Валентина Седлова - Под потолком небес
— Папа, я что-то не поняла. Ты мне работу искал или мужа?
— Ну, и то, и другое.
— Так вот, что касается работы, то с моим образованием я сама могу быть начальником отдела. Чтобы стать секретарем, да «на машинке стукать», мне совсем не обязательно было ехать в Москву. И работу я себе найду достойнее, чем эта, можешь не сомневаться. А вот теперь по поводу моего замужества. При всем моем к тебе уважении, папа, этот вопрос я решу лично. И уж Иннокентий в качестве кандидата в мужья окажется на предпоследнем месте. Последнее я все же оставляю за Петром. Я ясно выразилась?
— Да куда уж яснее! Гонору в тебе много, это вот точно. Такая соплячка — и начальник! Где ж это видано! Ты сначала покрутись с наше, жизнь узнай, а потом уж и наверх карабкайся, как мы карабкались. С самых низов и наверх, ступенечка за ступенечкой. А то какая шустрая выискалась! Все ей сразу подавай, на блюдечке с голубой каемочкой!
— Да уж, какая есть!
— Ты помолчи, помолчи. А то волю тебе лишнюю дали — и понеслась залетная. Как не вертись, ты, прежде всего баба. А какое твое основное бабское дело? Правильно, замуж выходить и детей рожать. А работа всегда на мужиках держалась. Так что выше своего забора не прыгнешь, — улавливаешь мысль?
— А если я не хочу становиться как мама живым инкубатором? А если я замуж планирую только лет через пять, когда карьеру налажу? Тогда что?
— Ты к матери уважения побольше в голосе имей, она тебе не инкубатор, а родительница. Если бы не она, тебя бы и на свете не было. А по поводу карьеры твоей мифической… Кому ты через пять лет нужна-то будешь? Мочалка старая! Тебе уже на пятки молодые девки наступают, и даже твою смазливую мордашку переплюнуть могут. А Иннокентий, учти, он долго ждать не будет. Он мужчина в самом соку, ему как раз семья нужна.
— Да плевать я хотела на твоего Иннокентия! Если он так тебе нравится — сам на нем женись, я-то тут при чем? Это его проблемы, что он до сих пор не женат. Может, у него с этим делом что-то не так, ты-то откуда знаешь? Или характер у него мерзкий, вот ни одна баба к нему и не прыгает?
— Я ему свечку не держал, и не собираюсь. А то что ты — дура набитая, это мне теперь яснее некуда. Учти, природа она еще свое веское слово скажет, ох, скажет!
— Ты про что это?
— Да все про то же. Пять лет ты в одиночку не продержишься, хахаля себе заведешь. А где хахаль — там и малой на подходе. Хахаль как узнает, что ты тяжелая, так тебя и бросит. А кому ты сдалась с таким приданным? Мы с матерью еще и твоего байстрюка поднимать не будем, это уже твои проблемы.
— Папа, а ты не в курсе, что уже очень давно противозачаточные средства изобрели? Или вы с мамой о таких и не слышали, поэтому нас так много и родилось?
— Ты мать не трогай, она у тебя святая женщина, тебе до нее еще как до луны! А мои слова попомни: матерей-одиночек в нашем роду не было и не будет! А узнаю, что на аборты бегаешь, я же тебя первый и прокляну за детоубийство.
— Как много громких слов! А теперь выслушай меня и не перебивай: я же тебя выслушала. Так вот, моя работа, мои дети, мои любовники, мои мужья — это мое сугубо личное дело. И я очень бы попросила, чтобы в эту сферу ни ты, ни мама не лезли. Я уже четыре года живу отдельно от вас и на свои деньги, заметь. А ты все еще относишься ко мне, как к несмышленышу. Более того, если ты настаиваешь, чтобы, когда я вернулась, я устроилась на работу к Иннокентию, мне бы лучше вообще остаться в Москве. Я там быстрее пробьюсь, чем в нашем болоте. Здесь у вас даже нормальный компьютер днем с огнем не сыщешь, а там без них просто, как без рук. Там все быстрее, все просто горит в руках. Если хочешь чего-то добиться — просто делай свое дело, а результат обязательно будет. Так что подумай, что тебе дороже: Иннокентий в качестве зятя или я. Если ты еще не отказался от мысли поженить меня с этой лягушкой, то я остаюсь в Москве.
