Кара Колтер - Звездный час любви
– Давайте начнем отсюда, – продолжила она, видя, что он молчит.
– Эта комната самая главная, я заметил на окнах пятна от дождя.
– Значит, окнам наивысший приоритет. Но я, наверное, приведу их в порядок непосредственно перед съемкой, чтобы сияли по максимуму. Хорошо?
– Хорошо. – На самом деле он так не думал.
– Пыль я вытру. У вас найдется лестница? Я вижу паутину. – Джефферсон хмуро посмотрел туда, куда она показывала. Он не любил пауков. Пока он думал, Брук подошла, хлопнула рукой по дивану. Поднялось облако пыли. – Это я почищу пылесосом, а если позволит погода, можно вытащить мебель на улицу и выбить.
Он не представлял, как она собирается вытаскивать мебель на улицу. Угловой диван был просто огромным. И, судя по всему, ей действительно может понадобиться лестница. Но на самом деле Джефферсон не хотел, чтобы она полезла на лестницу, потому и искать не собирался. Надо дать понять, что он не намерен втягиваться в какое-либо взаимодействие с ней. Он уже собирался возразить, когда Брук снова заговорила.
– Здесь спертый воздух. Думаю, если как следует выбить мебель, запах уйдет. – В его доме спертый воздух? – Для съемок хорошо бы придать дому более обжитой вид. Вы ведь почти не пользуетесь этой комнатой, верно?
– По правде сказать, да.
– Что скажете, если мы немного передвинем мебель?
Мы?
– И добавим немного цвета. Возможно, яркое покрывало на диван, несколько глянцевых журналов, вазу с цветами.
– Вам не кажется, что это должен делать фотограф?
– Ну, если он не догадается прихватить вазу с цветами, можете считать, что вам не повезло, потому что ближайшая ваза окажется слишком далеко. С покрывалом я справлюсь сама, если позволите посмотреть, что у вас есть. Вы удивитесь, как много можно сделать из того, что уже есть. Я прекрасно умею пользоваться иголкой и ниткой. Эту блузку я сшила сама.
Эти слова заставили его бросить неловкий взгляд на ее блузку. К счастью, Брук уже двинулась дальше.
– Эта комната, да и весь дом выглядят очень красиво, но не хватает уюта. Я с радостью помогу вам представить его в наилучшем свете.
Он внимательно присмотрелся к ней. Женщина уже выглядела гораздо счастливее, чем в момент приезда. Маленькая тревожная складка между бровей исчезла.
– Можете украсить комнату по своему усмотрению. Если понадобится что-то купить, дайте мне знать. – Он снова разозлился, потому что доверился ей, хоть и не во всем, но как-то бесповоротно. – Только не заходите в мой кабинет и спальню.
Настораживало то, что ему не хотелось пускать Брук в свою спальню – самое личное из всех помещений. Неужели эта крошка женского пола с непослушными кудряшками и в блузке собственного пошива могла угрожать в том смысле, в котором Джефферсон уже давно не допускал никаких угроз.
– Но они наверняка захотят сфотографировать и эти комнаты?
– Я в состоянии самостоятельно привести в порядок две комнаты. – Его тон, хотя и вежливый, не предполагал дискуссий. Джефферсон заметил, что Брук прикусила губу, воздерживаясь от возражений. – Пойдемте, покажу вам кухню.
– Ого! – воскликнула она, войдя вслед за ним. – Вижу, этой комнатой вы пользуетесь.
Джефферсон посмотрел на кухню ее глазами. Раковина полна тарелок. И духовка тоже, хотя этого она еще не знает. Кухонный стол завален почтой, несколько конвертов валяются на полу. На рабочем столе рядом с кофемашиной липкие ложки и пятна кофейной гущи. Часто, возвращаясь с озера, он проходил с террасы прямо на кухню, следы босых ног отпечатывались на полу из дорогого дерева, который приобрел весьма плачевный вид.
Вместо того чтобы ужаснуться такому безобразию, Брук улыбнулась.
– Я нужна вам гораздо больше, чем вы думаете.
Джефферсон посмотрел на нее. Так же, как и в гостиной, с ее появлением на кухне стало как-то светлее. Появилось ужасное ощущение, что, возможно, она действительно нужна ему больше, чем он думал. Его жизнь превратилась в сплошную серость, состоявшую из работы и одиночества.
Но, черт возьми, ему это нравилось. И не нравилось то, что, пробыв здесь всего несколько минут, Брук узнала такие вещи, которых Джефферсон уже давным-давно предпочитал не замечать.
– Слушайте, мне надо работать. Остальное осмотрите сами. Я уверен, вы очень быстро разберетесь, что надо делать.
Уже собравшись уйти, он увидел, что Брук смотрит на письма.
– На этом стоит пометка «Срочно». – Она подошла к столу, подняла конверт.
Джефферсон протянул руку, чтобы забрать письмо. На какой-то миг их руки соприкоснулись, у него по спине пробежали мурашки. Должно быть, она тоже что-то почувствовала, потому что, отвернувшись от него, подошла к рабочему столу. Стол стоял вплотную к большому окну, выходившему на озеро. Но Брук не посмотрела в окно, а открыла шкаф.
– И этим вы питаетесь? – Она держала консервную банку с супом. Потом поставила назад и взяла банку тушенки. Джефферсон недовольно сложил руки на груди. Брук не обратила на это никакого внимания. – В консервированной пище очень высокое содержание натрия. В вашем возрасте за такими вещами нужно следить.
– В моем возрасте?
Она вдруг засмеялась. Звонким свежим смехом, похожим на журчание ручья по гальке.
– У вас есть свежие продукты?
– Вообще-то нет. Возможно, в морозильнике что-то найдется.
– Это не свежие. Что вы едите?
Ему вспомнились упаковки с замороженной едой для микроволновки.
– По настроению.
– Не важно. Я составлю список того, что надо купить. Как вы доставляете сюда скоропортящиеся продукты? По такой жаре? О мороженом я даже не говорю.
– Беру катер с холодильником. В Энслоу быстрее добираться по воде.
– Вы ездите в магазин на катере?
– Летом да.
– Очень романтично.
Она покраснела. И поделом. С работодателем не говорят о романтике!
– Если составите список, я съезжу завтра. – Едва ли это могло сойти за упрек по поводу упоминания о романтике. Скорее походило на признание того, что в доме появилась женщина!
– О, это очень хорошо. Если будут необходимые продукты, я с радостью что-нибудь приготовлю.
Ну вот опять, теперь с едой. Твердый человек сказал бы «нет», это не входит в ее обязанности, и он в состоянии сам себя обслужить. Но, как большинство мужчин, Джефферсон питал слабость к еде.
– Что, например? – услышал он собственный голос, стараясь припомнить, когда последний раз ел что-нибудь достойное. По воспоминаниям, в ресторане, когда по делам бизнеса уезжал в Портленд.
Словосочетание «домашняя еда» исчезло из его словаря больше десяти лет назад, с тех пор как умерла бабушка. Как же она любила готовить! Блюда из индейки, жареное мясо, картофельное пюре с подливкой. За основным блюдом всегда следовал пирог с сезонными фруктами: яблоками, вишней, ревенем. А когда он только переехал к ним, бабушка делала даже домашнее мороженое.
