Виктория Борисова - Бегство Короля
Но даже в тот сладкий миг, когда они двигались в едином ритме, будто превратившись в одно целое, Максим почувствовал, как по спине пробежал холодок, и сердце вдруг сжалось от страха.
Утром Максим проснулся поздно. Время уже подходило к одиннадцати. Верочка давно убежала на работу, оставив на кухне бутерброды, заботливо прикрытые полотняной салфеткой, и записку: «Ваша Белка прибежит пораньше. Ведите себя хорошо», а вместо подписи — отпечаток губной помады.
Максим бросил в кружку две ложки «Нескафе», залил кипятком и принялся глотать обжигающую жидкость, пытаясь сбросить остатки сна. Ну надо же — спал как бревно, прямо как провалился!
Зато выспался хорошо. От ночных страхов и беспричинной тревоги не осталось и следа. Да еще день такой яркий, сияющий — настоящий летний день. Эх, на природу бы куда-нибудь…
А что? Можно и на природу. Сегодня пятница, впереди выходные. Ему-то, положим, все равно, рабочий день не нормирован, но сейчас можно себя побаловать. Большую работу сделал как-никак! Леха давным-давно к себе на дачу приглашал. Он за это время сильно окрутел, открыл собственный автосалон, но к Максиму почему-то проникся большим уважением. Даже продал вполне приличный «фольксваген-гольф» со значительной скидкой. Вот и на дачу зовет постоянно. Видно, греет человека мысль, что среди его знакомых есть не только бизнесмены, чиновники и бандиты, но еще и настоящий, всамделишный писатель.
Так что остается последний штришок — и можно расслабиться. Воодушевленный этой мыслью, Максим в один миг сжевал пару бутербродов (вкусно, конечно, только почему Верочка делает их такими маленькими?), залпом допил остатки кофе и снова потянулся к компьютеру.
Так-так-так… Взгляд привычно скользит по строчкам. Ай да Пушкин, ай да сукин сын! На шедевр, может, и не потянет, но — вполне читабельно и, как говорит редактор Николай Алексеевич, «издавабельно». На опечатки вообще-то специальная программа есть, но запускать ее не хочется — будет запинаться на каждом лично ей непонятном слове, а их в романе-фэнтези просто тьма-тьмущая. Одни имена и географические названия чего стоят! Так что мы уж сами, по старинке, по привычке… Глаз, конечно, замылился, но ничего — прорвемся.
Через три часа Максим поднялся со стула. Кажется, все, можно отправлять. Он гордился своей новенькой «тошибой» с кучей прибамбасов, которыми почти не пользовался, но вот Интернет — дело хорошее. Он теперь принципиально отправлял написанное только так.
Максим привычно щелкал мышкой. Почему-то в звуке модемного соединения (это когда сначала какое-то верещание, а потом — тум, тум, тум) ему вдруг послышались тяжелые бетховенские «удары судьбы». От хорошего настроения и следа не осталось. Даже пот прошиб.
Он торопливо набросал пару «сопроводительных» строчек, прикрепил к письму большущий текстовый файл (заархивировать бы его, конечно, ну да ладно) и ткнул в значок «Отправить сейчас». Ему хотелось поскорее покончить с этой работой, отделаться от нее. Пальцы противно дрожали, и ладонь стала потная и липкая. А главное — ему стало так страшно, как будто он не роман в издательство отправляет, а бомбу закладывает где-нибудь под Спасской башней Кремля.
На экране компьютера давным-давно высветилось сообщение «Ваше письмо для адресата «[email protected]» отправлено», а Максим все сидел, пытаясь унять дрожь в руках, и нервно курил сигарету за сигаретой. Сердце билось как овечий хвост, и даже солнце за окном как будто подернулось серой дымкой.
Нет, все, хватит! Он решительно выключил компьютер, встал, прошелся взад-вперед по комнате. Так и рехнуться недолго. Воображение — это, конечно, хорошо… Когда роман пишешь. А в обыденной жизни от него один вред. Надо отдохнуть, развеяться.
Максим посмотрел на часы. Так, уже без десяти четыре. Почти везде — короткий день, к тому же — лето, сезон отпусков, деловая активность замирает. «В пятницу вечером столица веселится…» А почему бы и нет, в конце концов? Он подвинул к себе телефон.
— Алло! Муравьеву позовите, пожалуйста. Верунь, давай я заеду за тобой сегодня? Сходим куда-нибудь, посидим… Да, закончил, повод есть. Хорошо, тогда через час. Ага, целую!
Максим заметно повеселел. Насвистывая сквозь зубы популярный мотивчик, он быстро побрился, переоделся, взъерошил пятерней волосы перед зеркалом… На секунду задержался возле верного ноутбука, потом махнул рукой. Ну не с собой же его таскать! Все равно сегодня вечером он домой не поедет, сюда вернется. Максим подхватил ключи от машины и быстро вышел.
Николай Алексеевич Коробов, редактор отдела фантастики в издательстве «Редан-Пресс», пребывал в настроении вполне благодушном и даже радостном. Просмотрев отчеты о продажах, он убедился, что дела обстоят неплохо, несмотря на летний застой. Последствия прошлогоднего дефолта постепенно сглаживаются, народ снова покупает книги, так что можно вздохнуть свободно.
Он повернулся к компьютеру. Вертящееся кресло жалобно скрипнуло под тяжестью его крупного, грузного тела. Ох-ох-ох, грехи наши тяжкие… Сначала еда кое-как, фаст-фуд, сосиски, любимое пиво, а теперь живот висит и пот льется ручьями по лицу и спине. Людям «корпулентного» сложения жару пережить непросто. И это в сорок восемь лет, когда до старости еще далеко! Давно пора бы заняться собой. Бегать начать по утрам, что ли… Николай Алексеевич подумал об этом в который раз, но как-то вяло, без особого энтузиазма.
Ага, посмотрим… Максим Сабуров прислал новый роман. Молодец парень. Не гений, конечно, звезд с неба не хватает, но и не подводит никогда. Крепкий литературный ремесленник. И то сказать — не всем же быть Достоевскими!
Воспитанный в старомосковской интеллигентной семье, Николай Алексеевич слегка презирал массовую литературу. В кругу друзей за разговорами под рюмку водки он нередко вздыхал: куда, мол, катится этот мир? Где разумное, доброе, вечное? Книг издается море, но большая часть — боевики, порнография и слезливые дамские романы. В общем, макулатура на потребу публике, потакание низменным вкусам.
С другой стороны, он втайне подозревал, что если бы того же Достоевского не проходили в школе, то читали бы его только историки и профессора филологии. А кого через сто лет назовут гением и гордостью нации — еще большой вопрос. Поэтому Николай Алексеевич со всеми авторами держался очень уважительно. На всякий случай.
Творения Максима он и вовсе читал с немалым интересом и удовольствием. Выдумка, конечно, одно слово — фэнтези, но ведь забирает! Впереди выходные, можно закрыться дома, врубить кондиционер и залечь на диван с рукописью. А если рядом еще поставить бутылочку любимого чешского пива «Пльзенер», холодненького, то вообще хорошо.
