Эрин Маккарти - Мужской взгляд
Джози пожевала нижнюю губу и тяжко вздохнула:
– Ладно. Я неловкая и неуклюжая. Но раньше-то никогда ничего подобного не было! Во всем этом виноват ты.
Она вцепилась в его рубашку и слегка подтолкнула его, чтобы подчеркнуть значение сказанного.
– Я чувствую себя так, словно ты постоянно смотришь на меня, ожидая, что я ошибусь, напортачу, наломаю дров, а я сдуру до смешного потеряла голову от тебя.
Ее щеки порозовели, глаза распахнулись, а Хьюстон сохранял спокойствие, ему нравилось выслушивать ее и хотелось узнать, куда это приведет. Желание вспыхнуло в нем с новой силой.
– Глупо, конечно, потому что ты… – Она обвела вокруг рукой перед ним. – А я сама… – Она замахала руками и с шумом выдохнула.
Он понятия не имел, что это должно было означать, и как раз собирался спросить ее об этом, когда она снова бросила взгляд в сторону двери.
– Однако я не думаю, что здесь подходящее место, чтобы обсуждать это.
Джози сделала шаг назад, но он ухватил ее за руку и не пустил. Хьюстон вовсе не собирался позволить ей сбежать сейчас, когда он испробовал ее на вкус. Она признала, что ее тоже влекло к нему, и это давало ему долгожданный зеленый свет.
Он сознавал, что должен отпустить ее. Забыть, что сам начал это, и уйти отсюда, повинуясь здравому смыслу. Вот только как бы не свихнуться, если он не заполучит Джози. Будто какая-то язва разъедала его изнутри. Боль была слишком сильная, обжигающая, отравляя ему каждую минуту, когда она была рядом. Он должен заполучить ее.
– Давай поужинаем вместе сегодня вечером. А потом проведем ночь.
– Что? – Она перестала выдергивать руку из его руки и ошарашенно посмотрела на него.
Это вовсе не было мило. Ни очаровательно, ни изящно или поэтично.
Это была истина, открыто брошенная ей в лицо.
Он не желал ни малейшего недопонимания. Здесь был секс, и ничего больше. Речь шла о том, чтобы трахнуть ее на стороне, а потом он сможет вернуться к более важным вещам, вроде своих пациентов.
Джози понимала, что она должна себя чувствовать в высшей степени оскорбленный. Хьюстон стоял перед ней, спокойный, насколько это возможно, предлагая ей ужин, а затем быстрый нырок под простыни. Она была слишком смущена и растеряна, чтобы решить, как ей поступить. До сих пор у нее еще не было опыта с мужчинами, предлагающими столь лихое времяпрепровождение.
Похоже, она была права насчет того, особенного взгляда. Но этот взгляд не получил достойного обрамления или продолжения. Она все еще была уверена, что не слишком нравилась ему, и даже, возможно, его влечение к ней раздражало его самого.
Всего этого было более чем достаточно, чтобы схватить в охапку свое достоинство и быстренько бежать прочь.
Однако она все еще была в комнатушке. Молча и серьезно рассматривая его предложение. Много ли в ее жизни будет оказий, когда роскошный черноволосый хирург будет предлагать ей переспать с ним? Она готова была держать пари, что такое случается раз в жизни.
Она пристально разглядывала его лицо, пытаясь найти признаки нечестности или обмана. А вдруг это просто тест на этичность? «Босс-хирург предлагает провести бурную, полную секса ночь. Пойдешь ли ты на это?»
– А ты не слишком-то выбираешь слова.
– Я хочу тебя. Ты – меня. Не вижу причины, чтобы откладывать это. – Он запустил всю пятерню в волосы. – Ситуация между нами в больнице становится чертовски неловкой, тебе не кажется?
– Мы переспим, и все тут же наладится, так, что ли? – спросила она изумленно, представив себе, как она тихонько проскользнет в больницу после ночи плотских утех с Хьюстоном Хейзом. Если уже сейчас она психует, то тогда-то наверняка окончательно выпадет в осадок.
Он улыбнулся. О нет. Он никогда прежде не улыбался ей. Чуть тронувшая уголки рта улыбка оказалась очень сексуальной и прижала ее к бельевому шкафу. Не будь она в этот раз осторожной, все ящики с грохотом полетели бы на пол. Она опять безуспешно дернула руку. Он крепко держал ее.
– Сексуальная напряженность уйдет. Вечером мы отправляемся развлекаться, ублажаем друг друга ночь напролет, кайфуем вместе, затем идем по домам, и все возвращается на свои места и приходит в норму.
Рационализм в его наихудшем проявлении.
Он потер большим пальцем ее запястье, она с трудом сглотнула. Тот его поцелуй лишил ее последних остатков здравого смысла, а искусный горячий язык смел всю ее сдержанность, заставил почувствовать себя сексуальной и желанной.
Джози ощущала ошеломляющую потребность сдаться, принять то, что он предлагал, и провести ночь прелестного, не слишком добродетельного веселья. Но на кону стояли ее работа, ее карьера. Ее мозг все понимал, а вот тело отказывалось соглашаться с ним.
– Я вовсе не уверена, что это избавит нас от неловкости в отношениях.
– Хуже, чем сейчас, уже и быть не может. – Очко в его пользу.
– Это моя карьера, доктор Хейз. – Если бы она назвала его Хьюстон, она проигрывала и могла вновь оказаться в его объятиях. – Я не могу позволить, чтобы стало известно, что между нами что-то есть. Ты же мой босс.
Хьюстон напрягся.
– Нет, не я. Твой босс – доктор Шейнберг, он глава ординатуры. А я просто сотрудник, у которого чуть больше опыта, чем у тебя. Это огромная разница. Твое положение и должность от меня не зависят. – Вот здорово, он решил, что она готова переспать с ним ради карьеры! – Здесь я пока новичок и не хочу, чтобы персонал считал, что я распутник. А это может сохранить обе наши карьеры. Одна ночь. Мы давно совершеннолетние. Мы вернемся на службу на следующей неделе, и вся напряженность между нами исчезнет. – Выражение лица у него стало совсем кислым. – Никто ничего не узнает. В противном случае существует большая вероятность, что нас застанут здесь, в кладовке.
И для вящей убедительности он чуть потянул ее за руку, и ее ноги, обутые в легкие белые тенниски, послушно двинулись вперед, пока она не оказалась прижатой к его груди. Его руки пробежались по ее спине, вниз к попке и легко сжали ягодицы. Джози вздрогнула, ей захотелось плотнее прижаться к нему, чтобы его руки оказались не снаружи, а внутри ее трусиков.
Нельзя позволять себе так сильно заводиться. Она знала это. И все это было вовсе не так мило и приятно. Но она вся дрожала от возбуждения. Не в ее привычках было использовать мужчин для собственного удовлетворения, но в ее реакции на Хьюстона не было ничего нормального или обычного. С того дня, когда она впервые встретила его, она потеряла душевный покой и равновесие и была вроде пережаренного цыпленка – горячей и влажной. Его взгляд, крепко сжатые челюсти возбуждали ее. Она задрожала от страха при мысли, что он может захотеть ее так, что плюнет на риск, и их застанут здесь.
