Наталья Калинина - Полуночное танго

— Ты мне ничего не рассказывал.

— А что тут особенного? Тоже мне событие — щелкнул несколько разиков Жанку с ее чучмеком.

— Первый раз слышу, что она замуж собралась.

Я обратила внимание, что у меня дрожат руки, и поспешила спрятать их в карманы.

Славка присвистнул.

— Она-то, может, и собралась, да он ее раскусил и ноги сделал. Слушай, давай сменим пластинку, а? Тем более что видел я эту Жанку в гробу в белых тапочках. Что, слетаем в степь?

— Не тянет что-то. А ты когда ее в последний раз видел?

— Вчера на Бродвее, — без запинки выпалил Славка. — Когда к тебе на день рождения шел.

— Чего это тебя на Бродвей понесло?

— Покупал в универмаге пленку. Цветную, гэдээровскую. Торжественно обещаю завтра же напечатать фотографии. Еще есть вопросы, господин Штирлиц?

Вопросов у меня была целая куча, но я боялась засветиться.

— Тогда пошли в сад, — предложил Славка. — Вмажем шампанского и помечтаем под пение райских птиц.

Он улыбнулся и положил руку мне на плечо.

— Мы вчера все до капли выпили. И вообще…

Я неопределенно махнула рукой, хотя мне, признаться, очень хотелось шампанского.

— Пошли скорей, пока какой-нибудь искатель красивой жизни не набил о бутылку шишку. — Славка потащил меня к двери. — Думаю, она еще не успела нагреться.

— Ты что, был в саду? Как ты туда попал?

— Угадай.

Я никогда не рассказывала Славке про мой лаз — я это хорошо помнила. Мы шли по дорожке в сторону ореха. Когда мы проходили мимо крольчатника, Славка сказал:

— Давно пора на дрова разобрать. Эта хибара весь пейзаж портит.

Бутылка была привязана за горлышко к ветке на уровне моего лба. Мы вскарабкались на наше любимое местечко, откуда просматривались близлежащие дали.

— Я не поеду сегодня, — прошептала я, покосившись с опаской на крольчатник.

Воображение вдруг нарисовало мне, как в мое отсутствие Арсен проникает через отпертую дверь веранды, крадется на цыпочках по коридору, заходит в бабушкину комнату… Они ведь ни о чем не подозревают, а потому будут спать себе безмятежно. А вдруг Арсен настоящий убийца?

Я застонала.

— Что с тобой? — участливо спросил Славка.

— Наверное, на солнце перегрелась. Весь день спину жарила. Как ты думаешь, эта Жанка в самом деле… легкомысленная девушка?

— Черт ее знает. — Мне показалось, он смутился. — Я ее плоховато знаю. Спроси у этой рыжей сексапилки. Они, кажется, подружки.

— Не обзывай мою родную тетку.

— И не собираюсь. Она на самом деле невероятно аппетитная. — Неожиданно Славка взял мою руку, медленно поднес к губам и поцеловал. — Но ты в тысячу раз красивей. Слушай, поедем сегодня в степь.

— Нет.

— Я загадал желание.

— Отстань.

— Не отстану. Я люблю тебя.

Последнюю фразу он выпалил скороговоркой, и я не сразу на нее среагировала. Да и, честно говоря, мысли мои были заняты крольчатником.

— Что?

— Сеньорита, очнитесь. Не провороньте свой звездный час.

Мои ноздри уловили запах табачного дыма. Я с опаской покосилась на Славку.

Он тоже смотрел на крольчатник. Потом вдруг в упор глянул на меня.

— У меня голова разболелась. — Я состроила кислую гримасу. — Пойду дрыхнуть. Спасибо за шампанское.

…Я лежала и слушала ночную тишину, окутавшую наш дом. В прошлую ночь я здорово недоспала. Глаза слипались, я все время куда-то проваливалась, откуда с каждым разом все трудней и трудней было возвращаться. Наконец я сделала над собой усилие, спустила с кровати ноги и босиком прошлепала в столовую.

Ветерок шевелил марлевую занавеску в проеме распахнутой настежь двери. Я скосила глаза в сторону дивана, благо луна освещала комнату через незашторенное окно. Подушка оказалась пуста, на полу валялась скомканная простыня. Дедушки Егора не было. Может, он вышел в сад?

Луна меня гипнотизировала. Я смотрела на ее грустный, словно заплаканный лик и шла ей навстречу. Даже руки к ней, кажется, протянула. Я плохо соображала, что делала. Я пришла в себя возле крольчатника, очутившись в густой черной тени, отбрасываемой ветками груши.

Меня подхватили сильные руки, подняли в воздух.

Вокруг была кромешная темень, затхло пахло соломой.

— Не надо, — вяло возразила я. — Прошу тебя, не надо.

— Тебе будет хорошо, — услышала я тихий шепот. — Я сделаю тебе очень хорошо.

— Я боюсь. Я… я еще никогда не пробовала.

— Никто ничего не узнает. Я сделаю так, что никто не узнает.

— Мне будет больно.

— Нет. Тебе будет очень приятно…

Это на самом деле оказалось сказочно хорошо. Я кусала себе губы, чтоб не закричать от восторга. В ту пору я была неопытна в делах секса, но даже у меня хватило ума понять, что от занятий сексом подобного рода роковых последствий типа нежелательной беременности быть не может. Эти ласки можно было назвать почти невинными. Другое дело, что они вызвали во мне отнюдь не невинную реакцию.

— Я, кажется, до крови искусал тебе губы. Прости.

— Ничего страшного. — Я с трудом перевела дух.

— Понравилось?

— Да. Но…

— Мы не сделали ничего дурного.

— Я совсем тебя не знаю.

Он хмыкнул.

— Какая разница? Тебе хорошо. Остальное не имеет значения.

— Я… Понимаешь, мне казалось, сперва нужно очень сильно полюбить.

Его смех показался мне неестественным.

— Неужели ты не понимаешь, что это и есть любовь? А теперь уходи. Тебя хватятся.

Я послушно поднялась с соломы, поправила волосы, рубашку. Он отошел в дальний угол и повернулся ко мне спиной. Впрочем, это могло мне показаться — там было темно.

Луна заметно переместилась вправо. До меня дошло, что я провела в крольчатнике часа два, если не больше. Они пронеслись как один миг.

Дедушки Егора все еще не было. Я отметила это машинально. Благополучно добравшись до своей комнаты, я в изнеможении рухнула на кровать.

— Пупсик, ты еще не опух от сна? Очнись. Уже второй час. Давай же, пока мамочка не пришла!

Я с трудом подняла тяжелые веки. Накрашенная, благоухающая духами Марго сидела у меня в ногах.

— Еще чуть-чуть. Отстань, Марго.

— Не отстану. — Марго поднялась и чмокнула меня в лоб. — Фу, от тебя гнилью за версту несет и в волосах полно сора. — Она рассматривала соломинку, которую извлекла из моих волос. — Где это тебя черти носили?

— Как всегда, — тихо буркнула я и опустила глаза. — Совсем не выспалась.

— Я пришла в четверть второго. Тебя еще и в помине не было. Погреб, между прочим, был на засове.

— Сегодня я вышла через веранду. Ты знаешь, дедушка Егор…