Л.И.С. Любовь.Измена.Свобода - Дена Оун
Какой же сейчас хаос в моей голове. Хватаю сумку, телефон и выхожу из квартиры. Может Зуев усыпляет мою бдительность? Проворачиваю ключ в замочной скважине. Будет тайком следить? Захожу в лифт. Ну конечно! Будет всё узнавать через папу. Как оказалось они очень хорошо ладят. Даже секреты общие имеются. Меня передёргивает от представления Тима, папы и девушек лёгкого поведения в бане.
Завожу машину и трогаюсь с места под поток собственных мыслей и рассуждений. Тимур мне изменил, что я при этом чувствую? Прислушиваюсь к ощущениям. Разочарование, опустошение, боль, тоску… Скучаю? Очень. Ненавижу? Определённо! Хочу простить? Может быть. Но смогу ли? Особенно после всех его угроз и жестокости? Не думаю…
Я точно отношусь к той категории дур, которые готовы прощать. Закрывать глаза и любить дальше, ведь быть может, он исправится? Но как можно простить человека, если он говорит, что убьёт если уйду. Что посадит отца и брата. Шантаж чистой воды!
И снова, если попытаться понять его действия, углубиться в то, что говорил вчерашним вечером. Нет. Всё равно не понимаю. От чистой любви, так не поступают. От безумной любви — не изменяют. Сам себя обманывает, ещё и мне мозги пытается промыть. Вызвать чувство жалости и заманить обратно в омут.
Сразу же вспоминаю слова мамы, как только вскрылись подробности наших с Тимуром отношений. Она тогда сказала: «На чужом горе счастья не построишь!». Чёрт и правда же… У Тима была девушка, с которой он расстался после нашего первого поцелуя. Я, конечно, не знала о её существовании, но ответственности с меня это не снимает. Вот и бумеранг вернулся. Справедливо? Определенно.
Ставлю машину рядом с родительским домом и поднимаю взгляд на окна. Почему-то нет той прежней легкости. Предвкушения тёплых разговоров с горячим чаем и просмотром детских фотографий. Я думаю, что никакого отдыха не состоится. Лишь только будет ощутимое давление.
Как только поднимаюсь на нужный этаж, меня ждёт раскрытая на распашку дверь и мама, скрестившая руки на груди. Женщина переступает с ноги на ногу. Нервничает.
— Привет. — Еле слышно говорю.
— Алис, ты меня прости конечно, но не пущу! — Жалобно стонет мама. — Вернись к мужу! Помирись ты с ним! Не губи жизни!
— Он сам меня к вам отпустил. На неделю. — Выдавливаю слова из себя сквозь чертовски болезненный ком разочарования.
— Значит проблем не будет? — Оживилась женщина, на что я вскинула вверх брови. Я если честно с каждым разом офигеваю всё сильнее и сильнее. Это вообще нормально, да? Нет, если это норма и так в каждой семье происходит, то хорошо. Но сейчас, я максимально напряжена. — Тогда проходи!
Вот стою я на пороге и думаю, а хочу ли заходить? Стоим, смотрим друг на друга. Одна растеряна, другая оскорблена. Готова развернуться и поехать в какую-нибудь гостиницу.
— Лисён, без обид. Проблем и так в жизни достаточно. — Вздыхает родительница. — Не хватало ещё нарваться на мстительного Зуева. Он же угробит отца нашего.
— Папа в офисе? — Холодно спрашиваю, на что получаю утвердительный кивок. Отлично. Поговорю с ним и поеду к Косте. Надеюсь брат проявит чуть больше гостеприимства.
Офис папы находится почти в самом центре столицы, поэтому чтобы не терять время, оставляю машину на парковке, сама же спускаюсь в метро. Так будет куда быстрее.
— Александр Арсеньевич на месте? — Спрашиваю размалёванную секретаршу поглядывая на часы.
— А вы к нему записаны? У него очень много работы. — Девушка тянет гласные, чем ещё больше меня начинает раздражать. Бросаю на неё грозный взгляд. Держись, Алиса.
— Он на месте или мне самой сходить проверить?
— Девушка, успокойтесь! Я сейчас охрану вызову.
Психую. Безмозглая курица. Сначала семейные фотографии начальника изучай, а затем губы с сиськами надувай. Резко отталкиваюсь от стойки и размашистым шагом направляюсь к кабинету. Позади меня слышится поросячий визг и звук бегущих ног на высоченных каблуках.
Не стучась, открываю дверь и со стола отца резко спрыгивает молоденькая девушка. Поправляет ворот блузки и оттягивает юбку в низ.
Бл, вот почему это происходит? Неужели я настолько идиотка и все двадцать пять лет жила в вымышленной мире с розовыми очками на глазах. Стоит ли после этого рассчитывать на благоразумие отца? Если он слеплен из того же теста, что и мой муж. Прям кровные отец и сын!
— Александр Арсеньевич, я пыталась её остановить! — Кричит из-за моей спины секретарша. Я же стою и прожигаю глазами пигалицу рыжую.
— Кто такая? — Резко спрашиваю. Кровь кипит, бурлит, я бы даже сказала, выкипает! Пытаюсь унять в теле дрожь, но не могу. Готова сорваться и раскроить её пустую голову о стол.
— Как вы со мной разговариваете? — Вдруг пыхтит подстилка.
— Алиса. — Пытается пресечь мои выпады отец, но разве меня это сейчас остановит?
— Я ещё раз спрашиваю, — Подхожу чуть ближе. — Ты кто, мать твою, такая и что здесь забыла?
— Полегче! — Пытается огрызнуться, я же хватаю её за длинные космы и оттягиваю руку на уровень бедра. Иду к двери, на что секретарша с огромными глазами отбегает в сторону. Боится, что и её за одно зацеплю? Выкидываю рыжую за дверь.
— Ещё раз увижу, за себя не ручаюсь.
Это правда сейчас сделала я? Я не могла контролировать свою агрессию. Мне было противно, снова больно и злость, я чувствовала, как она растекалась по венам попадая прямиком с кровью в мозг.
Поворачиваюсь к отцу. Он спокойно отпускает свою секретаршу, советуя получше справляться со своими обязанностями. Переводит на меня измученный взгляд и с силой стягивает с шеи галстук. Правильно, папочка. Иначе в очередном приступе удушу им!
— И что за показательное выступление было, Алиса? — Устало спрашивает.
— Кто она? — С шумом отодвигаю стул и сажусь напротив отца. — Хотя нет, спрошу по-другому. Мама знает о наличии любовницы?
— Полина моя помощница.
— Х*ёшница! — Резко отвечаю, так ещё и матом. Щёки вспыхивают, сердце в пятки уходит. Перешла грань…
Отец достаёт из шкафчика коньяк и прямо с горла делает несколько глотков. Морщится и протягивает бутылку мне.
— Будешь?
— За рулём.
— Ты мне скажи, дочь моя. — Смотрит на меня исподлобья — Ты чё припёрлась?
— Мне Тимур изменил, но думаю, что эта информация никак не тронет твоё, точно такое же бл*дунское, сердце. — Ну что же теперь, останавливаться? Начала рыть себе могилу, так не останавливаться же на пол пути? Да и тем более, почему я молчать то должна? — Он угрожал мне, пап.
— От меня что хочешь?
— Я от тебя
