«Реми Мартен» - Светлана Полякова
Проходя мимо моего столика, Надя остановилась.
— Как дела? — поинтересовалась она.
— Ничего, — ответила я. — День прошел менее содержательно, чем ваш, но по крайней мере я обогатила интеллект…
— Это хорошо, — важно улыбнулась Надя. — Общение с людьми искусства всегда ведет к развитию интеллекта.
Я подумала, надо ли мне ей признаваться в том, что я и так была неплохо развита, и уж никак не благодаря веденеевским стожкам и огромному Икару. Но тут я вспомнила про покупателя и сказала:
— Кто-то хотел купить «Икара»… Вот карточка. Его, правда, немного не устроила цена. Он был бы рад, если бы ее немного понизили…
Скульпторы переглянулись. Кажется, они были готовы понизить цену. Наверное, они бы ее здорово понизили; судя по их лицам, они мечтали о продолжении праздника. Но в этот момент Надя вскрикнула и побледнела. Она так сильно изменилась в лице, что я в самом деле подумала, что мои первоначальные подозрения о том, что наш вернисаж посетили воры, были правильными.
— О Боже, — прошелестела Надя одними губами, хватаясь за спинку моего стула. Под тяжестью ее нетривиальной фигуры мой стул отчаянно заскрипел, и я испугалась, что сейчас Надя осядет на пол всей своей, пардон, тушей, а я неминуемо окажусь с ней рядом.
Компания творцов немедленно заинтересовалась происходящим, они развернулись в нашу сторону и при этом почему-то смотрели на меня.
— Что-то не так? — спросила я, пытаясь высвободиться из ее объятий.
— Это знаете кто? — прошептала Надя, обводя присутствующих медленным взором. — Нечего и говорить про снижение цены… Это был Райков'.
На меня это не произвело никакого впечатления. Райков… И что теперь? Похоже, скульпторы тоже мало оценили высоту момента, поскольку один из них, абсолютно лысый Гоша, проговорил:
— Да и скинем, Надюш… Нам ведь и ста баксов…
— Ста? — взвизгнула Надя. — Ты в своем уме? Я тебе вот отдам сто, а остальное возьму… С Райкова не грех и две тысячи получить… Так. Короче, я все беру на себя. Я забираю визитку и сама ему позвоню. Никаких скидок он не дождется! Дэн, подумай о своей «Полянке»!
— Я не могу. Мама любит ее, — начал оправдываться Дэн.
— Сделаешь ей другую. Отправишь маму отдыхать в Анталию.
— Она не хочет в Анталию, — продолжал настаивать Дэн. — Она говорит, что ей по возрасту этот климат уже не подходит…
— Значит, поедет в Швейцарию. В Австрию! В Норвегию, наконец.
— Слушай, чего ты ко мне пристала? — не выдержал Дэн. — Я и так выставил «Полянку» потому, что нечего было выставлять… Сами ведь говорили, что продавать не обязательно! Если ты будешь по-прежнему настаивать, я просто ее сейчас заберу и уйду! Тем более что мне туг особенно делать нечего!
Он стоял, красный от гнева, и так пылал глазами, что я серьезно испугалась за него. Правда, я, при всем моем уважении к «Полянке», не могла понять, почему он так кипятится. Ведь на самом деле сможет сделать еще… Но, поразмыслив немного, я поняла, что дело не в «Полянке», а в отношении к искусству. И Дэн начал невольно вызывать у меня уважение своей непримиримой позицией. Мне даже стало немного не по себе — ведь фактически это я подставила его!
— Дэн, ты знаешь, кто такой Райков? — сдвинула брови Надя.
— Нет, — честно признался Дэн. — Я его вообще никогда не видел. А кто он?
— Судя по имени, не падишах и не король Испании, — заметила Вероника. — Имя звучит как-то по-русски. Я бы даже сказала — просто примитивно… Типа Вася Пупкин… Или Федор Петрович Зарыгайло…
— Вы что, не смотрите телевизор? Газет не читаете?
— Нет, почему же… Мы смотрим. Только ТВ-3. С киношками, — сказала я. — А что там надо смотреть? Он что, известный террорист?
— А ты его упустила, — хмыкнула Вероника. — Придется теперь давать ответ мировому сообществу… Вот, смотрите на этот позор нации! Зашел посмотреть на картинки лучший друг Усамы бен Ладена, а Александра Сергеевна Данилова его упустила!
Надя свирепо посмотрела на Веронику и презрительно усмехнулась.
— Нет, он не террорист, — зловеще прошептала Надя. — Ладно, что с вами разговаривать? Вы совершенно бестолковые люди. Вы даже не знаете, что Райков этот — почти олигарх.
Вероника глупо хихикнула и ущипнула меня за руку.
— Надеюсь, ты с ним познакомилась? — прошептала она мне на ухо.
— Не очень, — призналась я. — Так, слегка… Он знает теперь, как меня зовут. А что? Может, это поможет мне в дальнейшем? Например, принесу я в издательство книжку, а там скажут — о, вы та самая Саша, которой господин Райков поцеловал руку!
— Он тебе еще и руку поцеловал? — переспросила Вероника,
— Я просто не успела ее отдернуть, — призналась я. — Кажется, Он так поднаторел в поцелуях рук, что делает это с непостижимой быстротой. Дама не успевает сориентироваться. Так что, увы, не могу успокоить тебя.
— И ты даже не попыталась ему понравиться?
— Это бестолково, — вздохнула я. — Как я могу понравиться кому-то, если я до сих пор не смогла даже самой себе приглянуться?
— Ну, ты и…
Она не договорила. Дэн, явно расстроенный настойчивостью Нади, упорно сопротивлялся ее натиску.
— Ты что, больной? — презрительно вопрошала Надя. — Без пяти минут олигарх хочет купить твою дурацкую «Полянку», а ты корчишь из себя художника Врубеля, черт бы тебя подрал!
— Но ведь еще не олигарх! Вот когда пять минут пройдут, пускай приходит! — с отчаянием в голосе выкрикнул Дэн. — И вообще, почему я должен обделять маму для какого-то там олигарха?
— Ты кретин, — суровым голосом изрекла наша Немезида… — Видимо, ты совсем не нуждаешься в деньгах… Хипстер недоделанный… Если ты не захочешь одуматься, я украду у тебя «Полянку». И все равно ее продам…
Я даже пожалела, что сказала ей про эту самую «Полянку». Вот скульпторы явно не имели ничего против продажи своего Икара. Напротив, явно были рады от него избавиться. И понять их я могла — куда, в самом деле, засунешь этакую махину? А Дэн просто так поделился с людьми своим счастьем. По доброте душевной. Чтобы не только его мама могла забыть о мрачных реалиях повседневности.
Не хочет он продавать свою «Полянку» — так зачем мучить человека?
Надя забрала у меня карточку и гордо удалилась, бросив нам на прощание, что мы обречены были бы на вымирание, как мамонты,
