Кейт Коскарелли - Право на счастье
Медленно текло время. Неожиданно для себя Китти разговорилась, и Дрейк слушал ее с неподдельным интересом. Он в свою очередь рассказал ей о Мэри, хотя до сих пор не касался этой темы ни с одной женщиной. Ее интерес к нему был таким искренним и лишенным меркантильности, и она была так очаровательна и так желанна!
После ужина он проводил Китти домой, и она пригласила Дрейка зайти. Ей и в голову не пришло постесняться их нищенского существования или горы обрезков ткани на столе. Хейзел, как обычно, шила, склонившись под лампой и напрягая глаза, чтобы разглядеть тонкие стежки. В первый момент она даже не заметила, что дочь привела гостя.
— Мама, нельзя так много работать! — тревожно воскликнула Китти.
Не отрывая глаз от шитья, Хейзел ответила:
— Я пообещала миссис Форд, что ее костюм будет готов завтра к полудню. Ну, как прошел вечер? Как твой парень?
— Мама, я хочу представить тебе моего друга Дрейка Малони.
Внезапно осознав, что в комнате посторонний, Хейзел оторвала взгляд от шитья и, близоруко прищурившись, посмотрела на мужчину. Затем подошла к гостю поближе:
— Прошу прощения… Девочка моя, тебе не следовало приводить гостя в такой дом. Здравствуйте, мистер Малони.
Хейзел наконец разглядела, что перед ней был не юноша, а мужчина примерно ее возраста. Он взял руку матери и нежно пожал ее. Он был поражен, с каким грациозным достоинством боролись с нуждой эти две хрупкие женщины.
— Миссис О'Хара, рад был познакомиться. У вас прелестная дочь. Но, увидев вас, я понял, в кого она такая красавица.
Он так искренне и взволнованно произнес это, что Хейзел была польщена. Они совсем недолго побеседовали, но Дрейк сумел убедить Хейзел, несмотря на ее протесты, пообедать завтра вместе с ним и Китти в ресторане.
Китти проводила его до дверей.
— Спасибо вам за самый прекрасный вечер в моей жизни, — сказала она на прощание.
Дрейк взглянул в ее темные глаза, которые временами казались скорее темно-лиловыми, чем карими, взял прядь ее светлых волос и поднес к губам.
— Моя дорогая Пич, я не смогу остаться в Сент-Луисе надолго. Ты не испугаешься, если я скажу тебе, что не смогу уехать отсюда один? — И он ушел, не дождавшись ее ответа.
Длинный черный лимузин растворился в ночи. Китти стояла, прислонившись к косяку, сразу почувствовав себя очень одиноко. Была ли эта встреча на самом деле, или все это мираж, а Дрейк Малони волшебный принц, появившийся на одну ночь, чтобы затем навсегда исчезнуть? Когда она вернулась в комнату, Хейзел сказала:
— Милая, тебе лучше лечь. Ты не выспишься и не сможешь встать до рассвета.
— Я смогу выспаться завтра, мама. Я потеряла работу в отеле.
Хейзел отложила работу; в сердце закралась робкая надежда на то, что когда-нибудь дочь выйдет замуж за человека, который сможет обеспечить ей спокойную жизнь без изнурительного труда. И хотя она была убеждена, что работа в поте лица своего за кусок хлеба угодна Богу, в глубине души все-таки молилась о том, чтобы ее Китти досталась доля полегче.
Дни в Сент-Луисе были заполнены у Дрейка деловыми встречами, а вечера он проводил с Китти и ее матерью. Даже скепсис Анны исчез, когда она узнала, что поклонник Китти приглашает ее в ресторан вместе с матерью.
Но вечером накануне отъезда Хейзел категорически отказалась присоединиться к ним, и в этот раз Дрейк не настаивал. Мать хотела, чтобы они побыли наедине и спокойно выяснили свои отношения. Хейзел была уверена, что у Дрейка самые чистые и добрые чувства к Китти.
Во французском ресторане Китти и Дрейк пили «Дом Периньон», изысканное шампанское, которым каждый раз баловал ее Дрейк. Китти считала пустым транжирством тратить такие деньги на бледную шипучую жидкость, но всего один бокал делал ее веселой и беззаботной. Однако на этот раз напиток не действовал.
Во все предыдущие встречи им было о чем поговорить, но сегодня оба молчали. Дрейк должен был завтра улетать, а Китти предстояло вернуться к монотонной работе. Она чувствовала себя так, будто всю жизнь до встречи с Дрейком провела в темноте. Так неужели он принес свет в ее жизнь только для того, чтобы завтра Китти вновь погрузилась во мрак?
К столику подошел скрипач и заиграл для них нежную мелодию. Дрейк поднес к губам ее руку и, пока скрипка не умолкла, нежно целовал ей пальцы. Когда музыкант отошел, Дрейк прошептал:
— Вот так я буду всегда любить тебя, мой персик, нежно и ласково…
— Но ты уезжаешь завтра, — сказала она печально.
— Тогда почему бы тебе не поехать со мной?
— В Калифорнию? Ты делаешь мне предложение?
— Нет, моя дорогая. Я мог бы жениться на тебе завтра, но ты слишком молода. Тебе нужно время, чтобы обдумать этот шаг. Я не хочу сбивать тебя с пути истинного своими деньгами и своим образом жизни. Итак, я предлагаю тебе поехать в Калифорнию. Я сниму отдельную квартиру для тебя и твоей матери. И, спустя некоторое время, если ты будешь уверена, что любишь меня, я женюсь на тебе. Если этого не произойдет, я обеспечу безбедное существование вам обеим там, где вы захотите жить: или здесь, в Сент-Луисе, или в Калифорнии.
Китти оторопела и вырвала свою руку. Так вот, значит, как! Все фальшь, все обман. Она была молода, романтична и… влюблена.
— Нет, Дрейк, я не поеду с тобой в Калифорнию на таких условиях. Если я соглашусь, сердце моей матери разобьется от унижения. Если я тебе нужна, действительно нужна… то вместе трезвого расчета ты бы сделал мне предложение… прямо сейчас.
Дрейк улыбнулся. Все шло точно по его плану. Он никогда не будет чувствовать своей вины в том, что взял в жены такую молоденькую девушку. Разве эта куколка не сама все решила?
— Будь по-твоему!
И Дрейк достал из кармана обтянутую малиновым бархатом маленькую коробочку, которую только сегодня ему доставили из Нью-Йорка. Китти завороженно смотрела, как он открывает ее и ставит на стол. В темном бархатном ложе гнездилось кольцо с бриллиантом такой величины, что захватывало дух. Длинным пальчиком она дотронулась до сверкающих граней камня и почувствовала его ледяной холод.
— Это мне? — спросила она.
— Конечно, — нежно ответил он.
— Это… бриллиант?
— Конечно.
— Я не знала, что они бывают такими громадные.
Дрейк, довольно смеясь, бережно надел кольцо ей на палец. Господи, с каким удовольствием он будет тратить на Китти деньги!
— Любовь моя, потом я куплю тебе кольцо с еще большим бриллиантом. Мне кажется, что камень меньше чем в десять карат дарить такой красавице просто неприлично. — С этими словами он обнял Китти и взглянул в ее глаза, полные восхищения и восторга. — Пич, моя любовь, я буду тебя лелеять все годы, что отпустил мне Господь. Тебе больше ничего и никого не придется бояться.