— Хватит там и одной сумасшедшей, тебе еще только там не хватало!
— Подожди, ты про кого это говоришь? Какая еще сумасшедшая?
— Да не про кого, вырвалось просто.
— Отец, хватит крутить, кого ты только что имел в виду? Я тебя что-то не поняла. Давай, выкладывай все, как есть, начистоту.
— Да есть там одна, — начал отец и умолк, замотав головой. — Нет, я обещал твоей матери, что никто из вас об этом не узнает.
— Раз уж начал, то говори. Кроме меня это больше никто знать не будет. Давай, продолжай, чего умолк!
— Я не хотел…. Ну ладно.
— Да что ты молчишь, говори давай!
— Натаха, доченька, даже не знаю, как начать. В общем, у тебя в Москве есть родная сестра…
— Как родная сестра? Вот это новость! Откуда? Почему я ничего не знала? Рассказывай, ну же!
— Это давняя история. Мы только-только поженились с твоей матерью, и меня, как молодого специалиста, отправили в командировку в Москву: квалификацию повышать. Там я встретил одну женщину… Ну, в общем не знаю, что со мной произошло, только мы с ней закрутили роман. И какой роман! Аж искры от нас во все стороны летели! Прямо помутнение какое-то на меня нашло. Про твою мать и не вспомнил ни разу. Тут командировка к концу подошла, пора домой ехать. Я решил во всем твоей матери покаяться и попросить развод. Так и сделал: прямо с порога во всем ей признался. А она мне в ответ: «Я беременна. Подожди хотя бы, пока твой ребенок на свет появится, и уходи». Что тут со мной стало, Натаха, словами не описать. Аж круги перед глазами пошли. Меня как будто на две половинки разорвало. Одна из них шепчет, мол, твоя любовь тебя в Москве ждет, туда езжай, а вторая половинка совестью гложет, что своего нерожденного ребенка бросить — грех большой. И мать твою перед всем поселком опозорю, и сам клеймо прокаженного получу. Так и метался, как зверь в клетке.
— А что дальше?
— Через положенное время родилась ты, я вроде бы успокоился немного. Убедил себя, что ничего серьезного у меня в Москве не было, так, обычный поход «налево», как у многих мужиков бывает. Да и мать твоя за это время меня ни разу недобрым словом не попрекнула, ни разу мою командировку мне не припомнила. Жили мы с ней, как обычные муж и жена, она обо мне заботилась, обстирывала, кормила, даже когда уже с приличным пузом ходила. А тут начальство меня снова в Москву посылает. Мать мне твоя чемодан собрала, в глаза пристально поглядела, да и отправился я снова в столицу. Там, конечно, не утерпел, позвонил своей прошлогодней зазнобе, а она говорит, что дочку мне родила. Мол, если хочу на свою кровиночку поглядеть, то она меня в гости ждет. Приезжаю, а там на подушке твоя копия лежит, только чуть поменьше. У вас разница в пару месяцев всего. Тут со мной такое началось — никому не пожелаю. И здесь семья, и там семья, только одна законная, а другая нет. А что будет, если на работе узнают? На профкоме раскатают по бревнышкам, из партии за аморальное поведение выгонят. Это тебе сейчас смешно, а тогда это вовсе не шутки были. В общем, оставил я ей денег, сколько смог, и домой поехал. Твоя матушка сразу поняла, что произошло что-то серьезное, ну и потихонечку, лаской, выпытала все подробности.
