Маша Царева - Небо. Парашют. Юноша
В то лето среди моих главных приоритетов был сокурсник по имени Максим, кареглазое чудо с ресницами такой чудовищной длины, что из них косы можно было плести. Максим был на нашем курсе новеньким, что придало ему статус лакомого кусочка – на журфаке ведь не так много особей мужского пола, да и те давно успели «замылить» нам глаза. На успех с таким популярным персонажем я и не рассчитывала, но каково же было мое удивление, когда однажды Максим пригласил меня прогуляться по парку в субботу! В радостном предвкушении я готова была сплясать джигу на кухонном столе. В пятницу вечером я посетила парикмахерскую и выкрасила ногти на ногах в ярко-фиолетовый цвет. Я летела на свидание, как на праздник, но у памятника Пушкина, где мы договорились встретиться, меня поджидало катастрофическое разочарование. Дело в том, что кареглазый Максим затеял… свидание втроем. То есть он позвал на прогулку не только меня, но и кудрявую рыжую Верку из группы литературной критики. Иными словами, это было и не свидание вовсе, а так, дружеская прогулка однокурсников.
Но плохо он меня знал, Максим этот. Я решила, что раз уж судьба-индейка подкинула мне шанс провести как минимум часа три в обществе Господина Лакомый Кусок, то я воспользуюсь этим на все сто. Самое неприятное, что Верка, дура рыжая, похоже, приняла такое же решение. Невозможно было не заметить, как она из кожи вот лезет, чтобы понравиться Максу: грудь колесом, зад ходуном ходит при каждом шаге, как будто бы она идет не по пыльной мостовой, а по парижскому подиуму!
Верка схватила нашего общего кавалера под руку. Не растерявшись, я моментально завладела другой рукой немного растерявшегося однокурсника. Так мы и прогуливались по парку: в одно ухо Верка нашептывала ему нечто слащавое, с претензией на интеллект (подумать только, она пыталась пересказать ему какой-то из диалогов Платона! Нет, определенно, эти девчонки из группы литературной критики немного не в себе), я же в другое ухо потчевала его анекдотами из жизни поручика Ржевского. Максим вел себя как настоящий джентльмен, он покорно подавал философские реплики, обращаясь к Верке, и искренне хохотал над моими историями. Шло время, а я так и не могла понять, кто ему нравится больше. Я или дура Верка? Дура Верка или же все-таки я? Моя рыжеволосая соперница была мучима аналогичными мыслями. Победное выражение, не покидавшее ее смазливую физиономию на протяжении всей прогулки, наконец уступило место недоумению.
Настало время решительных действий. Хитроумных военных операций с целью штурма холодного сердца кареглазого объекта наших смутно-эротических сновидений. Поскольку честно капитулировать это холодное сердце, судя по всему, не собиралось.
Первой выступила Верка. Мы как раз проходили мимо летней танцевальной площадки, когда она вдруг отцепилась от рукава Максима и дернулась в сторону. Я понадеялась было, что причина столь странного поведения – неожиданный приступ диареи. Но нет, все было хуже. Просто Верке вздумалось продемонстрировать свою точеную фигурку в танце. Она несколько минут покружилась под переливы аккордеона, и легкая газовая юбка красиво развевалась вокруг ее длинных ног. Я заметила, что Максим смотрит на Верку удивленно и восхищенно. Я должна, должна была срочно что-то предпринять.
И тут я увидела ее. Злополучную «тарзанку».
«Ну погодите у меня! – мстительно улыбнувшись, подумала я. – Прогарцевать под музыку каждая дура может. А вот сигануть головой вниз в пропасть – на такой подвиг способны лишь единицы. Я вам покажу, что я девушка особенная».
– Смотри, «тарзанка», – весело воскликнула я, отвлекая внимание Макса от выпендривающейся Верки.
– Что? – он сфокусировал на мне рассеянный взгляд. Как и большинство мужчин, он был падок на примитивные заигрывания. Ничего, сейчас он увидит, на что способны настоящие женщины ради любви.
– «Тарзанка», – с терпеливой улыбкой повторила я, – никогда не пробовал?
– Н-нет, – пожал плечами он, – мне кажется, это довольно опасно. А что, если веревка не выдержит?
Честно говоря, он озвучил мои мысли. Мне тоже всегда было интересно, часто ли проверяется стойкость веревки. В конце концов она же эластичная и может легко растянуться до такого состояния, что очередной участник развеселой игры в самоубийство и впрямь воткнется башкой в асфальт.
Но давать задний ход я не собиралась. Тем более что к нам вернулась порозовевшая от танцев Верка.
– Выдержит, – решительно выдохнула я, – хотя ты прав, этот аттракцион не для слабаков… Вер, может, прыгнем?
Она испуганно попятилась назад.
– Да нет. Я высоты боюсь.
Я презрительно фыркнула – мол, что с тебя вообще возьмешь! И уверенно соврала:
– А я люблю высоту! Мне кажется, что высота – это полет, это свобода. И вот сейчас у нас есть шанс подняться над головой толпы, над проблемами и мелочами.
– Ну да, а потом рухнуть в эту толпу с диким воплем, – хмыкнул Макс, – удовольствие еще то.
– Так прямо и скажи, что ты испугался! – подстегивала я.
Краем глаза я заметила, что Верка слегка помрачнела. Еще бы, теперь непостоянное, как майская погода, внимание самого желанного мальчика нашего курса было целиком и полностью приковано ко мне! Как я была собой довольна – ай да я! Я чувствовала себя почти роковой женщиной, решительной, смелой. Я бросила ему вызов, я предложила поединок.
– И потом, риск меня возбуждает, – понизив голос, добавила я. Меня, что называется, «повело», я сама стала пленницей созданного собою же образа.
– Да? – немного удивился он. – А ты это все к чему, Сань? Неужели и правда прыгнуть хочешь?
– Ну…
– Да ей слабо, – вякнула Верка.
Лучше бы она этого не говорила, корова рыжая. Я гордо выступила вперед:
– Конечно! Это мой любимый аттракцион.
– Ты и раньше пробовала? – Его удивление трансформировалось в замешательство.
– И неоднократно, – щелкнула пальцами я. – Итак, где тут конец очереди?
– Но на тебе же юбка, – прошипела Верка.
– Это меня не остановит, – подмигнула ей я.
И вот, оставив их топтаться у подножия вышки, я приобрела невероятно дорогой билет (о дура! На эти деньги можно было бы купить модные соломенные босоножки!) и храбро полезла вверх. К физическим нагрузкам я с детства равнодушна, и никаких милых спортивных увлечений у меня нет. Поэтому, взобравшись наконец на вожделенную вершину, я с трудом перевела дыхание. Сердце колотилось в груди, как пойманная птица, в глазах потемнело.
Вверху поджидал меня сотрудник, отвечающий за безопасность отчаянных прыгунов.
– Девушка! – увидев меня, обрадовался он. – Надо же, первая девушка за сегодняшний день. Идите сюда, я помогу вам надеть обвязку.
