Мэриан Ти - Мой голландский миллиардер
Она поморщила нос, вспоминая сводки новостей, которые жадно поглощала, в ожидание очередного упоминания Виллема, как "самого сладко-говорящего гада Европы".
— Точно, — вежливо ответил Виллем, — но я сказал быть честной, а не оскорблять меня.
Но Виллем не злился, он улыбался, потому что, его просьба быть с ним честной, давала возможность знать всю правду о том, что на уме у Серенити.
Чувствуя его хорошее настроение, Серенити выпалила:
— Как у вас дела с Шейн? — Она конечно же, понимала, как рискует каждый раз спрашивая о ней. В один прекрасный момент, он мог разгадать её истинные помыслы. Она всё это прекрасно знала, но не могла устоять перед соблазном.
— Мы хорошо ладим, — уклончиво ответил Виллем. Эти вопросы о Шейн, всегда казались ему неприятными, но всё же, он никогда не запрещал их задавать. Он должен быть правдив с ней, ну, или по крайней мере на столько правдив, насколько, это возможно. Он считал, что пока Серенити ещё слишком молода, и невинна, чтобы понять, что Шейн, не смотря на все её желания и стремления, всего лишь его постоянный партнёр по сексу, и старшая сестра Серенити совсем ничего не имела против.
— Рада это слышать, — Серенити гордилась тем, как ей удалось сохранить голос ровным, не смотря на боль, пронзившую её сердце. Они хорошо ладят. Слова эхом звучали у неё в голове. А что, если у них всё будет настолько хорошо, чтобы обручиться, и, в конечном счёте, связать себя узами брака?
— Ч-часто ли вы видитесь? — Она прикусила губу, как только слова сорвались с её уст.
Ох, какой мазохисткой становилась она в том, что касалось миллиардера.
— Мы ужинали на днях, — это была правда, что они ужинали, но также, и правдой было то, что после, он трахнул старшую сестру Серенити на заднем сидении своего авто.
— Это хорошо, — она проглотила комок в горле. — Правда, хорошо, — услышала она свой неуверенный голос, хотя и чувствовала, как онемела от острой боли в сердце. И ещё до того, как она поняла, что творит, Серенити соскочила с кровати, перевела стрелки будильника назад, позволяя сигналу звенеть на всю комнату, давая ей повод прекратить разговор.
Услышав это, Виллем сказал:
— Тебе уже нужно собираться на занятия.
— Да, боюсь, что так.
— Тогда я ещё позвоню тебе сегодня вечером?
— Да, сэр, — ответила она дразня его.
— Виллем.
Она улыбнулась, несмотря на слёзы, наполнившие её глаза.
— Виллем, — послушно повторила она.
— До свидания.
— До свидания.
Она позволила слезам водопадом стекать по щекам, только когда услышала, как миллиардер закончил вызов. Её пальцы затряслись, и телефон упал на кровать.
Как сильно она любит его.
Слёзы ещё больше покатились по щекам Серенити.
Но она знала, что он никогда не полюбит её в ответ.
Глава 5
Аннеке и Флёр с умилением следили за тем, как их брат, с особой осторожностью снял упаковочную бумагу со своего последнего подарка. Но на этом миллиардер не остановился, далее, он аккуратно начал располагать деревянную рамку на свой рабочий стол.
— Серенити, — одними губами сказала Флёр своей старшей сестре. Она готова была поставить на это своё наследство.
Аннеке кивнула. У Виллема существовал запрет на подарки от женщин, не относившихся к его семье, за исключением очаровательной девушки-подростка, которую он так бережно взял под своё крыло.
Вот, если бы сестра Серенити была хоть немного такой же очаровательной, как он, со вздохом подумала Аннеке.
Когда прошло уже целых пять минут, а Виллем всё ещё не закончил возиться со своим подарком, Флёр подошла к брату, и спросила дразня:
— Это займёт у тебя целую вечность?
— Если понадобиться, — голос Виллема был мягкий, но это не отвлекло его от важного подарка.
Заглянув через его плечо, она увидела, что пятнадцатилетняя девушка прислала её брату-миллиардеру хокку (прим. хайку; хокку — японское лирическое трёхстишие), помещённое в рамку, о ценности времени, в котором сквозило иронией о его поглощении работой.
Умница, подумала про себя Флёр.
Прошло ещё пять минут, прежде, чем Виллем расправил плечи, и заявил:
— Готово.
Его сёстры ответили одновременно:
—Слава Богу!
— Потому что, я просто умираю с голоду, — добавила Флёр.
Не смотря на то, что машины обеих девушек были припаркованы на подземной парковке, они присоединились к Виллему в его лимузине, желая больше времени провести со старшим братом.
— И о чём подарок Серенити? — Поинтересовалась Аннеке, когда шофёр закрыл за ними дверь.
Флёр не дала Виллему ответить:
— Если в двух словах, она предупреждает его, что он "заработает" себя до смерти, продолжая в таком же духе.
— Оу, — губы Аннеке дрогнули, — прямо в точку.
Виллем только пожал плечами.
— Мои годовые отчёты твердят обратное, — но тут же сменил тему, не желая спорить с младшими сёстрами. — Когда вы последний раз говорили с Ником? — Николас был самым младшим из них, и т.к. он выступал в роли специалиста, по устранению конфликтов в бизнесе, большую часть своего времени, он проводил в разъездах.
— Только вчера, — ответила Флёр. Одним из условий Виллема, перед тем, как позволить им покинуть семейное гнездо, было обещание поддерживать постоянную связь между собой.
— А я, наверное, неделю назад, — пробормотала Аннеке. — Зато, я говорила с Яаком, — среди их трёх братьев, Яак был самым свободным, и даже местами грубым, что касалось женщин. — Он всё ещё в Пхукете, насколько я поняла.
Виллем вздохнул.
— Также, как всё ещё жив, — насколько он не хотел признавать гедонический образ жизни своего брата, настолько не желал понимать, что его брат достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения, не зависимо правильные они или нет.
Однако, его сёстры — это совсем другое дело. Глядя на них, Виллем радовался той мысли, что так хорошо их воспитал, или, по крайней мере, настолько хорошо, насколько мог, будучи заброшенным парой взрослых, которые только и знали, как делать детей, но не как о них потом заботиться.
— Как ваши дела с мужем? — Спросил он Аннеке.
Она пожала плечами. Аннеке было двадцать восемь, хотя, выглядела она намного младше, из-за своей миниатюрной фигуры, и игривых ямочек на щеках.
— Ты ведь понимаешь, что нам всё равно придётся о нём поговорить, не так ли?
— Не уверена, зачем нам это нужно делать, — голос Аннеке был непривычно напряжен. — Это всего лишь вопрос времени, когда закончится наш развод.
Ощущая, что её старшие брат и сестра вот-вот начнут бодаться, Флёр решила, что настал момент опять сменить тему разговора. Она сказала первое, что пришло в её голову:
