Джилли Купер - Пруденс (Чужой мужчина)

— Насколько я знаю, некоторая реклама средств похудания очень подозрительна, — вставила Ариадна.

— Не пора ли включить коммерческий вестник, Родни? — спросила Джейн.

— Хорошо, если это подведет черту под выступлением обвинителя, — сказал Родни, вставая и включая телик. — Думаю, мы можем себе позволить немножко воодушевленной коррупции.

Я слиняла. Всегда жалко, когда люди оставляют на тарелках больше, чем ты им положила в начале. Я не стала возиться с пудингом, и к тому времени, когда я вернулась с кофе, коммерческие новости уже кончились, и Джейн с Родни обсуждали какой-то политический скандал из новостей. Тигр Миллфред тупо слушал, как Ариадна болтала о пшеничных зернах. Пендл смотрел на часы.

— Где ваш бокал? — спросила я.

— Мне пора.

— Но еще так рано. С проклятым обедом покончено, и мы можем расслабиться.

— Завтра рано утром мне нужно в Винчестер. Дело поступило только сегодня вечером. Я его еще не изучал.

Он попрощался с остальными, и я вышла проводить его в холл.

— Вы долго пробудете в Винчестере? — спросила я в полном отчаянии.

— Пару дней. Спасибо за приглашение.

— Здорово вы поставили Родни на место, — я хваталась за соломинку. — Я и не знала, что вы так настроены против рекламы.

Его глаза блеснули.

— Это не так. Если бы я захотел, я мог бы с тем же успехом выступить в защиту рекламы.

— Н-но все звучало так убедительно, — пробормотала я.

— Это моя профессия.

И он ушел, даже не пообещав мне позвонить. Когда я вернулась в гостиную, Тигр Миллфред пытался вызвать такси по домофону. Наконец он решил пойти на улицу и поймать его там, слава Богу, с ним ушла и Ариадна.

— Когда сидишь на диете, так устаешь, — сказала она. — Родни, ты едешь?

— Я останусь еще ненадолго, — ответил тот. — Нельзя же сразу всем расходиться.

Я оставила Родни с Джейн в гостиной, а сама отправилась на кухню. Я была готова разреветься, сил — ни физических, ни моральных — у меня совсем не осталось. Хозяйка хуже некуда. Мисс Безсил. На кухне меня встретила куча кастрюль, сковородок, стаканов, тарелок и объедков. Я вернулась в гостиную. Родни сидел на ручке кресла, скручивая косячок, рассказывая Джейн о горошке, который он выращивает в своем дворе. Джейн прильнула к его коленям. Увидев меня, оба замолчали.

— Чудесный обед, дорогуша, — сказал Родни.

— Прошу прощения за говядину, — ответила я, падая в кресло.

— Это мясник виноват, — возразила Джейн.

— Я никогда не могу на взгляд определить, каким окажется мясо, — пожаловалась я. — Все куски для меня на одно лицо, как китайцы.

— Родни хочет снять меня на постер, — сообщила Джейн. — Так что я всем буду мозолить глаза.

После долгой паузы они произнесли одновременно:

— Дорогая, он тебе не пара.

— Почему? — спросила я, краснея.

— Потому что он козел, — объяснил Родни.

— Ты это говоришь только потому, что он тебя переспорил, — сказала я. — Он вовсе не думает о рекламе так, как говорит, он сам мне в этом признался. Он с тем же успехом мог бы ее и защитить.

— Именно это-то и плохо, — сказала Джейн, — он бесчеловечен.

— Под холодной внешностью законника, — подхватил Родни, — скрывается еще более ледяное сердце. — Он протянул Джейн сигарету, она глубоко затянулась.

— Ему стоит залезть в холодильник, — хихикнула Джейн, — может, там он оттает.

Она предложила мне закурить, но я отказалась, слишком тяжело было у меня на душе.

— Давай-ка, развеселись немного, — посоветовал Родни. — Ты еще наловишь много такой рыбешки.

— Но я не хочу встречаться с рыбешкой. Зачем же он тогда приглашает меня на свидания? — всхлипнула я.

— Не знаю, — сказал Родни. — Похоже, он гораздо больше интересуется своими делами, чем тобой.

— Если бы он действительно был в тебя влюблен, — заметила Джейн, — он хотя бы попытался быть повежливее с твоими гостями, а не замораживать нас всех.

— Как бы он к тебе не относился, — уже мягче продолжал Родни, — это не чувства, которые нормальный мужик должен испытывать к нормальной красивой девушке. Он играет с тобой, Пру, и я не поручусь, что он окажется на высоте.

Глава третья

В какую бы игру ни играл Пендл, он заставил меня побеспокоиться после этого обеда. Он не звонил целую неделю. Я уговаривала себя, что он чрезвычайно занят, что его, возможно, нет в Лондоне. Я пыталась выкинуть его из головы, но в итоге плакала в ванной и сочиняла изобиловавшие цитатами прощальные письма. Дополнительным раздражителем была Джейн, которая весьма бурно проводила время, каждый вечер с кем-нибудь встречаясь — чаще всего с Родни.

Неделю спустя, в понедельник вечером, она прихорашивалась для очередного свидания, пытаясь закамуфлировать следы веселого уик-энда, а я валялась на диване, вгрызаясь в шоколадку.

— У тебя будет аллергия, — сказала Джейн, прыская голубую жидкость в покрасневшие глаза.

— Знаешь, где я сейчас лежу? — взорвалась я.

— Ч-что?

— На полке. Я на полной скорости качусь к вечному девичеству и среднему возрасту, а на горизонте не маячит даже самый завалящий жених. Знаешь, как давно я не ходила на свидания?

— А как насчет Марка?

— Он не мужик, а снабженец.

Я встала и направилась на кухню.

— Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь пригласил меня на свидание. Мне пора осознать, что мое будущее — приглядывать за кошками на чердаке. Я решительно собираюсь порвать с Пендлом.

— Прекрасно, — поощрила меня Джейн.

— Во всяком случае, я бы это сделала, если бы он соизволил мне позвонить, чтобы я могла ему об этом сообщить. Мне больше нечего делать. И не с кем. Думаю, мне пора купить собаку.

Я открыла холодильник, достала банку пикулей и съела пять луковок.

— Если бы он пригласил тебя на свидание, держу пари, ты полетела бы как миленькая, — заявила Джейн, пытаясь закрасить синие круги под глазами.

— Дудки! Даже если меня разденут донага и привяжут к диким лошадям, которые понесут меня вокруг света через дикие леса и горячие пустыни.

Я шумно сжевала еще одну маринованную луковицу. Зазвонил телефон. Я могла бы выиграть Олимпиаду при той скорости, с которой я перелетела через комнату. Это был Пендл. Он извинился — но недостаточно — за то, что давно не звонил, он-де чрезвычайно занят. Я уже обедала? А не хочу ли я пообедать с ним?

Час спустя, с еще не высохшей после поспешного мытья головой, я сидела в баре Джули с большим бокалом вина в руках и разговаривала, как гангстер, не открывая рта, чтобы Пендл не задохнулся от запаха лука. Он выглядел даже хуже Джейн: от усталости его лицо приобрело зеленовато-серый оттенок, веки отекли, глаза покраснели. Я надеялась, что это от чрезмерной погруженности в работу, а не от разгульной жизни. Когда я его увидела, я даже удивилась, что это я в нем нашла? Позже, когда вино растеклось внутри меня, снова сработана старая магия.