Стань моей мечтой - Виктория Рогозина
Он сделал паузу, пожал плечами.
— А потом я стал зарабатывать. Компьютеры, фриланс, проекты. И внезапно моё существование стало удобным. Потому что я стал оплачивать счета, продукты, интернет. И тогда меня будто заметили.
Наступила тишина. Варвара не поднимала глаз, но кивнула — молча, в знак признания его слов. Миша пробормотал:
— Прости, не хотел задеть...
Олег махнул рукой:
— Да всё нормально. Просто... не всё так просто, как кажется.
Миша тихо постучал пальцем по чашке, будто обдумывая что-то важное, а потом вдруг вслух сказал:
— Получается, нас уже трое. Трое, кто Егора бесит. А значит, он точно не успокоится. Попробует вернуть свою «репутацию короля школы».
Олег кивнул, поставив чашку на стол:
— Да, чувствую, придется разруливать всё это. И не в теории.
Варвара, опершись локтем на стол, посмотрела на них с мягкой улыбкой:
— А можно ведь и с другой стороны взглянуть. Раньше я была одна против него. Миша — тоже по-своему один. А теперь... у нас уже маленькая команда. Даже не команда — банда.
Олег приподнял бровь, ухмыльнулся:
— Звучит как какая-то ОПГ.
Миша рассмеялся, откинувшись на спинку стула:
— У меня, кстати, та же ассоциация была, только ты её первый озвучил.
Олег посмотрел на сестру, уже чуть серьёзнее, но с оттенком уважения:
— Но я понял, к чему ты клонишь, сестрёнка. Вместе у нас больше шансов. Никто уже не один. Это не фронт на одного бойца.
Миша кивнул, глядя на Варвару, потом на Олега:
— Взаимовыгодное сотрудничество. Поддержка, мозги, руки. Думаю, можно многое изменить.
Варвара впервые за долгое время почувствовала, что ей действительно есть на кого опереться. И самое главное — вместе они придумают, как наказать Егорика.
Глава 8
— Дети, вы не понимаете! — в который раз с нажимом проговорила Елена Вениаминовна, поднимая указательный палец. — Толстой написал «Войну и мир» только ради сцены с дубом! Всё остальное — обёртка!
Её глаза блестели фанатичным огнем, а голос дрожал от важности произносимого. В классе повисло тягучее молчание. Варвара тяжело вздохнула, глядя в окно. Спорить с Еленой Вениаминовной было всё равно что биться головой об бетонную стену. У учительницы существовало два мнения — её и неправильное. Причём ошибочное мнение ученика было всегда вызвано «молодостью и отсутствием внутреннего мира», как она любила добавлять с видом усталого мудреца.
— Поймите же, дети! Этот дуб — это мы с вами! Это объединение! Это бессмертие духа! — продолжала вещать она, хлопая рукой по раскрытому учебнику.
Олег, сидящий рядом с Варварой, рассеянно водил ручкой по полям тетради. Он рисовал какого-то странного зверя в шляпе, явно не слишком погружаясь в анализ дуба как символа. Периодически он бросал на сестру скучающий взгляд, и Варвара лишь еле заметно качала головой, мол, терпи, осталось не так уж много.
На задних партах кто-то пытался незаметно переписать домашку по геометрии, кто-то уткнулся в роман, прикрытый тетрадкой. Класс выживал как мог. А впереди было ещё двадцать минут объяснения, почему дуб — важнее любой батальной сцены романа.
Звонок, казалось, мог спасти всех. Ученики бы вмиг начали собирать тетради и рюкзаки, будто кто-то нажал кнопку «побег». Но урок всё ещё шёл. За мгновение до конца урока — как всегда — всё испортил Егор.
— Дуб — это символ психической стойкости, — вещала Елена Вениаминовна, поправляя очки, — он переживает зиму, и…
— У нас тут уже одна психичка есть, — с издевкой бросил Егор, громко и многозначительно глянув на Варвару.
Варвара даже не подняла головы — её спокойствие было лучшим ответом. А вот Олег медленно оторвался от своих рисунков, повернулся и спокойно, почти лениво произнёс:
— Осторожней со словами. А то случайно дуба дашь или найдут под дубом.
В классе повисла тишина. Даже Елена Вениаминовна впервые за урок не нашла, что сказать. Егор в момент покраснел, как помидор, сжал кулаки.
— Чё ты сказал?! — выкрикнул он, резко вставая.
Олег, не изменившись в лице, чуть наклонился вперёд и с усмешкой добавил:
— Для глухих не повторяю.
— После школы! У гаражей! — прорычал Егор, забивая стрелку и явно ожидая, что его вызов приведёт в трепет остальных.
Варвара вскинула глаза, напряжённо глядя на брата. Но Олег лишь хмыкнул, равнодушно встал, поправил капюшон и небрежно сказал:
— Только штанов парочку захвати. Если не успеешь сменить после позора — холодно будет домой топать.
В классе кто-то фыркнул, но притих. Никто не хотел попасть под раздачу. Елена Вениаминовна наконец собралась с мыслями и начала что-то бормотать про «школьную дисциплину», но на неё уже никто не смотрел — все понимали: шоу будет после уроков.
Звонок прозвенел, как выстрел стартового пистолета. Ученики моментально поднялись, затопали к выходу, переговариваясь, перешёптываясь, обсуждая грядущую "стрелку", будто это был матч сборной.
Олег не спеша сложил тетрадь, встал. Варвара подошла ближе, тревожно взглянула на него и тихо спросила:
— Что мы делать будем?
Олег пожал плечами, хмыкнул:
— Быстро настучу им по голове — и домой, чай пить.
— Обычно он притаскивает с собой ещё кого-нибудь. Забивных, — тихо сказала Варвара, озираясь, будто в коридоре уже стояли «те самые ребята».
Олег на секунду задумался, а потом уверенно кивнул:
— Есть способ разрулить. Главное — не лезь сама, хорошо?
Варвара кивнула, но в глазах оставалась тревога. Она опустила взгляд, теребя рукав свитера, и почти шёпотом добавила:
— Я всё равно волнуюсь.
Олег усмехнулся, подошёл ближе и взъерошил ей волосы:
— Всё будет тип-топ, Варя. Обещаю. Я ж не зря с тобой пошёл в эту школу — тут теперь не страшно. Потому что у тебя есть я. И… Мишка, кстати, тоже не промах.
Он подмигнул, и в этот момент Варвара будто бы действительно немного выдохнула. За спиной снова зашумел коридор, кто-то прокричал «У гаражей через пятнадцать!» — и всё стало ясно: спектакль скоро начнётся.
Брат с сестрой шли по коридору, как два чужака в собственном доме. Взгляды липли
