешь меня спрашивать об этом.
О Боже! Хоть бы он не заметил, как сильно задело ее это последнее замечание, да еще высказанное спокойным ровным тоном, с холодным равнодушием и полным самообладанием. Неужели это действительно тот самый мужчина, которого она обещала любить до конца жизни? Ведь он клялся ей в том же самом только вчера!
Часы на стене пробили десять тридцать, и их гулкие удары больно отозвались в памяти Мишель. Вчера именно в это время они с Шерил вернулись домой из парикмахерской, возбужденные и смеющиеся, и ее сердце трепетало от счастья…
— Я же сказал, не спрашивай. Разве этого не достаточно?
Гнев придал Мисси силы. Она сбросила с плеча руку мужа и вскочила, глядя на него глазами, горящими гневом.
— Ты вчера клялся мне в любви до гроба. Для меня эти клятвы не пустые слова, Джефф Хейфорд! Я действительно хотела быть тебе хорошей женой, иметь от тебя детей…
В лице Джеффри произошла какая-то неуловимая перемена. Его голова резко отклонилась назад, и тяжелые веки прикрыли глаза.
Неужели она наконец достучалась до него? — обрадовалась Мишель.
— И я думала, — продолжала она, — что для тебя эти слова тоже имели значение. Если же нет, то ты должен дать мне хоть какое-то объяснение. Зачем? Зачем ты женился на мне? Ты обязан…
